Итак, его список сегодня пополнился еще одним подонком. Еще одним садистом и убийцей на земле стало меньше.
Ворон прекрасно отдавал себе отчет, сколько жизней и загубленных судеб он сегодня спас, совершив это убийство. Сделанное не приносило ему успокоение, скорее – придавало силы. Он уже не мстил, он как солдат выполнял свою тяжелую работу. Работу по очистке родного города от всякой мрази, от нелюдей, которых столько развелось за последние годы.
«Правильно ли я делаю?» – снова и снова спрашивал он себя, идя на очередное дело. И – перебрав все те зверства, которые совершил тот или иной бандюга, садист, убийца, – выносил свой, суровый беспристрастный приговор: смертная казнь.
Иногда Ворон выполнял чужие заказы. Но лишь тогда, когда речь шла о спасении невинных человеческих жизней. Особенно – женщин и детей. Иногда, получив заказ и тщательно проверив «объект», он отказывался, приходя к выводу, что заказчик ничем не лучше того, кого он обвиняет в своих несчастьях. Один такой «заказчик», не подозревая о том, что Ворон давно, еще со времен своей службы в СОБРе, гоняется за ним, сам оказался в роли жертвы.
Это было нелегко – самому выносить приговор. Ворон отлично понимал, какую ответственность взваливает на себя. Он ведь не господь бог. И не Высший суд. Он прекрасно знал, что не имеет права на ошибку. А она всегда возможна… Именно это и не давало Ворону покоя.
Но больше всего он терзался тем, что вот уже почти два года ему не удается обнаружить ублюдка, зверски убившего его жену и дочь. Через подставных лиц он все время пытался выйти на след этого выродка, но пока все его попытки оказывались тщетными. Враг был опытным. Нигде не светился, следов нигде не оставлял, на людях, видимо, бывал редко. Все это время Ворон жил на зимней даче, которую снял на чужое имя в пригороде Питера. Дом этот одиноко стоял на опушке леса и был оборудован так, что никто не смог бы подобраться к нему незамеченным, а сам Ворон в считаные секунды мог покинуть его через задний двор и скрыться в лесу.
За два прошедших года он практически ни с кем не общался, за исключением человека, через которого получал заказы. Да и тот никогда не видел своего работодателя, а информацию передавал ему через компьютер.
Даже во сне Ворон не вспоминал теперь о том, что был когда-то Сергеем Северовым, командиром СОБРа. Последняя ниточка, связывающая его с прежней жизнью, оборвалась почти сразу после того, как погибли его жена Татьяна и дочь Катенька и когда он встал на путь мщения. Сын Северова, Иван, после тяжелого мужского разговора, в котором отец наотрез отказал сыну принять его в свою «команду» и категорически запретил тому хоть как-то помогать отцу в его мести, – исчез, отправившись с отчаяния служить куда-то в одну из многочисленных горячих точек, появившихся на карте нашей страны в последние годы. Потеря матери и сестры стала для него страшным потрясением, после которого обычная обывательская жизнь была уже невозможной…
Беспокойство за сына постоянно теперь терзало сердце Ворона. Ничто другое его уже больше не пугало.
Ворон загнал машину в гараж и, отключив сигнализацию, зашел в дом. На кухне налил себе в стакан холодного чая, положил пару ложек сахара, размешал. Выйдя в гостиную, включил компьютер, и экран монитора на письменном столе засветился голубым мерцающим светом. Просмотрев электронную почту, Ворон обнаружил для себя новое сообщение.
В нем, как всегда, указывались данные на заказчика и коротко мотив заказа: «Денисов Максим Сергеевич. Двадцать семь лет. Владелец финансовой компании «Эверест», с криминалом не связан. Мотив – гибель родителей (отца и матери) от рук неизвестного убийцы два года назад».
Ворон долго стоял у экрана компьютера в задумчивости. Потом, полистав файлы старых заказов, нашел помеченный словом «Залман». Еще раз внимательно перечитал все перечисленные в нем сведения на клиента и, поразмыслив с минуту, отправил файл на уничтожение.
Через три дня на адрес центрального офиса компании «Эверест» от имени некоей фирмы «ABB» неожиданно пришла странная на первый взгляд телеграмма, в которой было написано только одно предложение: «Приглашение на банкет по случаю подписания контракта будет отправлено с курьером». И действительно, буквально через два часа в кабинет Ринге в сопровождении охранника-милиционера вошел молодой парень в синей униформе сотрудников курьерской почты. После того как Артем поставил свою подпись в журнале, парень передал ему маленькую картонную коробочку, попрощался и вышел.
Сев за стол, Ринге со всех сторон внимательно осмотрел крохотную посылку, тянувшую едва ли на сто граммов. Разорвав упаковку, он обнаружил в ней маленький пейджер, который, судя по светящемуся дисплею, был уже подключен к станции. Проверив «страничник», журналист обнаружил там послание следующего содержания: «Завтра, в двадцать один час, быть в машине одному и ждать указаний».
Артем немедленно связался с Максимом, который в это время находился вместе с Ренатой на премьере спектакля в театре «Буфф», и сообщил ему о получении «приглашения на банкет». К удивлению Артема, Денисов отреагировал на странное послание спокойно. Он тут же убежденно сказал, что это Ворон, и попросил Артема к завтрашнему вечеру организовать для него дешевую неброскую «тачку», на время позаимствовав ее у кого-нибудь из сотрудников фирмы. Поскольку весь завтрашний день Максим был занят своими личными делами, они договорились встретиться в двадцать ноль-ноль возле кафе «Три карты», неподалеку от гостиницы «Советская».
В условленное время Ринге подъехал к светящемуся разноцветными огнями входу в кафе и тут же заметил дважды моргнувшие ему из глубины двора иссиня-белые галогеновые фары. Оставив старенькую «Таврию» у тротуара, Артем вышел и направился вглубь темного тоннеля. На небольшой площадке, за утопающей в темноте высокой аркой, в тесном дворе-колодце, рядом с переполненными мусорными баками стоял зеленый «БМВ» Денисова. Ринге подошел к водительской двери и постучал в непрозрачное стекло. Стекло тут же опустилось до половины.
– Кажется, за мной следят, – предупредил Максим, глядя на Артема сквозь темные очки. – С самого утра… Они на синей «Тойоте», притормозили, не доезжая десяти метров до кафе. Знают, гады, что двор здесь глухой и деться мне некуда… Не иначе как наш хитрый полковник, навесив мне на уши лапшу насчет отпечатков, решил проверить, не пытаюсь ли я пробить информацию по другим каналам. Готов спорить, что «трубу», – Денисов кивнул на находящийся в подставке, рядом с автомобильным бардачком, сотовый телефон, – он тоже «посадил на кнопку». Сам понимаешь, что вести его шустрых соглядатаев на место встречи с Вороном мне бы не очень хотелось…
– Да уж, – нахмурился, о чем-то размышляя, Артем. Он нагнулся к приспущенному окну «БМВ», внимательно осмотрел одежду Максима и спросил: – Тебе не кажется, что, поменявшись одеждой, мы с тобой будем очень похожи? Роста мы примерно одинакового. Стоит тебе надеть мою кепку, и с расстояния в пятьдесят метров нас даже любящие жены не различат!
Оглядев себя и Ринге, Денисов пожал плечами:
– Пожалуй, ты прав. По крайней мере, попытка – не пытка.
– Тогда нечего думать, нужно действовать. – Артем был настроен решительно. – Давай свои солнечные очки, пижон, а ты надень мои. Диоптрии небольшие, так что немного потерпишь, не окосеешь… – Сняв свои дорогие швейцарские очки в тонкой позолоченной оправе, он протянул их Максиму.
Денисов вышел из машины и примерил очки Артема. Прозрачные линзы на минус единицу хоть и создавали некоторый дискомфорт, но позволяли более-менее нормально видеть, лишь придавая предметам излишне резкий фокус. Надев куртку и кожаную кепку Ринге, он посмотрел на себя в стекло «БМВ» и остался доволен метаморфозой. Когда он выйдет из проходного двора, отличить его от Артема человеку постороннему будет довольно сложно.
– Вот твой пейджер. – Ринге передал Денисову прибор односторонней связи. – Не забывай, что первый сигнал будет через… – Артем взглянул на часы, – тридцать пять минут. Ровно в девять.
– Отмычки, мистер! – Денисов взял ключ от «Таврии», передал Артему брелок с ключом и пультом сигнализации от «БМВ», последний раз затянулся сигаретой и швырнул в сторону мусорных баков окурок.
Почти незаметные в сумраке двора, вдоль стены метнулись едва уловимые глазом две маленькие серые тени. Петербургские коты не привыкли к тому, что в них пуляют незатушенными бычками.
– Ну, с богом, сказал джентльмен, прыгая в пропасть… – пошутил Макс, быстро и крепко пожимая Артему руку и, подняв повыше воротник куртки, уверенным шагом направился к стоящей возле входа в кафе «Три карты» белой «Таврии», такой тесной и неуютной после дорогой, комфортабельной иномарки.
Несколько раз газанув на месте, «украинский мерседес» выпустил густые клубы белого выхлопного дыма и на удивление резво рванул вперед.
