– Почему меня сразу не поставили в известность?
В голосе полковника не было ни обиды, ни возмущения, он просто констатировал свершившийся факт.
– Не было никакой гарантии, что именно на спецназовские катера идет охота. Это было всего лишь предположение секретаря Совбеза. Требовалась детальная проверка. – Журавлев замолчал, потом, указав на листок со сводкой, продолжил: – Как видишь, предположение подтвердилось. Теперь по законам военного искусства следует вводить в действие тяжелую артиллерию.
– Меня? Я правильно понял? – усмехнулся Зимогляд.
– Все верно, тебя, – серьезно подтвердил генерал-полковник.
– Когда вылетать?
– Группа прикрытия уже в воздухе, а ты, Степан Алексеевич, должен быть на месте раньше их.
– Действовать с обычной оперативно-следственной группой или брать усиленную? – Главный Инквизитор был профессионалом до мозга костей и, собираясь в служебную командировку, готовился к наиболее эффективной деятельности.
Но его пыл энтузиаста тут же остудил Журавлев.
– Никого не берешь, летишь один. Твоя задача – обеспечить координацию действий наших головорезов и не дать совершить похищение катера или каких-либо его узлов. Черт его знает, что басурмане задумали. Когда все будет закончено, расследованием займутся местные спецы, мы, как всегда, должны остаться в тени.
– Понятно, – кивнул Зимогляд, но, прежде чем покинуть кабинет, проговорил: – Разрешите вопрос, Андрей Андреевич?
– Слушаю, – генерал-полковник опустил на стол руку с зажатыми между пальцами очками.
– А не мог весь этот сыр-бор разгореться из-за того, что наш агент, сам накуролесив, попал в ментовку? – Толстый палец Главного Инквизитора уткнулся в листок с милицейской сводкой. – А потом, используя специальные навыки, как колобок, ушел от них. А нам вешает лапшу, что это коварные происки врагов. Мы сейчас задействуем серьезные силы и средства, а в результате получится пшик.
– Буря в стакане? – задумчиво произнес Журавлев. После недолгих раздумий отрицательно покачал головой. – Вряд ли, да и агент наш тебе знаком. Это Стрелок.
Виктора Савченко – Стрелка – Главный Инквизитор знал со времен последней активной акции, в которой они вместе участвовали. Савченко в тот раз в одиночку отбил у террористов ядерный фугас, которым собирались взорвать нефтепромыслы на Среднем Востоке.
– Стрелок, – задумался Зимогляд, – ну что ж, тогда мой вопрос снимается…
Рев тревожной сирены поднял группу Серванта, когда бойцы готовились к выходу на ночной тактический поход, десятикилометровый марш-бросок с боевыми стрельбами и последующим отрывом от «преследования». Они уже были полностью вооружены и экипированы, готовясь к погрузке на вертолет, который должен был высадить группу в «зону действий». Но выхода не получилось, тревога сорвала бойцов с места. Громко топая подошвами берц по бетонным плитам аэродромного покрытия, они бегом бросились к ожидающему их грузовику, который через сорок минут уже въезжал на территорию бригады «Барс».
Еще спустя десять минут все офицеры группы выстроились в шеренгу в казарме. Перед ними стоял командир группы Сервант, он же капитан Сергей Севрюков. Двухметровый гигант недовольно искривил физиономию, потом объявил:
– Так, хлопцы, задача изменилась. Экипировка по коду «восемь». На смену гардероба пятнадцать минут, время пошло…
В отличие от обычных фронтовых разведчиков, у которых был постоянный, хоть и специальный арсенал, диверсанты, которых готовили для выполнения задач стратегического назначения, для каждой возможной ситуации имели необходимую экипировку и вооружение. Каждая ситуация находилась под своим кодом. «Восьмерка» обозначала действия в мирное время в городских условиях. Сервант терпеть не мог «восемь»: действовать в городе, да еще в гражданке, было чревато непредвиденными последствиями, которые могли закончиться судебным разбирательством. Хотя диверсантам при любом неудачном раскладе расплачиваться приходится ценой жизни.
Пословицу «С глаз долой, из сердца вон» скорее всего придумали хранители государственных секретов.
Как бы там ни было, солдату выбирать не приходится, его жизненная философия – это приказ, который нужно выполнять и который не подлежит обсуждению.
Через пятнадцать минут офицеры сменили зелено-коричневый камуфляж на черную униформу. Оружие и амуниция были уложены в пластиковые кофры, замаскированные под модные чемоданы. Изюминка этих контейнеров была в защитных экранах, которые не позволяли засечь оружие ни металлодетекторам, ни даже рентгеновским лучам. С такими кофрами можно проходить на любые защищенные объекты.
– Все готовы? – спросил Сервант, в ответ тишина как знак согласия. – Тогда на погрузку.
Все тот же грузовик доставил диверсантов обратно на аэродром, где теперь вместо вертолета их ждал серый, с задранным хвостом четырехмоторный транспортник «Ан-12».
Командир лайнера, немолодой майор в темно-синей летной «техничке» и видавшей виды фуражке с тусклой кокардой, пожал руку командиру группы и громко обратился к диверсантам:
– Размещайтесь с комфортом, джентльмены, вылетаем без задержек. Как я понимаю, кто-то в вас сильно нуждается.
Спешка чувствовалась не шуточная, еще последний диверсант тащился в десантный отсек самолета, когда все четыре двигателя с воем уже набирали обороты.
Наблюдая через стекло иллюминатора, как внизу стремительно убегает полотно ВПП, Сергей Севрюков подумал: «Полетим, что называется, с ветерком». Богатырского сложения мужик, он терпеть не мог спешку и суетливость. Но судьба как будто над ним издевалась, каждый раз подбрасывая вот такие ребусы.
И сейчас, находясь на борту, который летел куда-то на юг, не зная цели нового задания и не представляя, какие последствия могут их там ожидать, в мыслях он применял к себе всякие афоризмы типа «Наш путь во мраке», «Чип и Дейл спешат на помощь», «В морге тебя переоденут». От таких мыслей настроение становилось все паскуднее.
– Бред какой-то, – тяжелой ладонью проведя по лицу, пробормотал Сервант; чтобы больше себя не накручивать, он поудобнее расположился в кресле и прикрыл веки, настраивая сердечный ритм на спокойный сон.
Проснулся от перепада давления, самолет снижался, заходя на посадку. Сергей протер глаза и, зевая, взглянул в иллюминатор. Лайнер не совсем мягко коснулся своими шасси посадочной полосы, диверсантов основательно тряхнуло, дальше «Ан-12» побежал по бетону, гася скорость.
– Знакомый пейзажик, – пробормотал Сергей, сразу узнав постройки Чкаловского военного аэродрома, на котором ему доводилось неоднократно бывать.
Едва транспортник замер на самолетной стоянке, как тут же к нему подкатил плоскомордый, грязно-белого цвета «пазик» с плотно зашторенными окнами. Из автобуса спешно спрыгнул офицер и вприпрыжку бросился к самолету. Взобравшись по трапу в салон лайнера, он громогласно объявил:
– Капитан Севрюков, со своей командой пересаживаетесь в автобус. Живее, живее, ребята.
«Спешка важна, когда спишь с чужой женой», – собрался было ляпнуть встречающему Сервант, но благоразумно промолчал. В конце концов, тот тоже не по своей воле порет горячку.
Автобус с диверсантами пересек аэродром и въехал в один из авиационных ангаров.
– Капитан, для ваших людей приготовлена цивильная одежда, – объявил офицер, потом, понизив голос, добавил: – А вас ждет представитель Генштаба.
– Понял, – кивнул Сергей. Отдав необходимые распоряжения, он поспешно вышел вслед за сопровождающим.
Представителем Генштаба оказался фельдъегерь, доставивший на авиабазу толстый конверт с пятью сургучными печатями. Депешу посыльный передал лично Серванту под роспись и удалился.
Вскрыв конверт, диверсант сразу обратил внимание на «шапку» штемпелем красного цвета, гласившую «Совершенно секретно. После прочтения уничтожить».
Инструкция была лаконичной. Сергей несколько раз внимательно прочел ее, потом щелкнул зажигалкой и поджег вместе с конвертом. Дождался, пока бумаги превратятся в пепел, подошвой ботинка растер в сажу и, вернувшись к своим бойцам, не удержался от усмешки:
– Ну, пацан, опять его выручать надо…
Глава 4
Белоснежка на тропе войны
Платан был старый, со стволом у основания в полтора обхвата, возвышавшийся на добрый десяток метров над оградой испытательной базы. Толстые ветки все еще были покрыты пожухлыми, высохшими листьями.
Это дерево Савченко приметил еще в первый день приезда в Комсомольск. Уж очень удобно для наблюдения рос этот исполин, бухта, куда спускали на воду глиссеры, была как на ладони.
К своему будущему наблюдательному пункту диверсант добрался только под утро. Осенние ночи не только стылые, но и утомительно долгие. Часовые под утро всегда квелые, им лишь бы дождаться смены, куда уж тут смотреть по сторонам во все глаза.
