– О, чертовщина! – Зубов немного потер поясницу, затем попытался нагнуться вперед, но тут же оставил это занятие. – Спокойнее, спокойнее, Федор, – приказал он себе. – Вспомни, что говорил доктор: резкие дви-1жения тебе противопоказаны. Пока не пройдет приступ, и пить не надо. А ты в последние дни грешил этим делом.
Он вызвал своего секретаря и распорядился:
– Приготовьте машину, я уезжаю.
* * *
Через десять минут, в теплом плаще, с портфелем в руках, Зубов спустился к «мерседесу». Водитель открыл дверцу и чересчур участливо, даже, может, заискивающе заглянул в лицо Федора Ивановича.
– Что, не проходит?
– Да ну его, Василий, к черту! Совсем я что-то расхворался.
Федор Иванович долго устраивался на сиденье, пока его тело не приняло такое положение, в котором радикулит беспокоил меньше всего.
– Поехали, поехали.
– А куда едем? – обернувшись, спросил водитель, который по возрасту был, может, не намного моложе Зубова.
– За город.
– А домой?
– Я сейчас позвоню.
Зубов тут же взял трубку и набрал номер. Разговор с женой был коротким:
– Я еду на дачу. А вот завтра к обеду, может быть, появлюсь дома.
Жена хотела что-то сказать, но Зубов ее оборвал:
– Чувствую себя нормально. И спина не беспокоит. И, вообще, мне надо побыть одному. Работы выше головы. Целую. До встречи, – он положил трубку и прикрыл глаза.
Мягко шурша шинами, черный «мерседес» въехал в ворота, которые тут же закрылись, и подкатил к крыльцу. Водитель вышел, открыл дверцу, помог своему хозяину выбраться.
Федор Иванович Зубов, кряхтя и проклиная все на свете, поднялся в дом.
Он разделся, поужинал, затем один из его людей натер ему поясницу разрекламированной заграничной мазью. Потом Зубов потеплее оделся и, усевшись в кресло в гостиной, принялся смотреть телевизор. Все, что показывали, он знал. Его заинтересовали лишь репортаж из Чечни и сообщение о визите американских сенаторов.
– Ездят, ездят… Не сидится им на месте! – бурчал Зубов, уже не глядя на экран.
На низком журнальном столике лежала пачка газет.
Он взялся их просматривать, кряхтя и морщась от боли.
Затем посмотрел на часы в дальнем углу гостиной. Была половина девятого.
– Ну, где же он? Что не едет? – подумал Федор Иванович, И в это время к крыльцу подкатил автомобиль.
– Наконец-то, – Зубов поднял голову.
Через полминуты охранник доложил:
– Федор Иванович, к вам Хромов приехал.
– Я знаю.
Охранник ничуть не удивился подобному ответу, и уже через минуту Хромов был в гостиной.
– Что, телевизор смотришь? Можно подумать, тебе это интересно.
– Да вот, понимаешь, Иван Николаевич, не знаю, чем себя занять, и пялюсь в ящик.
– Тебе что, в Кремле не надоело на все это смотреть?
– Надоело, но не очень, – улыбнулся Зубов и пригладил свои седые волосы.
– Выглядишь ты неважно, Федя.
– Спина болит.
– Да будет тебе. Разговор серьезный, а времени мало.
– У тебя для друзей никогда нет времени.
– Ладно тебе сочинять, – заулыбался Хромов, и его привлекательное моложавое лицо стало еще более приветливым и открытым.
Зубов подумал:
«И почему это у самых отъявленных негодяев могут быть такие приветливые и доброжелательные лица?»
– А ты хорошо выглядишь, – заметил он, глядя на дорогой модный костюм и роскошный галстук своего гостя.
– Стараемся, стараемся. Должность обязывает.
– Ну, с чем приехал?
– А ты о чем подумал? – задал встречный вопрос Иван Николаевич Хромов, усаживаясь в кресло напротив хозяина.
– Я вот подумал, глядя на тебя, и почему это у всех преступников такие располагающие к себе лица?
Хромов захохотал.
– А как же быть-то по-другому? – сверкая отличными зубами, продолжал смеяться Хромов. – Не будь у них такой внешности, ничего бы не получилось.
– Да, у авантюристов приятные лица.
– Знаешь, Федор Иванович, о тебе этого не скажешь, – не переставая улыбаться, заметил Хромов.
– Я не о себе – я тебя имел в виду.
– Ладно, ладно, пойдем, переговорим, чтобы нас никто не слышал.
Зубов покосился на дверь, потом повернул голову в противоположную сторону.
– А чем тебе не нравится здесь?
– Важное дело.
– Ох, и мучитель же ты, Иван Николаевич! Из-за тебя одни хлопоты. Сидел бы я сейчас дома, а так пришлось плестись на дачу.
– Да ладно. Привезли – и увезут, если, конечно, захочешь. Машина стоит возле дома.
– Это да…
Зубов тяжело поднялся и шаркающей походкой, не скрывая того, что чувствует себя плохо, направился к кабинету, который скорее походил на библиотеку. От пола до потолка все стены были уставлены книжными шкафами. За стеклами поблескивали корешки книг.
– Усаживайся, где тебе удобнее, – кивнул гостю Федор Иванович.
В кабинете у самого окна стояли стол, диван и два кресла. Хромов расположился на диване, закинул ногу на ногу, затем, спохватившись, расстегнул пиджак.
– Ну, я жду, – Зубов не скрывал нетерпения.
– Вот какое дело, Федор Иванович .
Зубов подался вперед, но затем откинулся на мягкую спинку кожаного кресла.
– Суть вот в чем…
Хромов говорил спокойно, каким-то металлическим голосом, без всякого волнения – так, как если бы он разговаривал сам с собой наедине, когда его никто не слышит и даже не видит.
– Приехали сенаторы. Это ты знаешь У американцев большие претензии к нам По их словам, из России в Штаты поступают наркотики, очень сильные. Что за наркотики – нам с тобой известно.
– Да, знаю, – морщась от боли, выдавил Зубов.
– Знаешь – прекрасно. Придется с этим делом завязать.
– Как завязать? А доход, а деньги?!
– Плюнь, забудь. Жизнь дороже.
– Но до нас не доберутся. Я все так устроил…
– Погоди, – поднял руку Хромов – Все прекрасно было до этого дня. Ты же знаешь, Федор, какие отношения у нашего Президента с их Биллом? Так вот, отношения неважные. Это только на людях они обнимаются, целуются, как Брежнев с Хоннскером, пожимают друг другу руки. А отношения тяжелые. Да что я тебе рассказываю? Ты и сам Это знаешь не хуже меня.
– Знаю. Чего же ты хочешь?
– Я же тебе сказал – с наркотиками завязываем.
– Ну, это не тебе решать.
– Что ж, как хочешь. Мое дело – предупредить, а дальше поступай как знаешь. , – Что значит «предупредить»? – Зубов хотел встать, но потом стиснул зубы и остался на месте. – Деньги ты получаешь, и немалые. На этом деле мы неплохо зарабатываем. А ведь можно зарабатывать еще больше – намного больше, Иван Николаевич. Думаю, ты это знаешь.
– Я не хочу ни больше, ни меньше. И вообще не желаю об этом знать. Надо уничтожить производство, пока до нас не докопались.
– Ну, сам подумай! – немного разозлившись, крикнул Зубов. – Все сделано так, что до нас не доберется ни одна сволочь, самая пронырливая и хитрая.
– И не до таких добирались.
Зубов пожал плечами.
– У нас нет выбора, – настаивал Хромов. – Нам придется показать, что мы отреагировали на просьбу американцев и по их сигналу покончили с производством наркотиков в России, с производством тех наркотиков, которые поступают к ним.
– Это же такие деньги!
– Тебе что дороже – деньги или карьера? Выборы на носу, да и вообще, куча всяких проблем. Все настолько шатко, что в любой момент может начать рушиться. И тогда даже ноги не успеешь унести, не то что спасти голову, – Хромов говорил теперь быстро и решительно. – А у нас с тобой врагов – выше крыши. И они только и ждут, им бы только зацепочку маленькую…
А уж тогда они раскрутят на всю катушку. Подключат комиссии из Думы, да и Президент в такой ситуации сдаст нас не моргнув глазом. Ему не впервой.
– Ну, ладно, ладно, – Федор Иванович наконец-то сообразил, что в словах Хромова действительно есть здравый смысл.
Терять должность, терять роскошный кабинет Зубову не хотелось, а до пенсии ему еще было немало.
– Так ты предлагаешь – со всем этим покончить?
– Я тебе ничего не предлагаю. Ты затеял это дело, ты и разбирайся.
Наконец-то Зубов сумел выбраться из мягкого кресла и стал ходить по кабинету.
– Послушай, – подойдя вплотную к сидящему на диване Ивану Николаевичу Хромову, сказал Зубов, – есть у меня одно соображение. Конечно же, все кинутся на поиски, правда, они ищут нашу лабораторию уже давно, но найти не могут. Ни о тебе, ни обо мне никто ничего не знает.
– А Санчуковский? – спросил Хромов и испытующе посмотрел на Зубова.
– Матвей Фролович – могила. Он нахапал столько, что тут все спокойно. За него не волнуйся.
– Понятно. Продолжай.
– Я думаю, надо сделать вот какой финт. Пусть ФСБэшники находят нашу лабораторию, пусть они ее захватят. Помогать мы им в этом не станем, но и закрывать ее не надо. Лаборатория будет до последнего момента приносить нам деньги. Только деньги эти надо будет использовать по-другому: не забирать себе, а разместить в банках. Можно в наших, а можно в зарубежных. Надо соорудить эдакий лабиринт, – Зубов посмотрел на хрустальную люстру под потолком и улыбнулся. – Пусть попадут в этот лабиринт, пусть доберутся до документов. А вот документы мы сделаем какие надо. У тебя есть враги?
