— Как у вас все просто, — теперь уже тон капитана был явно пониже, звучали в нем и согласительно-умиротворяющие нотки. — Ведь был составлен протокол задержания…
— … который подлежит утверждению начальником органа дознания, либо лицом, его замещающим, — Бирюков просто вырвал, не то что перехватил нить разговора. — А поскольку протокол еще не утвержден, то его вроде бы и не существует в природе.
— Хм, — покрутил головой капитан. — Подкованы вы, однако, в статьях.
— Род занятий требует. Кстати, УПК еще требует, чтобы орган дознания уведомил семью подозреваемого в совершении преступления о его задержании. Будем считать, что вы это уже сделали: ведь дочь звонила мне от вас с вашего согласия. Значит, уведомление не могло помешать установлению истины по делу — и я догадываюсь, по какой причине: дела-то, собственно, никакого и не было.
— Ладно, забирайте свою дочь и посоветуйте ей не гулять по ночам в таком виде. Погода к тому же не очень подходящая…
Бирюков, Кристина и замыкающий шествие Клюев поспешно спустились по неровным, кое-как уложенным ступенькам — это, впрочем, замечала только босоногая Кристина — и направились к «Волге».
— Женя, ты оставлял машину без присмотра на достаточно долгое время, — озабоченно сказал Бирюков.
— Ну и что? — Клюев даже слегка опешил от такого, не совсем прогнозированного поворота разговора.
— Тот чукча, оставивший свою «тачку» на Красной площади, оказывается, был более предусмотрительным, чем ты — он хоть «секретку» догадался поставить. Давай-ка осмотрим нашу «маленькую газель» на всякий случай — не собирался ли кто порадовать нас сюрпризом.
— Да что ты, Николаич? В десяти шагах от «ментовки»?
— А фиг их всех разберет, Женя. Вчера был Костя и я, сегодня, может быть, тебе кто-то какую-то пакость вознамерился сделать. Давай не будем судьбу искушать.
Но самый тщательный осмотр автомобиля не выявил никаких признаков подготовки «сюрпризов». Окна были плотно задраены, под днищем ничего лишнего не висело, да и вообще интуиция подсказывала Клюеву, что никто не копался в машине за время их отсутствия — а это не более пятнадцати минут.
Наконец они разместились в «быстроногой газели» — Клюев с Бирюковым спереди, Кристина на заднем сиденье.
— Давай, Женя, отъедем от этого неблагополучного заведения, — попросил Бирюков, — а уж тогда и побеседуем спокойненько.
Клюев отогнал машину метров на триста от райотдела и припарковал ее на тихой улочке под кленами, листва которых переливалась всеми оттенками желтого и красного цветов.
— Ну, Кристина, давай рассказывай, кто тебя похищал — деловито, без тени волнения сказал Бирюков.
— Ой, а про это ты откуда знаешь?
— Такой вот я всезнайка получаюсь.
— А все, представь себе, по классической схеме вышло — я уже на вокзале была, на перрон выходила, как вдруг возникает передо мной вежливый и аккуратно одетый молодой человек, в простеньком плащике, в кепочке с помпончиком. Без излишеств типа «кожана» до щиколоток, белого шелкового шарфа или кроссовок до колен. И физиономия у него тоже официально-вежливая. Вот этот молодой человек мне и говорит: «Кристина Викторовна Бирюкова?» Я слегка обалдела, конечно. «Ага, — отвечаю. — А в чем, собственно, дело?» Тут он опять улыбается и объявляет: «Уголовный розыск, старший инспектор Хохлов». И тут же раскрывает книжечку, подносит мне к лицу. В общем, там освещение нормальное, книжку он держал достаточно долго, так что я успела рассмотреть и фото, и фамилию, и должность. Все как надо: Хохлов, старший инспектор, старший лейтенант.
— Ты прямо-таки Эркюль Пуаро, — Бирюков почесал переносицу. — Сыщик-интеллектуал. А теперь напряги память и восстанови перед мысленным взором эту книжку еще раз. Ну, получается?
— Не очень, — покачала головой Кристина. — Что-то такое есть, конечно… Удостоверение я видела еще вчера вечером, после этого довольно много времени прошло, а главное — событий разных много случилось.
— Ты на события пока не отвлекайся, о них потом поговорим. На фото в документе этот Хохлов в форме был или в гражданской одежде?
— Н-не очень помню, — Кристина слегка прикрыла глаза. — Кажется, все же в гражданской одежде.
— Кажется или наверняка?
— Не могу точно сказать.
— Так вот, запомни на будущее: звание, записанное в удостоверении, должно совпадать с количеством звездочек или звезд на погонах, для чего и фотографируются всегда в форме.
— Это сколько же всего помнить надо для всякого случая…
— Вот как раз этот случай — особый, — Бирюков энергично ткнул пальцем в спинку сиденья. — Сейчас каждый грабитель, аферист или наводчик на квартирную кражу такую липовую «ксиву» под нос сует. Ладно, пойдем дальше. Он тебя куда-то пригласил, так?
— Да, к машине. Она на улице под стеночкой стояла, у выхода на перрон. Я к машине подошла, он дверцу приоткрывает — заднюю дверцу, на переднем какой-то жлоб здоровенный за рулем сидел. Ага, он приоткрывает дверцу и говорит: «Здесь нам будет удобнее побеседовать». А я ему: «Какие могут быть беседы, о чем? У меня вон электричка сейчас отойдет.» А он: «Ваша электричка, — на часы посмотрел, — отходит только через пятнадцать минут.»
Ну, что делать? Не кричать же на всю привокзальную площадь. Он дверцу пошире приоткрыл и очень так ловко меня вовнутрь затолкал. Вот тут я и поняла: что-то не так. То есть в тот момент я еще верила, что он из уголовного розыска, но я же столько слышала про разный ментовский беспредел…
Я ему и говорю: «Вы что себе позволяете?» И по глупости к другой двери дернулась. А она, конечно, запертой оказалась. Этот Хохлов мгновенно придвинулся ко мне вплотную, водитель с места рванул машину. Я было рот открыла, чтобы заорать, как этот лже-инспектор — тогда-то я вроде и догадалась, что ненастоящий он милиционер — выхватывает пистолет: «Тише!» И пистолет сует под бок.
— Пистолет какой был? — быстро спросил Бирюков.
— Ну, обычный — «макар».
— Однако поднаторела! — не удержался от комментария слушавший молча Клюев.
— Ладно, дальше что было, — Бирюков явно не выражал восторга по поводу знакомства дочери со стрелковым оружием.
— Поехали мы, на проспект вскоре выскочили и быстро-быстро покатили в направлении Заводского района. Конечно, на светофорах останавливались, но у меня как-то решимости не хватило пытаться окно разбить, закричать: пистолет-то все время под боком.
Я этого типа в кепочке спрашиваю: «Куда вы меня везете?» А он: «В нужное место». Я ему: «Что еще за места такие? Вы за это ответите. Я фамилию вашу четко запомнила — Хохлов. И должность тоже. Что за беспредел такой?» И тут он, представь себе, говорит: «Никакого беспредела, по беспределу отец твой специалист.» Мне не по себе стало, я окончательно поняла, что к милиции они никакого отношения не имеют. Но я все же дурочкой прикидываюсь: «При чем тут мой отец? И во-вторых, вы же меня, а не отца неизвестно куда на ночь глядя везете.» Он так хмыкнул и говорит: «Всех, всех соберем в одном месте, будь спокойна.»
После этого я замолчала, он тоже молчал. Вижу, окраины уже пошли. Тут все что угодно они со мной могут сделать. Ну, думаю, сейчас водителя сзади руками за шею схвачу — лучше уж с этими гадами вместе погибать, чем одной. И только я собралась с духом, чтобы это сделать, как машина вкатывается в ворота какой-то шараш-монтажной конторы. Заводик вроде какой-то, проходная небольшая, окошечко в ней светится, но ворота нараспашку, мы свободно проехали, никто не вышел, не спросил.
Двор большой, запущенный какой-то, заасфальтирован не везде, колдобины. Вокруг двора корпуса, которые вроде и не работают давно: темно в них, часть стекол выбита.
Мы к зданию трехэтажному подъехали — оно на административный корпус похоже. Водитель машину остановил и сам сразу вышел. А этот, что в кепочке и плаще, блокировку на двери с моей стороны убирает. Я подумала: «Вот ведь идиотка — могла же сама это незаметно сделать по пути и на ходу выскочить. Даже и не на ходу, а когда на светофоре стояли.»
— Да, тут ты не додумала, именно так и надо было поступить, — Бирюков покачал головой, словно Кристина еще не была рядом с ним и ее освобождение зависело только от этого действия. — Только автомобиль чуть притормозил — раз-два и ходу.
— Наверное, я все же пистолета очень боялась, — Кристина поежилась. — Все время, гад, под боком держал.
— Хорошо, подъехали вы к этому зданию…
— Водитель вышел, подошел с моей стороны и открыл дверь. Тут он впервые голос подал.
— Голос — это хорошо, — удовлетворенно отметил Бирюков. — Ты его узнать сможешь, хорошо запомнила?
— Еще бы, — фыркнула Кристина. — Такой типичный бычара. Не говорит, а мычит: ми-ине, ти-ибе. Вот он и сказал тогда: «Выходи, а то я и силой могу тебя выволочь.» Я быстро сообразила: в машине они меня точно скрутят, если останусь, а на открытом пространстве у меня хоть какой-то шанс есть.
