узнать, что планируют немцы…
– Ты умеешь водить машину?
Девушка удивленно вскинула глаза:
– Немного. Еще до войны отец учил меня водить автомобиль, но я была не самой прилежной ученицей…
– Тогда попробуем найти тропу, по которой мы сюда пришли. Я останусь, а ты побежишь к машинам, заведешь внедорожник или пикап. Гони в Абервельд, в магистрате найдешь лейтенанта Гусева, это наш радиотехник, расскажешь ему обо всем, что с нами случилось…
Андрей замолчал на полуслове. Видно, голова еще не прошла. Ключей от замков зажигания Микаэла не найдет, ключи у водителей, а сами водители… лучше не думать, где они. К тому же немцы, если не дурные, должны отрядить группу, которая наверняка уже дошла до машин.
– Забудь, – буркнул он.
– Хорошо, – вздохнула Микаэла, – уже забыла.
Вещмешки с сухим пайком остались в «газике». При себе ничего не было, кроме фляжки с водой. Он отцепил ее от пояса, предложил девушке. Микаэла сделала несколько глотков, поблагодарила. Андрей залпом допил остатки, прикрепил пустую фляжку к поясу. В пистолетной обойме остались четыре патрона, еще одна обойма в кармане. Там же скомканные папиросы и зажигалка.
Он осторожно извлек почти целую папиросу, набил гильзу табачными крошками, аккуратно прикурил, перегнув мундштук. От крепкого табака закружилась голова. Он закрыл глаза, позволил себе минуту блаженства. Некурящая Микаэла смотрела на него, склонив голову. Утро выдалось, мягко говоря, нежарким. Она куталась в свою утепленную курточку, обнимала себя за плечи.
– Можешь здесь посидеть, заройся куда-нибудь, – сказал Андрей, – а я пройдусь.
Но что-то подсказывало, что она не примет это предложение…
Рядовой Бурзин лежал на дне обрыва с размозженной головой. Майор отвернулся, отчаяние сдавило горло. Пригнувшись, пересек поляну, где погибли его люди, подобрал воткнутый в землю нож – видимо, Маркуша его выронил, когда, отстрелявшись, пошел на врага врукопашную. Открытое место было обильно полито кровью.
Андрей присел под кустарником, махнул рукой. Микаэла, вся зеленая от страха, перебежала поляну, а на последних метрах даже зажмурилась. Он поймал ее, усадил рядом. Девушка дрожала. Андрей обратил внимание, какие тонкие у нее руки – такими только по клавишам рояля стучать. Со стороны противника доносился гул, различались обрывки голосов. Следовало обогнуть это каменное царство, выйти к пещере – или где там фашисты припрятали свои ценности?
Девушка не шумела, ступала осторожно. Он взял ее за руку, повел за каменную гряду. Несколько минут они сидели за огромным валуном, глядя в пространство. После ночных событий немцы должны были усилить охрану. У них нет уверенности, что уничтожили всех русских. Возможно, тишина была обманчивой.
Андрей первым устремился за скалу, покрытую бурым налетом, отвлекся на секунду, чтобы поторопить девушку…
В этот миг два субъекта в пятнистых комбинезонах вывернули из-за скалы! Это был патруль, обходящий периметр. Оба выпучили глаза, впали в замешательство. До них было три метра! Андрей швырнул нож, едва не вывихнув плечо, видел краем глаза, как лезвие вонзилось в живот упитанного солдата, и тот упал на колени, выдернул нож из живота – видимо, от большого ума. До него уже не было дела, тот стал глух и нем, жизнь, считай, оборвалась.
Майор с разбега прыгнул на второго – громила только рот успел раскрыть. Два тела грузно упали на землю, Андрей оказался сверху. Громила лишился чувств, но, к сожалению, ненадолго. Гордин впился немцу в горло, чтобы тот не заорал, но такую шею только пилой можно было перепилить! Немец брыкался, пучил глаза, молотил ногами. Андрей бил его кулаком в лицо, противник мотал головой. Кулак горел ослепительной болью, лопнула кожа на костяшках. Но он продолжал наносить удары. Свалилась каска с головы – порвался ремешок. Андрей схватил ее, врезал округлым верхом фашиста по виску. Удар был сильный – висок окрасился кровью. Он бил опять и опять, в то же место, пока глаза немца совсем не помутнели. Заключительный удар оказался самым сильным – хрустнула височная кость, солдат затрясся в предсмертных судорогах.
В этот момент сзади навалился первый. Раненный в живот, он должен был умереть, но не спешил, а нашел в себе силы атаковать обидчика. Кровь хлестала из живота: он мог лишь хрипеть и пучить глаза. Немец обхватил Гордина предплечьем за горло, стал душить. В глазах потемнело. Майор бил его локтем в живот, тот стонал, вздрагивал, но машинально продолжал давить. Опомнилась Микаэла, бросилась в драку, схватила фашиста за шиворот, стала оттаскивать. Тот лягнул ее ногой – девушка отлетела, ударившись о землю мягким местом. Андрей извивался, ему не хватало воздуха – не ожидал он от полудохлого солдата такого упорства.
Кто-то подбежал, ударил немца в загривок прикладом. Хрустнул шейный позвонок, ослабла хватка. Немец свалился от толчка бедром, расцепил конечности.
Майор дрожал крупной дрожью, комбинезон намок от крови. Кончились силы – естественный процесс. Круги плыли перед глазами, дышать было трудно. Перед майором стоял какой-то жалкий субъект – взъерошенный, чумазый, оборванный, – смотрящийся весьма плачевно. Приклад автомата волочился по земле, дисковый магазин отсутствовал – неудивительно, что парень использовал автомат как дубину. В первый момент Андрей его не узнал – физиономия в каменной крошке, глаза дикие.
– Что смотрите, товарищ лейтенант? – осклабился неизвестный. – Не узнаете?
– Господи Иисусе, это что за Гаврош? – пробормотала Микаэла.
– Лейтенант Несмелов. Евгений Петрович. Не похож, а, товарищ майор?
Гордин обнимал лейтенанта, как родную жену! Расчувствовался, раскис, даже слеза набежала. Несмелов смутился:
– Ну что вы, товарищ майор, к чему эти нежности? Уже соскучились? Давайте лучше делом займемся…
Дела действительно не терпели отлагательств. Сломанный ППШ полетел в кусты. Немецкие солдаты уже отмучились, с них стащили автоматы, повесили за спину, сняли подсумки с запасными рожками и гранатами, отцепили ножи – большие, страшные, с зазубренными краями. Тела за ноги оттащили подальше, сбросили в канаву, а сверху завалили камнями среднего размера, стараясь не поднимать шума.
Микаэла все это время сидела на месте и оторопело водила глазами. Андрей схватил ее за руку, поволок в скалы. Несмелов побежал за ними, ежесекундно оглядываясь. Они ушли с тропы, полезли наверх, сделали небольшую передышку. Женька держался за живот – видимо, отбил внутренности, шумно отдувался.
– Откуда ты падал? – спросил Андрей. – Видок у тебя, товарищ лейтенант…
– Да откуда я только не падал, товарищ майор! – Несмелов улыбался, но в глазах светился тоскливый огонек. – Мне кажется, нас ждали. Может, не конкретно нас и не в этот день, но точно – ждали. Я за периметр не успел проникнуть, как у них сигнализация сработала, колокольчики зазвенели, мать их… Словно рыба клюнул,
