– А какую оценку выставило вам командование флотом?
– Операция оценена на «отлично», – скромно ответил Андрей. – В 2007 году совместно с бойцами 382-го отдельного батальона морской пехоты участвовал в международных учениях «Фарватер мира» и в учениях авиационно-космического спасательного комплекса «САРЕКС-МКС-2007» с участием специалистов России, США и Канады. А также в испытаниях нового артиллерийского комплекса «Берег». В 2008 году во время грузино-южноосетинского вооруженного конфликта принимал участие в десантной операции в рамках мероприятий по принуждению Грузии к миру.
– Принудили? – хмыкнул Ломашевский.
– Говорят, у Грузии был до этого военно-морской флот, – смиренно опустив глаза, сказал Андрей. – А так мы и мухи не обидим.
– Ваша личная заслуга?
– Ракетный катер «Диоскурия», бортовой номер 303, и сторожевик «Цхалтубо», бортовой – 101.
Гордиться было чем, потому как это были не учения, а настоящая боевая операция. Причем операция, по меркам военных действий, молниеносная, сокрушительная. В ходе этой нелепой войны военно-морским силам Грузии был нанесен настолько серьезный ущерб, что ее военный флот фактически перестал существовать как отдельный род войск. Тогда, в августе 2008 года, два грузинских корабля были потоплены, когда ВМС Грузии сдуру ввязались в морской бой с Черноморским флотом России. Несколько других кораблей грузинские экипажи увели на свою базу в Поти. Там и произошла эта лихая операция по уничтожению флота силами десанта и боевых пловцов. Всего в ходе конфликта грузинская сторона потеряла 11 военных кораблей. Оставшиеся 7 катеров, в том числе 3 сторожевых катера, 2 малых десантных корабля и 2 десантных катера, были переданы в состав Береговой охраны МВД Грузии.
– Знаю, я один из инициаторов и разработчиков этой операции.
– Так вы из разведки флота? – догадался Андрей.
– Нет, из интендантского управления! – рыкнул капитана второго ранга, и Андрей понял, что шутки закончились. – Опыт ваш меня устраивает. Владение испанским языком делает вас в некоторой мере незаменимым членом группы. Ваша задача – обеспечение безопасности грузов, идущих южным путем, и принятие контрмер в случае диверсий и иных действий возможного противника. Груз – буровое оборудование, заводское газовое оборудование, специалисты «Газпрома». Доставка к месту назначения силами Севастопольской базы. Задача понятна?
– Так точно! Контрдиверсионная операция. Не исключено открытое нападение в нейтральных водах, а также имитация бандитского нападения в территориальных водах или порту назначения.
– Молодец, умеешь формулировать, а значит, видеть главное, – вдруг перешел на «ты» капитан. – Время на сборы три часа. Свободен!
Андрей вышел из кабинета и, ни на кого не глядя, отправился в казарму. Как и у любого военного подразделения, у боевых пловцов была своя казарма на случай возникновения чрезвычайной ситуации. Несколько раз в год во время учений, а в августе 2008-го и во время скоротечного вооруженного конфликта, морской спецназ переводили на казарменное положение.
Балагур, весельчак и рубаха-парень, Андрей все же умудрился не прослыть заядлым нарушителем воинской дисциплины. Он умел вовремя останавливаться и сосредотачиваться на своей работе. Тем более сейчас, когда речь шла о серьезной операции в чужих водах.
Андрей опять вспомнил отца. Что бы тот сейчас сказал, как бы отнесся к полученному сыном приказу? Да однозначно! Андрей практически слышал ворчливый голос старого военного моряка, который вещал, что наступили страшные времена. Куда катится мир, куда катится страна! Офицеров военного флота направляют на защиту, на охрану каких-то бизнесменов. Как каких-то наемников! Где честь, где слава российского флота? И ладно бы какое-нибудь представительское посольство, ладно бы речь шла о заключении каких-нибудь государственных контрактов. Нет, эти бизнесмены отправляются качать чужую нефть. И они понимают, что могут получить по шапке. Именно для этого им нужна защита армии, флота, морского спецназа, возможно, и внешней разведки. Все продались денежным мешкам, которые уже управляют страной и ее вооруженными силами!
Андрей мысленно улыбнулся, идя по дорожке военного городка и машинально отдавая честь встречным сослуживцам. Нет, папа, не нефть, а газ! Там газовые месторождения. Какая, к чертям, разница! Никакой, папа! Ты просто вспомни, что изучение полярных областей, кругосветные путешествия совершались военными судами, военными моряками. А цели? Цели были, если вдуматься, коммерческими! Гидрография, ледовая обстановка, дрейф ледовых полей, течения, северный морской путь. Ведь все это было нужно для торгового флота, для коммерсантов. И в «кругосветки» с военными моряками шли коммерсанты.
Андрей представил себе военные бриги и фрегаты с белой шапкой парусов, которые появлялись у чужих берегов. Как местные жители рассматривали в подзорные трубы флаги чужаков. Для чего нужно было идти в чужие порты, осваивать чужие земли? Да опять же для торговли, для расширения сферы влияния империи, в сущности, для политики. Торговля и политика всегда шли рука об руку.
Два года назад Андрей был в Москве и случайно попал в Ленком на «Юнону» и «Авось». Вот вам и пример! Калифорнийский форт Росс был русской колонией в Северной Америке. Колонией, организованной силами военных моряков, по сути, военной колонией, потому что приходилось и с испанцами конфликтовать, и нападения индейцев отражать. Но в то же время она была и коммерческим предприятием. И никак от этого не уйти. Флот – это сила! А коммерсанты… Коммерсанты всегда были для того, чтобы было на что ходить в плавания, на что кормить и флот и страну.
Вот так-то папа! И интересно, что на это ответил бы отец? Вряд ли он согласился бы с этими доводами. Для него российский флот – это победы Ушакова, это слава Нахимова, это грохот пушек, это Андреевский флаг, который реет в пороховом дыму, это падающие мачты вражеских линкоров под русскими ядрами. И как ему объяснить, что мир меняется, точнее, он уже изменился. И все не так, как было раньше. И все не может быть таким, как раньше, иначе бы мир замер на месте… и умер бы.
А можно ли это объяснить? Тем более старику. Ведь самые большие мечтатели и фантазеры – это старики и дети. Дети – потому что у них все еще впереди, они еще только собираются вступить в жизнь. А старики? Старики живут прошлым, они думают о том, как бы можно было прожить жизнь заново, если бы такая возможность представилась. Сколько можно было бы сделать по-другому, скольких ошибок удалось бы избежать. Это ведь тоже мечты. И они такие же несбыточные, как и мечты пятилетнего ребенка. Так стоит ли сердиться? Может, надо быть снисходительнее к ним.
Андрей любил отца. Любил, потому что тот вырастил его после смерти мамы, любил, потому что уважал его заслуги, его жизнь, гордился им. А еще любил потому, что у них было очень много общего. И это несмотря на их различия – хмурую строгость старого капитана первого ранга и веселую бесшабашность молодого капитан-лейтенанта.
Парагвай. Город Кампо-Сильва, департамент Альто-Парагвай
Пыльная улица уходила в сторону плато и сливалась там с чахлой растительностью, каменным крошевом и группой скал, которые топорщились, как гнилые зубы в стариковском рту. Городок вырос на месте поселения скотоводов и буровиков в пятидесятые годы, когда здесь обнаружили месторождения природного газа. Потом газ в недрах иссяк, скотоводы ушли дальше на запад, и Кампо-Сильва зачах. Здесь еще жили ремесленники, здесь еще изготавливали седла и упряжь для верховых лошадей, здесь ткали шерстяные ткани да раз в год собиралась большая ярмарка. Продавали скот, мясо, зерно. За счет этих ежегодных торгов городок еще и жил. Правда, была еще одна статья доходов – стилизованный квартал. В него входила гостиница, построенная в начале двадцатого века, магазин в щитовом длинном доме эпохи Гражданской войны 1811 года и кафе, построенное по типу хижин индейцев гуарани. В кафе была веранда и современная кровля из стилизованного под пучки соломы пластика. Но туристам это нравилось. Нравилась и дикая смесь архитектуры, и само кафе, и даже предлагаемая кухня.
Многие, особенно европейцы и североамериканцы, почему-то считают, что кухня Парагвая – это что-то крайне экзотическое. Туристы с большим удовольствием едут в сельву, едут на плато Гран-Чако. Но они не подозревают, что тот туристический продукт, который им сбывают менеджеры, не более чем синтетическая культура пастухов гаучо, сложившаяся в XVIII–XIX веках. Что-то почерпнули у индейцев, что-то привезли с севера, что-то осталось в результате аргентинского и бразильского влияния. И все это под приправой испанского колониального влияния.
Эта культурная смесь особенно отразилась на специфической кухне, которую предлагают туристам. В Парагвае много дичи, и поэтому существует много разнообразных блюд из диких индюков и куропаток. Очень популярны бори-бори – большие фрикадельки из кукурузы или мяса, которые кладут в бульон, и гуизо – кусочки мяса с рисом. Из салатов довольно популярны фруктовые и салат из редиса. Пользуется спросом рыба, жаренная на решетке, курица в зеленом соусе. Хотя вообще-то жареное на огне мясо – продукт, типичный для гаучо, а отнюдь не гуарани.
