Александр Тамоников - Афганские сны

– Здравствуйте, Анна Григорьевна!

Женщина обернулась:

– А?! Алеша! Здравствуй! Знала, что придешь. Ждала!

Капитан запаса ответил:

– Я не мог не прийти!

– Все винишь себя?

– Да!

– Столько лет прошло, не надо, Леша! Разве ты виноват, что Валерик погиб? Это виноваты те, кто послали вас туда! Так что не винись, ты ни в чем не виноват. И меньше всего в том, что выжил в том проклятом бою! Тебе повезло, а сыну нет!

Вздохнув, Поляков прошел мимо женщины, уложил на могилу гвоздики и произнес:

– Вечная тебе, Валера, и всем нашим ребятам память!

Вернулся к ограде. Из-за кустов вышел отец Стогова, также поприветствовавший Полякова:

– Привет, капитан, пришел?

– Пришел!

– Да! Вот и мы сюда каждую неделю приходим! И так же почти 20 лет! Но ладно, у меня бутылка с собой да закуски немного, помянем сына?

Алексею пришлось отказаться:

– Не могу, Степан Ильич, сейчас. За рулем, да работать еще. Потом, как освобожусь, помяну!

– Что ж, понятно, а я выпью! Дома ни капли, а здесь не могу удержаться. А как выпью, выть хочется. Но и не помянуть не могу! Нонсенс, как говорил Горбачев, гвоздь ему в печенку за дела паскудные!

Поляков понял, что пора уходить. Выпив, Степан Ильич обязательно начнет задавать вопросы, требуя в который уже раз пересказать подробности того боя в Камельхере и на подступах к нему. А этого капитану делать не хотелось.

Он нагнулся к матери Стогова:

– Извините, Анна Григорьевна, я пойду! Дела!

Женщина безразлично кивнула:

– Иди, раз дела. Спасибо, что не забываешь!

– Я никогда ничего не забуду. – Поляков протянул руку отцу: – Простите, Степан Ильич, мне пора!

Стогов-старший пожал плечами:

– Чего ж поделаешь? Иди, конечно! – И предложил:– Ты бы хоть раз к нам домой зашел, а то встречаемся только на кладбище. Дома и поговорили бы! Адрес-то помнишь?

– Помню, только следует ли лишний раз Анну Григорьевну тревожить?

– Э, милый, ее уже ничем не растревожишь! Тот, кто убил сына, и ее наповал сразил, тем же выстрелом.

– А вас?

– А меня, Леша, ранил! Смертельно ранил!

Отец погибшего связиста принялся раскладывать на столике закуску. Еще раз попрощавшись, Поляков отошел от могилы и медленно направился к выходу.

Справа открылась целая аллея дорогих высоких памятников. Все как один одной формы, одного размера, с мраморными плитами за железными массивными цепями. Бандитский участок. Здесь в девяностые хоронили жертв всевозможных разборок местных преступных группировок. Алексей шел и всматривался в памятники. Они стояли тем, кому было от 18 до 25 лет. Бойцы невидимого фронта. Тоже участники войны. Криминальной. Пушечное мясо. Захотели легкой жизни, раздолья, вседозволенности, больших денег. Получили все сполна. А те, кто посылали их мочить друг друга, сейчас в роскоши купаются, особняки строят, на заморских пляжах с длинноногими путанами развлекаются. Они во главе предприятий, рынков, банков. В чиновничьих креслах разного ранга. Поделили территорию, политую кровью этих вот погребенных под мрамор пацанов, легализовались и правят. Городом, областью! И всех это устраивает. Многих посадили. Совсем скоро начнут выходить. Будут ли у них претензии к бывшим корешам или в зонах обломали так, что обратно и не явятся? Черт их знает! Хотя кто-то все равно заявит о себе! Но того теперь сомнут. И сомнут правоохранительными органами. Да… жизнь в России «веселая». Как бы еще веселее не стала с нынешней властью!

Выйдя за ворота, Алексей почувствовал в кармане вибрацию сотового телефона. Достал мобильник, посмотрел на дисплей. На табло высветилось «Шаранский»!

Ответил:

– Добрый день, Леонид Иосифович! Слушаю вас!

– Здравствуй, Алексей, здравствуй, дорогой. Вчера совсем закрутился, забыл поздравить с днем рождения. Извини. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда, так что прими мои самые искренние поздравления.

– Спасибо, Леонид Иосифович!

Шаранский спросил:

– Ты сейчас где находишься, Алексей?

– На кладбище!

Хозяин кафе и работодатель Полякова не понял, переспросив удивленно:

– Где?!!

Алексей повторил:

– На кладбище загородном, а что?

– Да проблема у нас в кафе образовалась, Леша! Подъехать к озеру можешь?

– Прямо сейчас?

– Лучше, если прямо сейчас!

Дел до вечера у капитана никаких не было, он согласился:

– Хорошо! Скоро буду! – и отключил мобильник.

Объехав город по Кольцевой трассе, миновав мост через реку, Алексей подъехал к кафе «У озера», представляющее собой деревянный двухэтажный терем, расположенный на самом берегу крупного лесного озера Торфяное. В тридцати километрах от Переславля вдоль широкого шоссе, уходящего через курортно-санитарную зону на Муром. Рядом с главным зданием, так называемым «Теремком», вдоль берега были разбросаны небольшие летние домики и беседки, к трем причалам прицеплены лодки – весельные, моторные и небольшие катера. В стороне у сауны дымил мангал. Обочину дороги предприимчивый господин Шаранский приспособил под стоянку автомобилей, недостатка в которых, особенно летом, не было ни днем, ни ночью. Так выглядело то, что в народе именовалось «У озера». Это был целый комплекс заведений, предоставляющий целый спектр услуг, от приема пищи до бурной, страстной ночи с любовницей в отдельном летнем домике. Шаранский держал минимум работников, которые вынуждены были в прямом смысле пахать, отрабатывая те, не сказать чтобы и большие, но для Переславля вполне приличные деньги. Экономил хозяин кафе и на охране. В принципе данное обстоятельство оправдывалось тем, что бармен имел тревожную кнопку вызова милиции и вышибале при возникновении беспорядков нужно было до прибытия наряда местного отделения вневедомственной охраны держать ситуацию под контролем. Но кнопку можно и изолировать. Другими словами, не дать возможности бармену воспользоваться ею. Но для этого необходимо знать, где именно она установлена. А она нигде не была установлена, а спокойно хранилась в жилетке бармена в виде обычного брелока. Но это у кого как. В любом случае человек за стойкой всегда мог вызвать милицию. Впрочем, пока здесь работал Поляков, а это уже почти год, надобности в привлечении правоохранительных органов для решения каких-либо проблем не возникало. Вышибалы справлялись со своей работой, большей частью по-хорошему заставляя особо ретивых и ищущих приключений на свою задницу клиентов покинуть кафе. Драки случались. Но в охране работали профессионалы. Кроме офицера спецназа Полякова, еще Евгений Бекасов, или просто Бекас, тоже мужик сорока лет, в прошлом офицер разведбата бригады морской пехоты. Недавно к ним прибавился стажер – Киря, Витя Кирьянов. Кто-то, видимо, надавил на Шаранского, иначе скупой и жадный Леонид Иосифович даже не подумал бы увеличить штат. Это же лишнюю зарплату платить. Из своего кармана. Но Кирю тем не менее взяли. Тот был парень 25 лет, но уже успевший и военное училище окончить, и в Чечне повоевать, заслужив орден Мужества, и из армии вылететь за буйный характер. Набил морду какому-то майору. Естественно, по пьянке и защищая честь супруги, с которой буквально через неделю после инцидента спокойно, без всяких эмоций развелся и уже как гражданское лицо поселился на хате своих родителей! Киря пришелся по душе Полякову, а вот Бекас почему-то невзлюбил старшего лейтенанта запаса. Но вида не подавал, держался с ним, как, впрочем, со всеми, ровно. Дежурили Поляков с Бекасовым через сутки по ночам. Киря находился то при одном охраннике, то при другом. Обслуживающий персонал кафе состоял из барменов Кости и Валеры, сменных официанток, постоянного банщика, шашлычников и дворника, который жил в лачуге, недалеко от кафе и, кроме уборки весьма обширной территории, следил еще и за водным транспортом. Смена, состоящая в общем из 5 человек, заступала на работу в 20.00 на сутки и трудилась на пополнение мошны господина Шаранского, бывшего в свое время вторым секретарем Переславского горкома КПСС, а чуть позднее главой Переславского района, что и позволило ему отхватить в заповедной зоне весьма лакомый кусок для развертывания собственного бизнеса. Чем, собственно говоря, до сего дня он без особых напрягов и занимался, нещадно эксплуатируя тех, о равенстве, свободе и братстве которых еще совсем недавно орал с пеной у рта на очередном пленуме или во время предвыборной кампании. Но меняются времена, с ними меняются люди. Иногда меняются очень сильно, не узнать!

Шаранский стоял на крыльце терема, когда напротив остановил свою «шестерку» Поляков, и пошел навстречу, как только Алексей покинул салон автомобиля:

– Что-то ты, Леша, не спешил! Времени почти час!

В голосе хозяина кафе слышались нотки недовольства, раздражения и… еще чего-то похожего на испуг. Вот только что могло испугать благополучного и защищенного извне, успешного предпринимателя?