— О Германе?.. Так мы это, в школе вместе учились. А потом он из вида пропал…
— Когда вы виделись с ним в последний раз?
— Да со школы не виделись…
— Но слышать о нем вы, конечно, слышали?
— Разумеется. Моя супруга состояла с ним в гражданском браке. Она мне о нем кое-что рассказывала…
— И что конкретно она вам о нем рассказывала?
— Знаете, для меня это больной вопрос. Поэтому мы крайне редко касались этой темы. И, само собой, в подробности не вдавались. В общем, я знаю, что Герман закончил философский факультет МГУ. Вместе с Аллой пытался заняться бизнесом — не сложилось. А потом он сел в тюрьму… Пожалуй, все…
— А о том, что он вышел, вы знали?
— Да как-то не задумывался… А он что, вышел?
— Доброе утро, Виталий Георгиевич!.. — съязвил Марков. — Да будет вам известно, Герман Шлыков освободился в девяносто шестом году. Есть предположение, что с тех пор он активно занимается преступной деятельностью. Именно его подозревают в совершении заказных убийств…
— Он что, киллер?
— И очень высокой квалификации. Его специализация — взрывотехника.
— То есть это он мог подставить меня?
— Не исключено… И даже, возможно, в сговоре с вашей супругой…
— Возможно?!
Как будто пелена спала с глаз Виталия.
— Да так оно и есть!.. Им выгодно убрать меня. Завещание ведь на имя Аллы составлено… Только им куда выгодней было меня просто убить…
— Мы тоже так думаем. Поэтому нам до конца не ясны действия ваших противников. Но одно я вам могу сказать точно: вы ни в чем не виновны…
Как будто «КамАЗ», груженный свинцовыми слитками, съехал с его души.
— Значит, я могу быть свободным! — вскочил со своего места Виталий.
— К сожалению, не все так просто. Пока обвинение с вас не снято, какое-то время вы еще пробудете под стражей… Кстати, соседи вас не обижают?..
— Нет, все в порядке…
— Тогда потерпите до завтра…
— А что будет завтра?
— Завтра освободится одна камера. Одиночная и очень приличная. В ней сейчас криминальный босс сидит. Ковры в камере, мебель роскошная, холодильник, видеодвойка — в общем, все условия. Начальник изолятора выявил это безобразие. Уже сегодня авторитета в общую камеру на общую пайку переведут. А вы будете пользоваться благами цивилизации. Но только с завтрашнего дня. Мы обо всем уже договорились…
— Кто это мы?
— Я и майор Круча. Вы о нем, конечно, слышали?
— Да, это брат Любы… Он из меня чуть душу не вытряс…
— К сожалению, его ввели в заблуждение. Он думал, это вы покушались на его сестру… Но теперь он так не думает. Кстати, это благодаря ему следствие вышло на верный след…
— А Германа уже задержали?
— Пытались. Но он ушел… При задержании погибли двое наших сотрудников, — голос Маркова дрогнул.
— Шлыков?..
— Да…
— Неужели он такой спец?
— Увы…
— Скотина!
— Мы пытаемся выйти на него. Через вашу супругу. Она пока не знает, что мы на верном пути…
— Так бы сразу и сказали. Наверное, не хотите меня отпускать, чтобы я не спутал ваши карты… Ладно, если это нужно для дела, я потерплю…
— Эти слова достойны уважения, — улыбнулся Марков. — Кстати, у меня для вас еще одна приятная новость…
— Да?..
— Анализ семенной жидкости, взятый у вас, показывает, что вы вполне можете иметь детей…
— Не может быть!
— Может. Мы уже вычислили женщину, которая действовала по указке вашей жены… В общем, ваше мнимое бесплодие — это дело рук вашей дражайшей супруги…
— Зачем ей это понадобилось?
— Это еще предстоит выяснить. Всему свое время…
— Я понимаю… А могу я увидеться с Любой?
Если он может стать отцом, то его обвинения в ее адрес совершенно беспочвенны. Она беременна от него, а не от кого-то другого.
— Да, конечно, сегодня вы увидитесь с ней. Прямо отсюда вас отведут в комнату для свиданий. Всего доброго!
Марков поднялся, пожал Виталию руку и направился к выходу.
Ему на смену пришел конвоир. И его действительно повели в комнату для свиданий. Там его ждала Люба.
Виталию казалось, что все это происходит во сне.
Он смотрел на Любу и не мог ею налюбоваться. Кретин, он чуть не променял ее на эту мерзавку Аллу, которая ей и в подметки не годится.
— …Скоро мы будем вместе…
— …Мы никогда не расстанемся…
— …Я люблю тебя…
Этими фразами говорил не он, а его душа. Люба смотрела на него влюбленными глазами. Она любила его!
* * *
Алла ждала Степана. И обрадовалась его приходу. Закружилась вокруг него ласковой домашней кошкой, замурлыкала. Душ, ужин, затем спальные апартаменты.
— Как там Виталий? — спросила она, усаживаясь к нему на колени.
— Плохи его дела. Со всех сторон обложили. Не отвертеться. Три трупа на нем…
— Этого не может быть, — привычно и бездушно выставила она неубедительный аргумент в защиту мужа.
«Это он, это он, это он… Он должен быть осужден!» Ему казалось, что он слышит этот ее мысленный вопль.
— Боюсь, дорогая, что твоему мужу не отвертеться от пожизненного заключения. Пусть хоть армию адвокатов нанимает…
— Я этого не переживу! Она играла безупречно.
— Ничего, я буду тебя утешать, — он привлек ее к себе.
— Да, милый, да…
Ее рука полезла под его мягкий домашний халат.
Всю свою жизнь Степан воевал с бандитами и жуликами всех мастей. И Алла скорее всего из разряда преступников. Ему хотелось с ней воевать. Но пока только в постели. Уж больно хороша эта дьяволица…
Они занимались любовью до одиннадцати ночи. А затем на боковую.
Степану хотелось спать. Слишком устал он за последние дни. А еще ему казалось, будто ему что-то помогает заснуть.
Два дня вместе с Николаем Марковым он искал Шлыкова. Вся столичная милиция его искала. Только ничего путного из этого не вышло. Пропал без вести — иначе о нем не скажешь. Где-то нора у него. Только никто о ней не знал.
Может быть, Алла знала. Но трогать ее было не ведено. Она ничего не должна была знать. И, похоже, она ни о чем даже не догадывается.
Ее дом находился под постоянным наблюдением. Вооруженные сотрудники милиции в засадах, все телефоны на прослушивании, «клопы» в каждой комнате. И при ней шпион — это сам Степан.
Только Шлыков не пытался выходить с ней на связь.
И на его квартире следов пребывания Аллы не обнаружено. Как будто и не связаны они ничем, только прошлым.
Но мог ли он сделать фальшивый техпаспорт без ее участия? Теоретически мог. А практически?.. Скорее всего нет…
Собровца и Князева убил Шлыков, а не кто-то другой. Если его арестуют, он будет осужден. А если задержать Аллу, не известно, чем все закончится. Эта подруга не из тех, кого можно взять на пушку. А потом, она приманка — ее трогать нельзя…
Мысли путались, накладывались одна на другую. Сознание куда-то проваливалось. Степан заснул…
Проснулся он посреди ночи. Аллы в постели не было.
Он тихо встал, бесшумным шагом прошел в соседнюю комнату. Алла сидела за столом, за компьютером. Что-то читала. И очень внимательно. Не заметила, как Степан оказался за ее спиной.
«…МЫ ДОВЕДЕМ СВОЮ ИГРУ ДО ЛОГИЧЕСКОГО КОНЦА. ВИТАЛИЙ ОБРЕЧЕН. ЭТОЙ НОЧЬЮ ОН УМРЕТ. Я ДОГОВОРИЛСЯ С НУЖНЫМИ ЛЮДЬМИ. ОНИ УЖЕ В РАБОТЕ…»
Дальше Степан прочитать не успел. Алла заметила его присутствие и быстро отключила компьютер.
— Ты?! — резко обернулась она.
В ее глазах были страх и досада.
— Я, — лениво зевнул Степан.
Он вяло тер сонные глаза. На лице безразличие ко всему. Алла должна убедиться в том, что он ничего не видел и ничего не понял.
— А что?
— Да ничего, — как будто облегченно вздохнула она. — Думала, а вдруг вор к нам забрался. С ножом…
— А ты меньше в Интернет свой выходи. Тогда и мерещиться не будет… А чем это ты так поздно занимаешься?
— Да так, ничем, — голос ее дрогнул.
— Не дай бог узнаю, что какого-нибудь юнца развращаешь…
— Степан! Ну как тебе не стыдно? — немного расслабилась она.
— А что, сейчас модно заниматься виртуальным сексом…
— А разве нельзя?
— Ну, это кому как. Тебе вот не рекомендуется… Давай лучше реальным сексом займемся.
— Как скажешь, дорогой…
Она потянулась к нему, обвила его шею своими руками. Он ощутил волнующую упругость ее груди. И напряжение в собственном паху.
Только ему сейчас было не до секса.
И ей, кстати, тоже.
Они вернулись в комнату, бухнулись на постель. И на самом интересном месте Алла отстранилась от него.
— Извини, дорогой! Я сейчас…
И она бросилась к своему компьютеру. Когда Степан сообразил, зачем она это сделала, было уже поздно. Она стерла с памяти сообщение, которое получила от Германа.
