Она ехала по безлюдным улицам Битово. За ней следовала машина.
Только Алла и не думала отрываться от хвоста.
Она правильно предугадывала события. Менты, которые следуют за ней, связываются сейчас по рации с гаишниками. Те не должны остановить ее, чтобы не насторожить. Так оно и случилось. Она благополучно миновала пост на въезде на Кольцевую автостраду. И спокойно продолжила путь.
С Кольцевой автострады она свернула на шоссе, ведущее в центр столицы. И снова ее никто не остановил. И никто не заметил, что за женщина сидит за рулем.
В какой-то момент она взяла открытую уже бутылку водки, сделала несколько глотков. Гадость несусветная, но она должна была сделать это. Затем она свернула во двор дома сталинской постройки. И резко тормознула возле ближайшего подъезда.
Маскарад начался.
Когда во двор на полной скорости въехала ментовская «семерка», Алла, покачиваясь, стояла возле своей машины и нещадно ругалась.
— Тварь! Сука!! Мразь!!!
И махала кулаком, якобы угрожая той, которая только что скрылась в подъезде.
— Э-э, мать, ты что? — спросил ее плечистый паренек в сером пиджаке.
— Падла! Толкнула меня. Тварь!!!
— Кто толкнул?
— Да сука эта, которая на этой колымаге приехала. — И она со злостью стукнула ногой по колесу своей машины.
— А где она?
— Да в подъезд шиманулась. Овца позорная! Чуть с ног, тварь, не сбила…
И для убедительности Алла снова помахала кулаком.
— Спасибо, мать! — Паренька как ветром сдуло. Вернее, втянуло в подъезд. За ним туда же вбежали еще двое.
— У-у, тварь, чтоб тебя за щеку сделали!..
Пошатываясь, Алла вышла со двора. Никто ее не преследовал.
Она задрала юбку, сняла с себя туфли и по холодному асфальту понеслась куда глаза глядят. Довольно увесистая сумка бежать ей не мешала.
Алла пробежала несколько кварталов, свернула во двор какого-то дома, заскочила в ближайший подъезд и быстро избавилась от маскарада. На улицу вышла изящная брюнетка в брючном костюме. Стоило ей только поднять руку, как рядом затормозила машина. Ночное такси…
* * *
…Как будто какая-то сила открыла ей глаза и сорвала ее с места.
Люба сидела на кровати, вся дрожа. Время четыре утра. Но сна ни в одном глазу. Тишина звенит в ушах. И страшное предчувствие бередит душу.
Ей только что приснился кошмар. Она видела Виталия, он был весь в крови. Глаза белые, без зрачков. Но он смотрел на нее. На лице страдание. Он махал рукой, звал ее к себе…
Если с ним что-то случилось, она этого не переживет!
Люба чувствовала, что сходит с ума от страха. Она схватилась за телефон, набрала номер брата.
— Люба, ты? — Степан сразу узнал ее голос.
— Степа, у меня предчувствие…
— Говори…
— С Виталием беда…
— С чего ты взяла?
— Я же говорю, предчувствие…
— Любишь его?
— Очень… Но разговор сейчас не об этом. Его нужно спасать…
— Любишь ты его крепко, чувствую. Это хорошо…
— Степан, ты должен помочь…
— Уже помог… Я сейчас рядом с ним.
— Где?
— В Бутырке, где еще…
— А почему ты там?
— А у меня тоже предчувствие было. Поэтому и оказался здесь. Только чуть не опоздал…
— Что с ним?
— Его пытались убить сокамерники. Еще бы немного, и все, придушили бы. В общем, откачали его. Сейчас он в тюремной больнице, под надежной охраной…
— Я могу к нему приехать?
— Не можешь. Сама понимаешь почему.
— Понимаю…
— Кто его хотел убить? Эта сука Алла?
— А это мы сейчас и хотим узнать…
— Степа, ты головой отвечаешь мне за Виталия…
— Ну вот, начальства мне мало…
— Пообещай мне, что с ним ничего не случится.
— Обещаю…
* * *
Начальник следственного изолятора и дежурная смена сработали оперативно. Еще немного, и Болотова бы не удалось спасти. Но, к счастью, обошлось.
Марков сдержал свое слово — приехал в изолятор, не дожидаясь утра. И начальник Бутырки тоже приехал. Его очень интересовало, почему хотели убить подследственного. Виновников произошедшего взяли на месте преступления. И теперь им не отвертеться. А то бы списали смерть сокамерника на несчастный случай, и все.
Можно было дождаться утра и прибытия следователей. Но зачем тянуть, если под рукой такие специалисты своего дела, как Степан Круча и Николай Марков. Тем более они сами рвались в бой.
Поэтому Степан имел возможность побеседовать с неким Юрой Левым, бандитом солнцевской группировки.
— Не, ну ты чо, мусор, в натуре, на меня уставился?
Юра чувствовал себя хозяином положения. Сразу видно, поклонник бандитской романтики. Пуп земли. А потом, он не просто бандит, а из солнцевских. Типа, самая крутая мафия. Может, и так, только Степану как-то все равно.
Молодой еще этот Юра, неотесанный. На настоящих ментов, видать, не нарывался, некому было сбить его спесь.
— Да вот, нравишься ты мне, — криво усмехнулся Степан.
— А ты чо, в натуре, пидер? — захохотал Юра.
— Да нет. Мне просто платят за это…
— За что? За то что ты «голубой»? — Бандит развеселился еще больше.
Степан и бровью не повел.
— Да нет, я скорее «синий». Вернее, на «синих» работаю. Ты знаешь, кто такие «синие»?
— Бухари, что ли? Алкаши, типа…
— Эх ты, Юра, в бандиты подался, а кто такие «синие», не знаешь. «Синие», они же «татуированные», они же блатные. Сечешь?
— А, ну теперь въехал… Так ты чо, мусор, типа работаешь на них?
— Ага, типа. Красавчиков вроде тебя отбираю…
— Что-то я не срублю…
— А я тебе объясню. Бутырка, Юра, большая, мужиков в ней много. А баб, Юра, нет… Зато есть такие, как ты, молодые, симпатичные…
— Э-э, ты чо, начальник, ухи поел, в натуре?
— Ухи ты, Юра, поешь. Я тебя сейчас на хату зачалю, где сплошь и рядом татуированные… Тебя там, кстати, уже ждут…
Степан говорил это очень убедительно. А иначе чем объяснить, что Юра сильно занервничал.
— Зачем? — сглотнул он слюну.
— Я же говорю, молоденький ты, задница еще, чай, свежая…
— Не, ну это беспредел, в натуре…
— Не знаю, не знаю. Мне за тебя сто «гринов» отвалят. Деньги ведь хорошие, ты как думаешь?..
— Да ты чо, мусор голимый, за меня братки знаешь что тебе сделают! Они же тебя, падлу, уроют!..
— Эх, Юра, Юра, говорила же тебе мама, не ходи в бандиты, понятия у них не те…
— Тебе-то что до наших понятий?..
— А по понятиям, кто за пидера конченого мазу тянуть будет? Тебя, Юра, отпетушат, и твоим же браткам в падлу будет даже думать о тебе… Из-за какого-то «дырявого» на мента наезжать — это глупо, Юра, поверь мне…
Степан говорил мягким, даже задушевным голосом. И это действовало на Юру как красная тряпка на быка.
— Заткнись, начальник! — Его взгляд помутнел, налился кровью.
— Юра, ты уже без двух минут «петух», а так разговариваешь, нехорошо…
— Мусор, падла! — заорал Юра и слетел с табуретки.
Он бросился на Степана, но нарвался на его железобетонный кулак. Удар в солнечное сплетение, добавка в пах. Юра согнулся, сжался в комок и застонал от боли и отчаяния.
В комнату влетели конвоиры. Но Степан спровадил их.
— Юра, пол холодный. На табурет сядь, прошу, — любезно пригласил он бандита за стол. — А то задницу драгоценную застудишь…
Левый больше не свирепствовал. Сейчас он напоминал волка, которому вырвали клыки и когти. Сел на табуретку, поджал хвост, взгляд в пол.
— Юра, не надо думать, что ты самый крутой. Нужно знать, кому улыбаться, а на кого зубы скалить. Ты вот с Михася солнцевского пример бери. Очень крутой дядя. А поди ж ты, культурный человек, цивилизованный, на милиционеров с кулаками не бросается.. Ничего, тебя старшие твои научат…
— Ну чего душу тянешь, начальник?
— Вообще-то я почти в два раза старше тебя, Юра. И обращаться ко мне ты должен на «вы».
Степан тепло так улыбнулся. Но в его взгляде сквозил ледяной холод. Левый аж поежился.
— Ну чего вам надо, гражданин начальник9
— Ну вот, Юрок, теперь с тобой можно говорить. А то понтами раскидался… Кто заказал Виталия Болотова? — жестко спросил Степан.
И надавил на Левого взглядом.
— Заказал? А его что, заказали? — Юра сделал дебильную рожу.
Это ему, кстати, очень шло.
— Заказали. И ты проходишь как исполнитель. На пожизненное уйдешь…
— Чо?!
— Через плечо! До конца дней своих на петушиных нарах гнить будешь!
— Не, начальник, чо за дела? — Юре явно было не по себе.
— Я спрашиваю, кто заказал Болотова?
— Да никто… Этта, я в эту хату пришел. И на «коренных» сдуру наехал. Те все стерпели. В драку не полезли. Но дали понять, что зря все это, не надо было ершиться. Да я и сам понял, что палку перегнул. И на Болотова наехал. А тот дядя не хилый, весь ливер мне фаршманул. Я в его сторону больше не дергался. Но обиду затаил. Думаю, выйду на волю, с пацанами скооперируюсь и наеду на этого «карася» по полной программе. Будет знать, как солнцевских обижать…
