«Опель» остановился перед ящиком, оба брата выбрались наружу и вопросительно взглянули на посылку. Каждый из служивых подумал о своем.
«Вот, значит, какие Гирги передают презенты, — с усмешкой подумал Александр. — А еще говорят, мусульмане не пьют».
«„Метакса“. Наверное, пять звездочек. Неплохое пойло. Может, взять на пробу несколько пузырей? — размышлял про себя Михаил, невольно облизнув губы, но, вспомнив, что только за сегодня заработал тридцать тысяч евро (пришлось кое-кому дать отступного, чтобы не настучали), решил от коньячной мзды отказаться. — Выставки эти, говорят, каждый год будут устраиваться, так что не нужно резать петуху золотые яйца».
После мучительных рассуждений таможенник оторвал от ящика тяжелый взгляд и перевел его на стоящих неподалеку докеров.
— Эй, вы, трое, оба сюда, — на военный манер пошутил Михаил и приказал подошедшим грузчикам, указывая на ящик: — А ну, грузите ящик в машину.
Тем временем Осадчий поднял крышку багажника. Докеры осторожно подняли ящик и уложили на дно багажника «Опеля», после даже помогли опустить крышку.
— Ну, все, брателла, — протягивая на прощание руку, проговорил Михаил. — Документы на вывоз товара с порта у тебя в ажуре, езжай спокойно и ни за что не переживай. А если что наклюнется — милости просим.
— Обязательно, — усмехнулся Александр. — Покеда.
Двое докеров проводили удаляющуюся машину долгим взглядом, потом один из них сплюнул себе под ноги и тихо сказал товарищу:
— Смотри, — он кивнул на безучастно стоящего толстяка в куртке с меховым воротником, — пока не вынесли коньяк из трюма, все суетился, бегал, за каждым контейнером смотрел. А как «Метаксу» увезли — все, хрен по деревне, два по селу.
— Алкоголик, только о пойле и думает, — ответил его напарник и так же презрительно сплюнул под ноги. — Ладно, пошли работать, а то Митрофан нас без премиальных оставит…
За стеклами «Опеля» мигали огни ночного города, но майор Осадчий ничего не замечал. Все мысли милиционера были напрочь заняты собственной персоной. Он все больше и больше убеждался в том, что для него настала счастливая полоса. Только за сегодняшний день он заработал двадцать тысяч евро и пять тысяч долларов (баксы дал Михаил как процент за сотрудничество).
«И это только за один пароход, — размышлял Осадчий, такие деньги за один раз на него еще никогда не сваливались. — Интересно, какую „капусту“ рубят таможенные брокеры, если у них такие же концы на таможне, как и у меня?»
Его машина выскочила на площадь Толбухина, где ему пришлось проехать по кругу, чтобы попасть во двор за Институтом красоты.
Время было уже довольно позднее, и во дворе никого не было.
Едва въехав, Осадчий сразу же увидел знакомую фигуру, сидящую на крайней скамейке. Только «Опель» остановился, как Гирги Бакаев покинул скамейку и, отворив дверцу, забрался в салон.
— Здравствуй, Саша, — вежливо поздоровался чеченец.
— Где посылку будем выгружать? — холодно поинтересовался майор, ему не терпелось поскорее избавиться от ящика в своем багажнике и от Гирги.
— Тут недалеко, за городом. Через два часа уже будешь дома, — успокоил Осадчего Бакаев. Видя его недовольство, добавил: — Сам знаешь, что творится. На выезде из города ваши свирепствуют, а с тобой легко проедем. Мы ведь, Саша, друзья с тобой. Ты сколько сегодня заработал? И это еще не предел, мы друзьям всегда даем заработать, — миролюбиво вещал чеченец.
Последний аргумент оказался бронебойным. В мыслях выматерив чеченца, Осадчий надавил педаль газа…
Гирги Бакаев говорил правду — уже через два часа Александр Осадчий наслаждался горячей ванной, прямо из бутылки потягивая ледяную «Балтику»…
Тем временем в одном из коттеджей пансионата «Ямайский ром» трое вайнахов взламывали деревянный ящик с трафаретами «Метаксы».
Под крышкой действительно оказались два ряда бутылок с длинными горлышками и яркими этикетками знаменитой коньячной фирмы. Это было специально сделано на случай, если все-таки таможенники захотят полакомиться дармовой выпивкой.
Под бутылками обнаружили пробковое дерево, надежно скрывающее в своих недрах бережно уложенный большой, цилиндрической формы, блестящий футляр-контейнер.
Когда контейнер со всеми предосторожностями опустили на стол, Мустафа Девлин, прибывший в Россию под именем Александэра Попазогло и тайно отлучившийся из президентского номера гостиницы, открыл мудреный замок, который тут же развалился на две одинаковые половины, обнажив спрятанный внутри боеприпас светло-серого цвета, напоминающий обычную минометную мину большого калибра.
— Вот он, «Дьявольский крокет», — с гордостью произнес афганец.
— Шайтан! — неожиданно воскликнул Гирги Бакаев и отпрянул от стола. Ему, уголовнику, было страшно иметь дело с тем, что называется ядерным оружием. Облизнув пересохшие губы, он суеверно пробормотал: — Собственность дьявола.
И совсем другое дело те, кто воевал и знал цену оружию. Бывший полевой командир Алихамы Умаров как завороженный смотрел на мину, все еще не веря, что подобной мощности оружие попадет в его руки.
Совсем по-другому повел себя подрывник Рустам Хашиев, он склонился над столом, бережно, как бесценный слиток золота, погладил гладкие бока мины, потом пальцы коснулись торца боеприпаса, где была вкручена заглушка из твердой резины. По телу сапера пробежала судорога, как при сексуальном возбуждении.
— Мина срабатывает от подрыва криотронного взрывателя, — скороговоркой выпалил Рустам. — Для безопасности взрыватель сделан увеличенного размера, и стандартный к ней не подходит.
Двое чеченцев и афганец недоуменно переглянулись, а сапер продолжил:
— Но можно обойтись и без взрывателя, заставив сработать мину в принудительном порядке. Достаточно ее корпус обложить тридцатью килограммами взрывчатки и одновременно подорвать. Энергия взрыва сомнет бериллиевую колбу, соединив две разделенные части урана двести тридцать пять, создав критическую массу. Взрыв неизбежен.
— Шайтан, — похоже, этим титулом Гирги наградил подрывника, — а ты откуда об этом знаешь?
— В учебном центре в Пакистане у нас был хороший инструктор-американец, — не без гордости ответил Рустам. — В свое время ему доводилось иметь дело с «Дьявольским крокетом»…
Осень уверенной поступью приближалась к границам зимы. Погода становилась сырее и холоднее. Выживать в таких условиях бездомным было все труднее и труднее. Начиналась пора боев за территории парков, стоянок и мусорных контейнеров.
В худшем положении оказались Кочан и Бузя, их вотчина ничем особо доходным не отличалась, последнее время поиски цветного и черного металлолома становились все сложнее. Теперь оставалась только одна надежда — недавно примеченный бомжами гараж, в который какие-то типы сгружали товар.
Студеное дыхание приближающейся зимы, полное отсутствие средств к существованию и особенно то, что они неоднократно видели, как к гаражу подъезжали легковые машины и оттуда выносили массивные свертки, — все это заставило бродяг форсировать события.
Попытки взломать замок или проникнуть через крышу оказались безрезультатными, гараж был неприступен, как банковский сейф.
— Остается один вариант — подкоп, — подвел итог Бузя.
Но сказать легче, чем сделать. Проблема оказалась в том, чтобы раздобыть лопату. Шанцевый инструмент оказался в большом дефиците и, чтобы раздобыть лопату, Кочану пришлось пожертвовать штанами, вторгнувшись на стройку и обчистив там пожарный щит.
Впрочем, это было самое начало проблем, рыть землю под гаражом тоже оказалось не сахар. Грунт был перемешан с гравием, и каждый сантиметр выброшенной земли давался с неимоверными усилиями. Целую неделю по ночам Кочан рыл подкоп, лишь под утро выбираясь на поверхность, скрывая следы своей деятельности щитом и присыпая сверху землей. Только после этого отправлялся спать. А Бузя тем временем отправлялся на поиски пропитания.
Наконец подкоп был закончен, и двое товарищей по несчастью смогли забраться вовнутрь.
— Странный запах, — принюхался Кочан, с шумом втягивая ноздрями спертый воздух гаража. — У отца так пахла дедовская берданка.
— Сейчас разберемся, что за ароматы, — пробурчал Бузя, вытаскивая из кармана огарок свечи и коробок спичек.
С треском разгорелся фитиль, нагревая парафин. Блеклый огонь тускло осветил сперва потолок гаража, потом стены, вдоль которых стояли металлические стеллажи. Теперь воришки смогли разглядеть на полках множество различных свертков, большинство из которых уже были раскрыты, и наружу угрожающе пялились стволы автоматов, закупоренные жерла гранатометов, рифленые корпуса ручных гранат.
— Ух ты! — воодушевленно воскликнул Бузя и радостно хлопнул подельника по плечу. — Живем, брат. Продадим пару-тройку «стволов» и зиму по-людски переживем. А если получится все оптом сдать, так в Москву на такси поедем. Вот это удача привалила, клондайк настоящий открыли. Повезет так повезет. Давай, брат, паковаться.
