– Нет, отчего же? – Мохов пожал плечами и полистал ежедневник. – Никакой закрытой информации тут нет. Просто странно... Вот – в понедельник планировал общение на неделю, вам выкроил «окно» в пятницу, сегодня то есть... распоряжение отдал майору Гуляеву. Вот, «Гуляев – контроль». Гуляев, как обычно, позвонил Павлу Андреевичу (это наш начальник контрразведки). Вот и все... Вы точно не желаете поделиться со мной своими мыслями? Я бы с удовольствием потратил на это пятнадцать минут. Больше не могу, в двенадцать совещание у главы, надо поприсутствовать. Итак?
– Нет-нет, не хочу занимать ваше время изложением досужих вымыслов... Я пока не сформулировал проблему, время терпит, так что... Может быть, позже.
– Ну, дело ваше. Не смею настаивать. Сформулируете – звоните, мои телефоны у вас есть. – Мохов вдруг этак свойски подмигнул мне: – Если утечка – никаких проблем. В данном случае все источники налицо: я – Гуляев – Пал Андреич. Круг узкий. Мгновенно вычислим.
– Да ну, что вы! – Я даже зарделся от смущения. – Не обращайте внимания – это глупости все. Об этом я даже и не думал!
– А зря. Думать, доктор, иногда полезно. Ну, хорошо. Приятно было пообщаться с таким образованным человеком. И – не смею более задерживать...
* * *
Вид у генеральского зятя был такой, словно это его, а не меня собирались похитить или лишить жизни. Всю дорогу, пока ехали к «Азамату», он шумно вздыхал и, похлопывая по картонной коробке, уныло басил:
– Вот. Посылка. Из дому прислали...
Меня так и подмывало сказать товарищу, чтобы держался более непринужденно. Но в присутствии водителя я постеснялся это сделать. Кроме того, имелись вполне закономерные опасения, что ловкие ребята приделали посылке «уши». Так и не дождавшись перемен в поведении «агента», я не утерпел и крепко хлопнул его по плечу.
– Ммм?! – Майор обернулся ко мне и разинул было рот.
– Погода хорошая!!! – Я скорчил страхолюдную рожу, взмахнул руками и постучал себя в грудь кулаком, наподобие брачующегося бабуина. Дескать, веселее, корень, а то всю малину обгадишь!
– А! – Зять понял – приосанился, прочистил горло и заявил: – Да, погода... Да! Тепло. Вот, посылка из дома. Щас сожрем все зараз. И никаких проблем...
Водила покосился на меня в зеркало и покачал головой. Но без особого осуждения. Ленивый взор упитанного солдата свидетельствовал: ничего, я тут всякого насмотрелся. И не таких возить доводилось...
Народу на террасе «Азамата» было – не протолкнись.
– Вижу тебя, – возник в моем наушнике бодрый Иванов. – Все на местах, все нормально. Все молчим, ждем...
Внутри кафе, несмотря на распахнутые настежь окна, было душно, сизо, дымно и вонюче. Стоял характерный гвалт, усугубленный мощными низами: с обеих сторон от кухни, в углах, торчали стоваттные колонки. Диффузоры динамиков надсадно рвал Миша Круг, ностальгически напоминая командированному контингенту о тверской барышне из хорошей семьи, у которой прожорливый участковый употребил за чаем полторта за один присест. Вот же сволочь!
«Ай-я-яй! – тихо опечалился я, морщась с непривычки от табачно-алкогольного морока. – Шумно-то как... Если вдруг что-то не срастется – без глушителя пристрелят, никто и не почешется...»
В зале людей было поменьше, но практически все столики оказались заняты, кроме одного, у самой кухонной двери.
С противоположной стороны двери, у раздачи, заседала наша лихая троица. Зять, как увидел их, от удивления разинул рот и замер на месте.
– Ну и что нам теперь – у двери садиться? – пересиливая Круга, крикнул я, упреждая возможные инсинуации.
Зять пасть захлопнул, но продолжал пялиться на троицу. Его можно было понять: позавчера он видел парней после вечернего душа, бритых и в новых «комках». А в настоящий момент хлопчики были облачены в рваные, засаленные донельзя технические комбезы, которые и самый чмошный солдат-первогодок надеть постеснялся бы, с ног до головы перемазаны в мазуте и обуты в стоптанные кирзовые сапоги с неровно обрезанными голенищами. Как их в таком виде сюда вообще пустили, ума не приложу! Видать, целый час у соседей в утильсырье ковырялись, прикид выбирали...
– Пошли на улицу, подождем – может, место освободится! – Я опять хлопнул зятя по плечу – неча глазеть, ты их вообще в первый раз видишь!
– Зачэм на улицу? – Кухонная дверь распахнулась, в проеме возник облаченный в поварской халат мужлан на протезе, отдуваясь и вытирая передником потное чело. Хозяин заведения – Ибрагим. Личность, известная во всех подряд кругах. – Для хароший чэлаэк мэст всигда ест! Пащли, пасажю самы харощий мэст...
Проходя по кухне, я скоренько впитал обстановку: ранее бывать не доводилось, следовало сориентироваться. Просторное помещение, жарко как в бане, два окна под решетками, окно раздачи, плиты, жаровни, четыре двери: входная, в зал, в кладовку – открыта, видны стеллажи, коробки, безразмерный холодильник (трупик запросто можно спрятать). И, наконец, дверь в «кабинет» – напротив кладовки.
В кабинете оказалось неожиданно прохладно. Небольшое зарешеченное окно распахнуто, шторку треплет ветерок... Стол, четыре плетеных стула, сервант, в углу раковина, медный кувшин для омовений.
Хозяин прикрыл массивную дверь – стало тихо, как в погребе...
– Вижу «рафик», – пискнул в ухе Иванов. – Заезжает в развалины гастронома. Внимание...
«Еще не поздно удрать... – мелькнула предательская мысль – что-то мне вдруг стало тут неуютно. – Или спровоцировать Ибрагима на драку и раньше времени устроить шум...»
– Как сидэт будим? – Ибрагим достал из передника замусоленный блокнот и огрызок карандаша. – Обэд проста? Или сабсэм гулят многа, лей-пей, тудым-сюдым?!
– Вот – посылка, – завел некстати майор, нервно похлопав по пресловутой коробке. – У нас с собой... нам немного выпить, ну, пива, что ли...
– Зачэм пасилка? – сверкнул зрачками Ибрагим. – Пасилка Ханкала вези, пад крават пастав! Мужчина кафэ пришел, должен ест шашлык, люля, зелень-мелень, водка-пиво...
– Давай – закуски, пивка, по шашлычку для начала... – перехватил я инициативу. – Ну и водочки, естественно, – граммулек триста для начала. Только смотри – чтоб не паленая!
– Абижаишь! – рявкнул Ибрагим, пряча блокнот в передник. – Все будит ништяк! Сиди, пацан быстра притащит...
И удалился, прикрыв за собой дверь.
– Так... – начал было майор. – Ну и что...
– Ничего, покушаем как следует, немного выпьем... – Я опять скорчил рожу, показал на посылку и на свои уши. – И – до дому.
– А посылка?
– Слушай, ты эту свою посылку... – «затискай себе в задницу» – вот так бы я хотел сказать, но пересилил себя и продолжил по сюжету: – ...открывай (Свою посылку, посмотрим, что там прислали...
Не успел зять раскрыть коробку – примчался пацан с подносом. Быстренько сгрузил на стол запотевший графинчик, тарелки с закусью и ретировался, пообещав:
– Шашлык – пят минут...
– Оперативно, – похвалил я, осматривая тарелки с балыком, зеленью и мясной нарезкой. – Неплохо тут у Ибрагима...
Пацану было что-то около шестнадцати. По здешним меркам – вполне зрелый мужчина, способный не только из автомата стрелять, но и при случае поставить табельную мину на трассе. Для похищения, однако, больно хилый, не успел еще мясом обрасти.
– Вот. – Зять (вот уж действительно – генеральский зять!) поковырялся в коробке и растерянно пожал плечами. – Гхм... Люблю сладости. Типа, с чаем...
В посылке были шербет, халва и конфеты. И пять банок ветчины, точно такой же, как из гуманитарной помощи. Наверное, для веса. Тут они схалтурили. Могли бы и получше что-нибудь придумать. А ну как я захочу поинтересоваться содержимым?
– Давай, что ли, по маленькой. – Зять взял графин. И разлил по рюмкам водку.
– Давай. – Я постучал пальцем по часам и показал на дверь. Чего тянуть? Как говорится, перед смертью не надышишься.
– Ага. – Зять понятливо кивнул. – Поехали... Зять опрокинул рюмку, а я свою подвинул к нему: мне сейчас чистые рефлексы понадобятся. Зять опять кивнул, молча употребил мою долю и встал из-за стола:
– Ты посиди, я сейчас... Пойду отолью... И вышел. С коробкой. Ну не урод ли?
– Слышу, – ожил в моем ухе бодрый Иванов. – Ты один. Держись. В любой момент может начаться. Внимание – всем готовность номер один...
* * *
Майор ушел, и мне вдруг стало страшно. С ним как-то спокойнее было. Он такой здоровенький, высокий, под стать Петрушину. Кроме того, с его уходом автоматически включился отсчет времени, работающий против меня.
Я погладил левый нагрудный карман, проверяя, как лежит гарнитура. Затем сунул правую руку под куртку, расстегнул «оперативку» и попробовал, как будет выниматься пистоль. Вынимался он нормально и хорошо ложился в ладонь, только рукоятка с непривычки казалась толстой. Мы, простые смертные, как-то все больше с обычным табельным, «ПСС» для нас в диковинку. Надо будет, как Иванов сообщит о начале движения, достать пистолет и держать в руке, прикрыв... Чем тут прикрыть? А нечем. Салфетки маленькие. Значит, просто опустить руку под стол. Я не такой тренированный, как Петрушин и Вася, когда адреналин в кровь шарахнет, ручонки вразнос пойдут, могу замешкаться. А так – только пальчиком поведи, патрон в стволе, все готово к бою...
