– Что нужно сделать, сэр?
– Улицу Виктории знаешь?
– Она находится совсем рядом, сэр, – махнул парень в сторону соседнего квартала.
– Сделаешь вот что: позвонишь в четырнадцатую квартиру и скажешь, что ты от Сэмми.
– И это все? – подозрительно спросил парень.
– Хм, а тебе этого мало?
– Как скажете, сэр.
– Тебя встретит белый человек; он должен будет передать тебе пакет, который ты потом отдашь мне.
– А что потом?
– А потом можешь проваливать. И не думай хитрить! Не вздумай забрать пакет себе!
– Там деньги, сэр?
– Однако ты проявляешь излишнее любопытство, парень. Но хочу тебе сказать, что там не деньги. А теперь давай, пошли! – подтолкнул его Джон. – И если надумаешь брыкаться, я всажу тебе между лопатками порцию свинца.
* * *
Через десять минут они вышли на улицу Виктории. Мараби был хорошо знаком этот квартал. Неподалеку отсюда жила небольшая колония нигерийцев, которые предпочитали держаться особняком ото всех. Занимались они тем, что торговали наркотиками и оружием. В этом же районе располагалась автомобильная стоянка, находившаяся под контролем масаи.
Так что Мараби чувствовал себя здесь посвободнее.
В какой-то момент он даже хотел юркнуть в один из переулков и затеряться среди домов, но тотчас оставил эту затею, осознав, что его конвоир куда расторопнее его самого. Было понятно, что белый умеет владеть оружием и вряд ли промахнется. Он видел, как тот смотрел на него: прицельно и очень внимательно, выбирая точку, куда следует отправить пулю.
– Мы пришли, сэр, – показал негр на массивный дом с красной крышей. – Это здесь.
– Поднимайся, – приказал Джон, сделав шаг вперед.
– Значит, как только я передам вам этот пакет, вы меня отпустите?
– Можешь тогда провалить на все четыре стороны. А лучше всего возвращайся в свою саванну, приятель. В городе ты пропадешь.
– Я подумаю, сэр. – Кивнув, негр стал подниматься по лестнице.
В какой-то момент Мараби вдруг осознал, что это одно из самых серьезных испытаний, которые выпадали на его долю. Даже блуждание в ночной саванне, с ее зловещими звуками и переполненной свирепыми животными, выглядело всего лишь легкой прогулкой. В какой-то момент он даже хотел развернуться и броситься в обратную сторону, но, натолкнувшись на жесткий взгляд белого человека, шагнул еще на одну ступеньку и мысленно попросил помощи у бога Энгаи.
Вот она и дверь.
Собственно, в ней не было ничего особенного. Разве что выглядела она на первый взгляд более новой, чем соседние. Однако беспокойство еще более усилилось, как только юноша протянул руку к дверному звонку. Почти реально он ощутил, как оттуда потянуло зловонием. Так вонять может только пасть разъяренного льва. Интересно, чувствует ли этот запах белый человек? Наверное, ощущает, иначе не отправил бы его вперед вместо себя.
И все-таки позади была куда более серьезная опасность, чем та, что находилась за закрытой дверью. Дурные предчувствия утихли под суровым взглядом белого человека, стоявшего на пролете ниже, и Мараби надавил на дверной звонок.
– Я от Сэмми.
Некоторое время в квартире царило безмолвие. Подавшись вперед, Мараби принялся вслушиваться в тишину и даже сумел различить какие-то едва различимые шорохи и постарался распределить их по степени опасности. Пожалуй, что так может подкрадываться осторожный хищный зверь, перед тем как совершить смертельный бросок. Но не будет же он прыгать на него из-за закрытой двери? Ощущение было таковым, что за ним пристально наблюдают, хотя вокруг были только стены, расписанные граффити. Мараби посмотрел вверх. Так оно и есть: над самой дверью виднелся глазок, через который хозяин квартиры мог наблюдать за визитером, стоявшим под дверью. Мараби даже поднял руку, чтобы показать свои добрые намерения, но в этот момент за косяком что-то негромко щелкнуло, и дверь неслышно приоткрылась.
– Заходи, – услышал он чей-то негромкий голос, раздававшийся откуда-то сверху. В проеме двери никого не было.
Мараби, преодолевая страх, перешагнул порог квартиры, дверь так же мягко закрылась.
Коридор оказался пуст. Но вместе с тем помещение было пропитано опасностью, так бывает всегда, когда за тобой наблюдает безжалостный враг. Это только внешне саванна может показаться необитаемой, но в действительности из-за каждого куста за человеком подсматривает смерть.
Пространство стало все более сжиматься; скоро оно спрессуется до состояния крохотной точки. Голову болезненно сдавило. Повернувшись, Мараби посмотрел прямо на источник опасности. Перед ним стоял высокий негр с невероятно черной кожей; белыми выглядели только его зрачки, сумевшие мгновенно парализовать волю молодого масаи. Юноша поймал себя на том, что не способен даже пошевелиться. Неожиданно рука негра взметнулась, и Мараби, понимая, что не сумеет воспрепятствовать удару, лишь прикрыл глаза, а потом наступила темнота.
* * *
Аккуратно положив на стол молоток, хозяин перевернул неподвижное тело. Прямо на него взирали неподвижные глаза молодого масаи.
Дьявол! Кажется, гость должен быть белым! Может, все-таки произошла ошибка? Подняв со стола телефон, он лихорадочно набрал номер.
– Послушай, кажется, ты говорил, что это будет белый лет тридцати пяти.
– Именно так. Он к тебе пришел? Надеюсь, что все в порядке?
– Абу Рахим, пришел черный! Он назвал ключевую фразу. Я его ждал…
– Ты что, не мог отличить белого от черного?
– Сейчас вечер. Я толком даже не сумел его рассмотреть, видел его только сзади. А сзади не очень-то и рассмотришь. Действовал быстро, ты же сам говорил, что он очень опасен.
– Черт! – выругался Абу Рахим. – Он оказался куда более хитрее, чем мы думали. Исмаил, убирайся оттуда немедленно! Не удивлюсь, если он уже вызвал полицию.
– Я все понял. – Негр отключил телефон.
В этот же момент он услышал чуткие быстрые шаги, раздававшиеся на лестнице, и в следующую секунду в дверь требовательно постучали.
– Открывайте, полиция!
Распахнув окно, Исмаил посмотрел вниз. Его встретила чернота, из-за которой колюче выглядывали ветки кустов. До земли не более семи метров, так что если правильно прыгнуть, то даже не придется отряхиваться.
Удары в дверь становились все сильнее. Секунда промедления – и уже не уйти. Набрав в легкие побольше воздуха, словно он намеревался погрузиться в воду, Исмаил оттолкнулся и полетел вниз. И тотчас почувствовал, как грудную клетку разодрала невыносимая острая боль, свет померк, и он упал прямо на дикорастущий куст кактуса. Набранный в грудь воздух, кроваво пузырясь, вышел через пробитую грудь.
* * *
Стараясь не шуметь, Джон спустился вниз, вышел из подъезда и вытащил мобильный телефон.
– Это полиция?..
– Мы вас слушаем, – раздался спокойный голос.
– В третьем доме на улице Виктории находятся террористы…
– Вы уверены?
– Вне всякого сомнения. Они хотят провести террористический акт в деловом центре Найроби.
– Какая квартира?
– Тридцать пять.
– Выезжаем!
Выключив телефон, Джон Эйрос зашвырнул его подальше в траву. Вряд ли он пролежит здесь долго: отыщется с восходом солнца, так что для кого-то это будет неплохой подарок, тем более что достанется не самая старая модель.
Полиция приехала быстрее, чем ожидал Джон. Окружив дом, полицейские, вооруженные автоматами, организованной цепочкой вбежали в подъезд. Оставалось только занять подходящее место, чтобы полюбоваться их слаженными действиями. Такое местечко отыскалось: среди высоких кустов, разросшихся за домом. Партером, конечно, не назовешь, но вполне достаточно, чтобы рассмотреть все в деталях.
Вскоре прозвучала короткая автоматная очередь. За ней – другая, столь же короткая. На втором этаже с громким стуком распахнулась оконная рама, вниз полетело битое стекло. И в проеме появилась чья-то могучая фигура. На лице гиганта отразилась растерянность, когда он взглянул вниз, откуда заточенными кинжалами торчали какие-то взъерошенные дикорастущие кусты. Именно эта заминка стоила ему жизни: сбоку, ударив по барабанным перепонкам, прозвучала короткая харкающая очередь. Гигант вздрогнул, ухватившись пятерней за простреленную грудь, ноги его подкосились, и он полетел вниз. Раздался звук поломанных сучьев и глухой удар упавшего на землю тела.
Стараясь не привлечь к себе внимания, Джон повернулся и пошел в сторону параллельной улицы.
Со стороны разрушенного здания продолжал раздаваться барабанный бой (весьма символично!), подхваченный слаженным многоголосьем, которое вполне могло бы сойти за погребальную молитву.
Надо как можно дальше убираться от зловещего места, еще непонятно, чем все это может закончиться лично для него. Хорошо, что запасной вариант был предусмотрен с самого начала. Отсюда до ближайшей гостиницы было метров пятьсот, своим фасадом она выходила прямиком на улицу. Номер был снят на имя господина Кевина Костнера. Вряд ли кто будет спрашивать у него документы, здесь это просто не принято, но на всякий случай в правом кармане пиджака находились водительские права на это имя.
