Сержант тупо смотрел на повисшую плетью кисть, а затем потянулся к кобуре.
– Мужик, осторожней! – крикнул кто-то из толпы.
Ларин резко обернулся, глянул в нацеленный на него ствол пистолета. Рука сержанта подрагивала. Ну не привык он держать оружие в левой.
– Первый выстрел должен быть сделан в воздух, – проговорил Андрей. – Да и затвор передернуть не забудь.
Блондинка попыталась схватить руку с оружием, но получила удар в лицо.
– Мордой на землю, – прошипел милиционер, – а то урою!
– Ты сам это сказал…
Ларин понимал, что слова на взбесившегося сержанта, тем более от человека в штатском, не подействуют, а потому коротким ударом врезал милиционеру в челюсть. Клацнули зубы, ботинки оторвались от асфальта, и сержант рухнул. Правда, не мордой, а затылком, и не на асфальт, а на багажник машины.
– Есть же Бог на свете! – донеслось из толпы радостное восклицание.
Дальнейшее Ларин видел лишь отрывками, словно при вспышках стробоскопа. Милиционеры бежали от своего микроавтобуса, размахивая на ходу дубинками. Первой их жертвой стал телеоператор, хотя он был самым здравомыслящим из всех организаторов беспорядков. Телевизионщик, прижимая к себе камеру, попытался просто удрать, но его настигли, повалили и выдрали кассету из камеры.
Первого подбежавшего к нему стража порядка Андрей ударил по ногам, но тот смог-таки прыснуть из баллончика. Глаза Ларин успел закрыть, но отравленного воздуха все-таки глотнул. Каким-то чудом он успел поставить блок под занесенную над ним дубинку и свалить милицейского прапорщика с ног. Затем кто-то прыгнул на него сзади, повалил на землю. Вокруг слышались крики, ругань. Андрей вывернулся и увидел над собой перекошенное от злобы лицо милиционера. Недолго думая, он перебросил противника через себя и вскочил на ноги. Сделал он это вовремя. Сержант с окровавленной рукой уже пришел в себя и успел поймать болтавшийся на кожаном ремешке «табель». Только тут Андрей вспомнил, что в багажничке его мотоцикла лежат не только гаечные ключи и фляжка с моторным маслом – там еще и пистолет с глушителем и двумя снаряженными обоймами, завернутыми в промасленную тряпку. Если заберут в милицию, то придется долго объяснять, откуда у него оружие и вообще кто он сам такой. При подобном раскладе даже могущественный Дугин вряд ли смог бы ему помочь. Сержант уже клацнул затвором. Медлить было нельзя. Ларин ногой ударил по руке, сжимавшей оружие, а затем всадил локоть сержанту в грудь.
«Кажется, перестарался», – подумал он, заслышав, как внутри милиционера что-то хрустнуло.
Ларину еще повезло: толпа проявила солидарность. Люди сомкнулись вокруг дерущихся кольцом. И другие милиционеры теперь пытались проложить себе дорогу ударами дубинок. Но глаза на затылке даже у правоохранителей не растут. Кто-то свалился от подножки, кого-то просто оттащили и бросили на землю, топчась по спине. Водитель микроавтобуса, нервно посматривая на возникшую посреди Садового кольца свалку, вызывал по рации подкрепление.
Андрей ощутил, что на какое-то время оказался вне зоны всеобщего внимания. Драка уже шла без его участия и развивалась по своим законам.
– Эй, ты! – крикнул он блондинке, которая смотрела на дерущихся широко открытыми глазами и, кажется, не могла поверить, что все это происходит из-за нее. Из разбитого носа у нее текла кровь.
– А? – девушка тряхнула головой и глянула на Ларина.
– Если хочешь стоять здесь, стой. А я сваливаю, – он уже щелкнул подножкой мотоцикла и перебросил ногу через сиденье.
Блондинку не пришлось упрашивать дважды. Не трудно было представить себе, что начнется, когда сюда прибудет милицейский спецназ. Девушка вскочила в седло за Андреем и совсем не к месту спросила:
– Еще один шлем у тебя есть?
– Не любишь нарушать ПДД? А ментам руки, значит, до кости прокусывать можно? Держись, дура. Авось вынесет.
Взревел мощный двигатель мотоцикла. Плотная толпа перед Лариным вздрогнула и расступилась. Железный конь, приподнявшись на заднем колесе, рванул в узкий зазор между застрявшими машинами. Вслед уносящемуся мотоциклу понеслось радостное улюлюканье ротозеев, собравшихся на тротуаре. За спиной взвыла милицейская сирена. Андрей улучил момент, чтобы обернуться, – благо улица впереди, по причине создавшегося из-за драки затора, была более-менее свободна. Патрульная машина, полыхая мигалками и распугивая прохожих, мчалась по тротуару. На перекрестке она резко свернула вправо и понеслась вслед за беглецами уже по улице.
– Мама… – прошептала девушка и крепче вцепилась в Ларина.
– Вот же черт, увязались… – Андрей прибавил газу.
Прохожие оборачивались на завывание сирены и с удивлением смотрели на то, как мотоциклист с полуголой девицей, чьи распущенные волосы красочно развевались на ветру, пытаются оторваться от патрульной машины. Один из преследователей высунулся из окошка и, придерживаясь рукой за кронштейн полыхающей мигалки, поднял пистолет.
– Стой, мля! Стрелять буду! – закричал он.
– Ни хрена ты не будешь, – проговорил себе под нос Ларин, – людей вокруг море.
Выстрела действительно не последовало. На крыше милицейской машины затрещал-захрипел громкоговоритель:
– Водитель мотоцикла, немедленно остановиться.
– Может, не надо? – перекрывая свист ветра, прокричала возле самого уха Андрея девушка.
– Чего не надо? Останавливаться или мчаться?
– Не знаю.
– Ну, так и помолчи. Из-за тебя, кстати, вляпался.
По мере продвижения вперед поток автомобилей становился все более плотным. Водитель милицейской машины, к огорчению Андрея, был асом. Он сумел-таки догнать мотоцикл и теперь пытался прижать его к бордюру. Если бы не спутница, Ларин рискнул бы уйти на перекрестке на встречку. А пока он сдерживал себя. Особо не рисковал и водитель милицейской машины.
«Нормальный парень попался, – Андрей, кося глаза, разглядывал молодого лейтенанта за рулем. – Был бы я один в седле, он бы меня уже бортанул так, чтобы три раза через голову вместе с мотоциклом перевернулся. А девушку жалеет. Все-таки вид обнаженного женского тела даже самых суровых мужиков делает сентиментальными».
Впереди нарисовался очередной перекресток. Гнать дальше по прямой было рискованно. Наверняка улицу в паре кварталов отсюда уже перекрыли, остановив движение. Зазор между милицейской машиной и мотоциклом вновь стал уменьшаться. Еще немного, и подножка уже чиркнула бы по высокому бетонному бордюру. Андрей, наклонив мотоцикл, ушел на перекрестке влево. Милицейская машина, взвизгнув протекторами на асфальте, повторила маневр, чудом разминувшись с груженным песком самосвалом. Однако Ларину все же удалось вырваться вперед.
Город – не лучшее место для того, чтобы уходить от погони. Особенно если преследуют тебя не бандиты, а правоохранители. Повсюду понатыканы камеры наблюдения, и беглецов может вести оператор, передавая по рации все подробности маршрута преследователям. Это было еще одной причиной, по которой Андрей решил уйти с магистрали, отдав предпочтение уже досконально изученным за время предыдущих поездок боковым улочкам. Тут наверняка имелись «мертвые» для видеонаблюдения зоны. Все-таки не зря Ларин последние месяцы потратил на то, чтобы изучить город – особенно такие закоулки, как этот.
Вдоль тротуаров тянулись какие-то склады, автобазы, стоянки для техники коммунальных служб. Андрей точно знал, куда он сейчас направляется. Впереди маячил Т-образный перекресток. Как бы издеваясь над преследователями, Ларин включил правый поворот и немного сбавил скорость. Почувствовав, что спутница уже не так крепко прижимается к нему, Андрей посчитал нужным предупредить девушку:
– Держись изо всех сил. Сейчас полетаем.
Ларин как шел с включенным правым поворотом, так и влетел на перекресток. Но поворачивать не стал, выкрутил газ до предела. Двигатель взревел, переднее колесо приподнялось над асфальтом. Мотоцикл перемахнул через бордюр, пролетел над тротуаром и опустился на траву неухоженного пустыря. Клочья дерна полетели из-под заднего колеса, захрустела трава, замелькали кусты ивняка. Слева блеснул затянутый ряской пруд, на поверхности которого плавали пустые пластиковые бутылки. Ни Андрей, ни его спутница уже не видели, но вполне могли догадаться по звуку, что случилось с милицейской машиной. Водитель повернул руль, но было уже слишком поздно. Автомобиль ткнулся передним колесом в высокий бордюр, но не взлетел на него. Машину отбросило, и она замерла посреди улицы с заглохшим двигателем. Все еще завывала сирена, над крышей полыхали мигалки, матерился водитель.
Мотоцикл выехал с пустыря на выложенный бетонными плитами подъезд, ведущий к замороженной стройке. Объезжая лужи и кучи глины, Ларин некоторое время раздумывал перед замотанными проволокой воротами, а затем, проехав вдоль дощатого забора, свернул в первый же пролом.
