Роза больше улыбалась и строила глазки, чем говорила по существу. Даже взглянув на фотографии, сделанные в морге, Роза отреагировала на это довольно спокойно, словно ей каждый день приходилось видеть подобные вещи.
– Да, это точно они… Две старые грымзы-саксофонистки, они говорили, что у них номер, они работали, кажется, еще с Юрой… Видали мы такие номера, у нас самих денег нет, вечно ищем, к кому бы пристроиться…
– Разве программа «Лилипуты и Гулливер» не самостоятельная? – спросила Изольда, которая, подышав всего лишь час одним воздухом с артистами и попытавшись примерить на себя их тяжелую, полную лишений и невзгод жизнь, прониклась к ним симпатией и жалостью.
– Нет, у нас всего лишь несколько номеров, остальное – классическая программа провинциального, местного цирка. Но зрители клюют именно на лилипутов, и, хотя нас осталось уже совсем мало, статус цирка лилипутов еще сохранился…
«Да уж, – подумала Изольда, оглядывая верзилу Максимова, – лилипут!»
– А кто такой Юра, которого вы сейчас упомянули? Вы сказали, что эти женщины работали у него?
– Он тоже лилипут, Юра… Работал в цирке, но давно ушел, – Почему?
– Да у него крыша поехала, – хохотнула Катя. – От него уже сто лет назад ушла жена, а он до сих пор по ней убивается…
– И сколько же ему лет?
– Много, а что? Его тоже убили?
– Вы не слушайте их, – вставил Максимов, который во время разговора продолжал манипулировать со своим лицом, накладывая какую-то зеленую пахучую маску. – Это ведь женщины… Вы не смотрите, что они такие маленькие, у них все как у настоящих женщин, а уж характер – никакого терпения не хватит! Юра – хороший артист, талант, именно он организовал эту труппу, действительно очень давно сколотил ее из нищих лилипутов. Ведь вы, нелилипуты, ничего не знаете о таких вот симпатичных малышках, как эти…
– Вы как будто тоже нелилипут, – заметила, покраснев за него, Изольда.
– Но мы на самом деле мало знаем о вас. –.Она повернула голову, чтобы взглянуть на сидящих прямо на столе и болтающих ножками Катю и Розу. – Думаю, что вам несладко живется…
Девушки (Изольда не могла бы назвать их женщинами из-за их миниатюрности и мультяшных голосков) никак не отреагировали на ее слова: привыкли, наверно.
– Так вот… Он сколотил труппу, арендовал на свои деньги зал в помещении старого хореографического училища, и они стали репетировать. Он сам писал сценарии и придумывал номера, никому не доверял мастерить реквизит, словом, человек был на своем месте…
– Он где-нибудь учился всему этому?
– Да, безусловно. Он закончил цирковое училище, и к тому времени, как он решил организовать свою труппу, у него был довольно большой опыт работы в цирке… Кроме того, Юра – прекрасный дрессировщик!
– Да? И что с ним приключилось?
– Он влюбился в одну девушку и женился на ней…
– Она тоже лилипутка?
– О нет, она была совсем не лилипуткой… – Максимов глубоко вздохнул и покачал головой. – Это была сказка, а не девушка. Но не совсем, как бы это получше объяснить, благополучная… Юра, можно сказать, спас ее, вылечил, взял в свою труппу и научил всяким штукам. Красивая девица, способная, она быстро все поняла и стала уже сама придумывать какие-то немыслимые номера, порою даже опасные… Тоже дрессировала животных и птиц… Их стали приглашать центральные цирки страны, на них шел зритель. Появились деньги, казалось бы, все шло хорошо, и вдруг Юра понял, что у него с молодой женой возникли проблемы…
– Она снова заболела?
– Если бы. Ничего подобного. Стоило ей где-нибудь выступить, как после представления к ней в гримерную валом валили мужики. Ну просто засыпали цветами и подарками, предлагали деньги… Если бы мне такое рассказали, я бы не поверил, но я сам был свидетелем того, как однажды ей пришло приглашение на ужин от одного высокопоставленного кремлевского чиновника, хотя гастроли проходили на юге…
– А вы сами тоже входили в состав этой труппы? – Да я так, – отмахнулся Максимов, – был рабочим «поди-принеси», но сам себя называл униформистом, мне казалось это красивым словом. – Он почему-то сник при этих воспоминаниях, и видно было, что ему взгрустнулось. Однако, вспомнив, что речь в данном случае идет не о нем, Максимов продолжил разговор о Юре:
– Так вот! Ей постоянно приходили приглашения разного рода, всегда заканчивавшиеся приблизительно одним и тем же… И какой же муж, скажите на милость, будет это терпеть?
Зашуршали шелковые юбки, заскользили по столу; каблучки пробарабанили дробь – Катя с Розой спрыгнули на пол.
– Ну мы пойдем? – чувствуя, что наступил подходящий момент, когда из размягчившегося Максимова ' можно вить веревки, тихонько отпросилась Катя и, получив согласие, схватила за руку находящуюся в сомнамбулическом состоянии Розу.
Малышки на цыпочках покинули гримерную, прошептав Изольде почти хором:
«До свидания!»
– И что же он сделал? Как вообще был возможен брак лилипута, да к тому же еще и немолодого, с такой, как вы говорите, красавицей? У них была большая разница в возрасте?
– Приличная.
– Конечно, рано или поздно она бы взбунтовалась, разве ваш Юра этого не понимал?
– Но ведь это же он сделал из нее звезду! И после этого так себя вести, так предавать его и причинять ему столько боли?! Мы всей труппой осуждали ее, но каждый из нас боялся скандала, ведь на ней, на Елене, держалась вся программа, и именно ей мы были обязаны такими большими сборами…
– Ее звали Елена? – Изольда напряглась. – И сколько же ей было тогда лет?
– Когда? Какой год вас конкретно интересует?
– Ну я не знаю… Когда она бросила своего мужа Юру?
– Да асе это было очень давно, больше двадцати лет назад! Он взял ее совсем молоденькой девочкой, а : ушла она от него, когда ей было за двадцать, вот и считайте… Сейчас ей, наверно, было бы больше сорока… – А ее что, уже нет в живых?
– Да конечно! Я же не рассказал вам самого главного… Правда, не уверен, что вам это следует знать, ; ведь это никоим образом не связано с убитыми лилипутками…
– Рассказывайте! Мне очень интересно. Только ответьте прежде, ее цирковое имя, случайно, было не Елена Пунш?
– Точно! Так вы ее знали? Видели? Бывали на наших представлениях? Ну вот… – Максимов улыбнулся, разводя руками.
– Да нет, я не была на ваших представлениях, но это имя мне хорошо знакомо.
– Не знаю, откуда оно вам известно, ведь на афишах его не было, а была лишь цветная большая фотография Лены с дрессированными голубями на руках…
– Фотография?
– Ну не совсем фотография, а рисунок, но она там как живая…
– Так что же произошло между Юрой и его женой? – Изольде все еще не верилось, что она услышала . здесь, в цирке, имя, которое столько времени не давало покоя ни ей, ни Кате Смоленской, ни всем, кто занимался поисками убийц на Черноморском побережье Кавказа… Ведь все, абсолютно все эти преступления крутились вокруг одной женщины, имя которой Елена Пунш!
– А случилось то, что и должно было случиться: она его бросила.
Написала ему письмо, что уходит от него, что оставляет цирк, что на свете есть много чего интереснее, чем «этот вонючий балаган»… Вы себе представить не можете, как тяжело перенес Юра ее уход… Он заболел! Его даже положили в больницу! И я понимаю его, ведь Лена была смыслом его жизни, он так любил ее…
– Александр Сергеевич, извините, что я перебиваю вас, но вы так страстно рассказываете об этой романтической любви старого лилипута к молоденькой красивой девушке, словно действительно не понимаете, что ей, этой самой Лене, следовало подумать о своем будущем!.. Неужели никому из вашей труппы не приходило в голову, что она уже давно РАСПЛАТИЛАСЬ со своим благодетелем, ведь вы же сами сказали, что только благодаря ей ваша труппа делала большие сборы! Ну вылечил он ее, помог стать дрессировщицей, фокусницей, я не знаю, кем еще… Я считаю, что уже сам факт того, что Юра ЖЕНИЛСЯ на ней, безнравствен.
– Почему же?
– А очень просто. Вы думаете, ей было приятно ложиться в постель с этим лилипутом в свои семнадцать-восемнадцать лет?
– Все вы, женщины, такие… – обиженным тоном заметил Максимов и, скрестив руки на груди, довольно театрально и громко вздохнул. – Продолжать?
– Конечно! Она ушла от него, он заболел. Что дальше?
– А то, что он стал пить, пытался ее разыскать… Но, надо сказать, пил недолго, очень скоро взял себя в руки, занялся небольшим бизнесом…
– Это в те-то годы? Интересно, каким же?
– Дело в том, что у него были накопления, и немалые. Сейчас прошло уже много времени, и я, как мне думается, могу вам рассказать… Юра со своей труппой, то есть с нами, гастролировал не только официально, но и подрабатывал налево, особенно летом… Насколько мне известно, он вкладывал все деньги в строительство домов на побережье, в Лазаревском, Адлере, словом, там, где жилье приносит доход. А уж когда началась перестройка, так он просто-напросто превратил многие свои дома…
