– Снова вам не спится, – сторож заковылял к застекленной кабинке оператора, сумрачный шел рядом.
– Прожектора выруби.
– Это само собой. Меня учить не надо. Не первый раз и не последний, – приговаривал Петрович, он взбирался по металлической сварной лестнице к кабинке оператора чуть боком, ноги ставил тяжело, – здоровье уже не то, что раньше.
– Грех жаловаться, Петрович. Тебя и палкой не убьешь.
– Меня-то за что? – Петрович сощурил глаза.
– Каждого найдется за что. А если не найдется, то потом и придумать можно.
Петрович опустил ручку рубильника, раздался щелчок, и все прожектора разом погасли. Сперва в наступившей темноте, какая бывает только за городом, не стало видно ни трубы, ни смесителя, только горели под красными колпачками индикаторные лампочки у рук Петровича. Старик хорошо знал пульт управления. Загудел вентилятор, и вспыхнуло голубое пламя у основания наклонной трубы – смесительного барабана.
Петрович покручивал вентиль, регулируя пламя, щелкнул тумблер. Стальная труба диаметром около метра вздрогнула и стала вращаться вокруг своей оси. По технологии в нее должны были подаваться песок и щебень, которые, пересыпаясь, обдуваемые газовым пламенем, нагревались, продвигались по наклонной трубе-барабану вперед, чтобы потом смешаться с расплавленным битумом и стать асфальтом. Но Петрович лишь ненадолго отодвинул заслонку бункера, засыпав в трубу немного сырого песка.
– С ребят хватит, потом еще досыплю, – сообщил он сумрачному.
Петрович шаркающей походкой засеменил к строительным вагончикам. В окне одного из них горел тусклый свет. Старик выбрался из прохода между вагончиками, катил перед собой тележку на резиновом ходу. Такие на вокзалах перевозят тюки, чемоданы и прочую кладь. Тележку он подогнал прямо к дверце микроавтобуса.
– Здесь. Можешь открывать, – сказал старику сумрачный.
Дед дернул в сторону дверцу. Та, щелкнув, отъехала.
– Выгружайте, – бросил он в салон.
Старик ухватился за край ковра, потянул на себя, а бывший спецназовец помог столкнуть сверток на поддон тележки. Взялись за другой сверток, поверх их лег охранник из «Жигулей». И спецназовец вдвоем с причмокивающим и сплевывающим под ноги Петровичем поволокли груз к эстакаде. Сумрачный шагал рядом.
Втроем они закатили тележку на верх эстакады.
– Огоньку поддать надо, что-то давление газа сегодня малое, хоть и ночь.
Петрович отправился в кабину оператора, чтобы подкрутить кран подачи газа. Он, стоя возле кабинки оператора, как капитан на мостике корабля, крикнул:
– Не спешите, пусть хорошенько прогреется.
От жары бывшему спецназовцу стало плохо. Он уперся руками в металлические перила и свесил голову. Судорога прошлась по его телу. Сумрачный не вмешивался, безразлично смотрел на давшего слабину мужчину.
Жара от работающих горелок стала невыносимой. Сумрачный отошел на пару шагов и часто задышал.
– Все, порядок!
Петрович махнул рукой, словно командир батареи давал приказ на открытие огня, и резво взбежал по звонким металлическим ступеням к загрузочному отверстию барабана смесителя.
– Чего стоишь? Давай заталкивай! – крикнул сумрачный бывшему спецназовцу.
Бывший спецназовец, прижимая лицо к плечу, занес ноги мертвого к самой трубе.
– А теперь – в сторону, – крикнул Петрович.
Спецназовец отбежал, а старик резко толкнул мертвого вперед, тот полетел в трубу – в гудящее синее пламя. Петрович вытер вспотевший лоб, с полминуты стоял, шамкая.
– Первый пошел. Следующий.
Петрович смотрел на бушующее пламя.
– Ждать будете или как? – спросил он.
– Нет, Петрович. Ты же сам до конца дело доведешь?
– Конечно, в лучшем виде, – и Петрович щелкнул пальцами, не отрываясь, глядел на голубые языки пламени. – Час пройдет – в пыль рассыплются. А утром их вместе с песком – в асфальтосмеситель. Асфальт сейчас от нас на симферопольскую трассу возят. Не стоим, строительство вовсю идет. Хорошо хоть в ночную смену не работаем.
– Возьми, – сумрачный протянул сложенные купюры, – не много, но думаю, и не мало. За такие деньги тебе ночами не спать год надо.
И вновь Лада Сельникова не хотела вспоминать, что кого-то любит, ненавидит, ей хотелось, чтобы ее просто оставили в покое. Болели после бегства руки, ноги, ныла шея. Клим Бондарев привстал рядом с ней на локте:
– Я тебя вылечил?
– Не знаю, я ничего не знаю…
– Секс – это панацея. Помогает от всего.
– Нет. Просто, если есть силы и охота заниматься сексом, значит, ты абсолютно здоров, – Лада покосилась на окно, за которым маячила тень мужчины с суровым профилем, и вздохнула.
– Тебя раздражает охрана?
– Меня все раздражает. Скорее бы проснуться на собственной кровати, в собственной спальне и ничего не бояться.
– Такое время скоро наступит, обещаю. Я не просил охраны.
– Прохоров приставил? Он не похож на благодетеля.
– Ты еще многого не знаешь, об охране распорядились люди повыше Прохорова.
– Ты меня не перестаешь удивлять. Это твой таинственный лучший друг заботится о твоей и заодно о моей безопасности?
– Почти угадала.
– Если он всемогущий, тогда почему он не может справиться с Хайновским, просто сделать так, чтобы тот нам не угрожал?
Бондарев улыбнулся:
– Это я должен сделать так, чтобы Хайновский не угрожал ему.
– Ничего не понимаю, – призналась Лада.
– А не понимаешь, так молчи.
– Я не хочу спать, я уже выспалась, я просто смертельно устала.
– Поднимаемся.
Клим, совсем недавно мирно спавший, пружинисто поднялся, не успела Лада и глазом моргнуть, как он уже был одет. Женщина потянулась, набросила халат и прошла в гостиную.
– Ребятам скучно и одиноко стоять на дворе, пригласи их в дом. Могу даже сварить им кофе. Какая разница, где они будут нас охранять.
– Это их работа. Я сам не люблю, когда мне мешают работать. Не мешай и ты.
Лада пожала плечами:
– Конечно, я не хозяйка в этом доме и не претендую на это. Бог миловал. Так что все решай сам.
Бондарев заглянул ей в глаза:
– Только ты можешь помочь мне.
– В чем?
– Вспомни, чем занимался, о чем рассказывал Хайновский в последнее время.
– Ну и дела. Мой теперешний любовник расспрашивает о прошлом. Или ты не претендуешь на роль любовника?
– Что странного случалось с ним? Он покупал дома? Машины?
– Он вечно что-нибудь продавал, покупал, – с раздражением ответила Сельникова.
– Я спрашиваю о ненужных на первый взгляд вещах.
Лада задумчиво смотрела перед собой, пытаясь припомнить, но столько всего произошло за последнее время, так мало она говорила с Хайновским. Тот приезжал ненадолго, улетал, звонил и говорил не больше минуты. И все казалось таким незначительным, не стоящим внимания.
– Из ненужных вещей он купил, на мой взгляд, прогулочный теплоход «Аэлита».
– Он с фантазией его использовал. Думаю, уже в тот день, когда он задумал приобрести его, в голове уже сложился план, как расправиться с Липским и Братиным.
– Откуда он знал, что те предадут его?
– Глядя на них, об этом нельзя было догадаться?
– Можно.
– Вот видишь, ты не так глупа, как хочешь казаться. Вспоминай.
Лада морщила лоб, даже не боясь показаться некрасивой. Она почувствовала, что Клим не просто так ее расспрашивает, не из любопытства.
– В прошлом году мы были во Франции, – задумчиво произнесла женщина.
– Где именно?
– Много где. Но в день перед отлетом мы ездили в Марсель. На небольшую фирму, занимающуюся постройкой яхт, катеров.
– Он делал заказ?
– Меня удивило то, что он поехал сам. Обычно делами такого рода занимались помощники. Даже «Аэлиту» он первый раз увидел только после ремонта на Москве-реке. Он строил катер, небольшой, но хорошо оборудованный, с каютой.
– Ты уверена?
– Я сама его видела на стапелях.
– И что было потом?
– Мы вернулись в Москву. Больше о катере он никогда не вспоминал, впрочем, как и я.
Бондарев тряхнул головой.
– Это кое-что. Тебе придется поскучать в одиночестве. И учти, ребята не выпустят тебя из дома.
Бондарев поднялся и вышел во двор. Стояло раннее утро. Солнце еще не показалось на небе, от него только шел над крышами домов слабый розовый свет. Мужчина, чей профиль Лада видела из спальни, стоял все в той же позе под деревом, он только повернул голову, когда Бондарев показался на крыльце. Клим поманил его пальцем.
– Я не стану просить, чтобы вы ушли от моего дома, ведь поставил здесь вас не я.
Мужчина кивнул.
– Не стану просить не стоять под окном спальни, хотя это раздражает.
– Можно и в другом месте, но так легче обеспечить полную безопасность.
– Я должен срочно встретиться с помощником президента на его территории, – буднично произнес Клим, – мне позвонить ему самому?
– Нет. Это и в моей компетенции.
– Чем быстрее это произойдет, тем лучше.
