К такому выводу подтолкнуло и состояние. Сказалось и сотрясение. Она в тот момент плохо соображала, а окружающий мир казался болезненным и нереальным. Так или иначе, но ее вопрос о названии города вывел доктора из себя. С шумом поднявшись, он показал ей рукой на дверь.
Верона сидела на кровати, не зная, чем заняться. Вернувшись после беседы в палату, она немного успокоилась. Собственно, о чем переживать? Так или иначе, задерживаться здесь нельзя.
Соседка, с пышными формами и в домашнем халате женщина, протянула банан. Есть не хотелось. Даже подташнивало. Верона непроизвольно поморщилась.
– Бери! – поторопила женщина и скомкала другой рукой пустой пакет.
– Спасибо. – Верона взяла плод и стала чистить.
– Ты где была-то? – спросила женщина, поправляя под собой подушку.
– Доктор вызывал. – Верона откусила банан.
– Странно, – проговорила женщина.
– Почему? – удивилась Верона. – Он же еще на обходе сказал.
– Тут, пока тебя не было, следователь приходил, – пояснила она. – Зачем-то нас давай спрашивать, как у тебя дела и что говоришь по поводу того, как здесь оказалась.
– А вы? – Верона перестала жевать.
– А что мы? – пожала плечами соседка. – Сказали как есть. Лежишь, мол, ни с кем не разговариваешь. Сейчас время такое, меньше говоришь, больше живешь.
– Вы что, милиции боитесь? – Верона сделала вид, будто не поняла, о чем речь. На самом деле она догадалась, что насторожило женщин. Скорее всего человек, выдававший себя за сотрудника, совсем на него не походил. Она даже могла представить, кто им был. Сами чеченцы ни за что в больницу не сунутся. У Тани харизма не та. Остается Лева.
Тут ее словно ударило током.
«Какого черта я еще здесь делаю?!» – она обвела палату взглядом, словно впервые здесь оказалась, и встала.
– Ты чего? – удивилась переменам в ее внешности соседка и приподнялась на локтях – Поплохело?
– Нет, – Верона покачала головой. – Шкурки выбросить надо.
Она вышла в коридор и направилась в его конец, к окну. Как оказалось, эта сторона здания выходила к проходной. Когда Верона выглянула наружу, в ворота как раз въезжала «Скорая». Больничный двор был засажен тополями. По асфальтным дорожкам прогуливались несколько больных. Все было уныло и серо.
Верона поежилась. По всему выходило, что теперь она Бамату не нужна. Как она с синяком под глазом будет выдавать себя за Истомину? Но это еще не повод ее убирать. Главное, она во всеуслышание заявляла о намерениях террористов. Показываться после всего чеченцам на глаза все равно что шагнуть с платформы под поезд. От такого сравнения она даже поежилась, словно почувствовав, как огромные металлические колеса с бешеной скоростью перемалывают и крутят ее хрупкое и нежное тело.
Верона отвернулась от окна, размышляя, как поступить. В сумочке, которая была при ней, денег не оказалось. Она ничуть не удивлялась. Было бы смешно обнаружить там после встречи с наркоманами пачку денег. Паспорт не тронули. Еще косметичка. Можно замазать синеву под глазом, которая сменила припухлость и покраснение. Хотя, если надеть кепку с длинным козырьком, фингал не так уж и заметен. Удар был не сильный. Вся беда была в том, что при падении она врезалась затылком в бордюр.
Верона оглядела себя. «Блузка навыпуск, джинсы и кроссовки не совсем подходящая одежда для прогулок в такое время. Интересно, сколько до ателье?» – она вновь развернулась к окну, пытаясь определить, на каком удалении находится больница от района, где ее нашли. Однако увиденное внизу было сродни грому среди ясного неба. По дорожке от проходной, в сторону входа в приемный покой, направлялся Бамат. В черной кожаной куртке и джинсах, в правой руке чеченец нес пластиковый пакет. Что в нем не передачка, сомнений не было. Ее словно ударило молнией. Она была уверена: именно сейчас произойдет самое страшное, с чем сталкивается каждый рождающийся на этот свет человек. Как и все люди, она знала об этой неизбежности, но не верила, что это коснется ее. Не укладывалось в голове вечное ничто. Иногда, особенно в детстве, Верона вдруг просыпалась посреди ночи и подолгу не могла уснуть от навалившейся вдруг тоски. Хотелось плакать, бежать от страшной действительности и несправедливости, но потом это проходило. Ведь впереди – целая жизнь! Сейчас она вдруг отчетливо представила, что все это уже пройдено, а впереди темнота. Ужас надвигающейся беды помутил сознание. Она бросилась в палату. Однако у двери неожиданно прошла мимо, на выход и выскочила из отделения. Сбежала до первого этажа и только здесь поняла, что в фойе они обязательно встретятся. Повернула обратно. Она не считала этажи. На одном дыхании пролетев несколько лестничных пролетов, толкнула дверь с табличкой «Терапевтическое отделение». Прошла с каменным лицом мимо поста. Медсестра подняла на нее удивленный взгляд, но ничего не сказала. Верона остановилась. Идти было некуда. В фойе работал телевизор. Шли новости. С минуту постояв и примерно прикинув в голове, где сейчас может находиться Бамат, она направилась обратно.
Оказавшись на улице, встала. Через проходную идти опасно. Там может поджидать Бамата Назарбек.
Она сбежала по ступенькам и направилась вдоль здания. Зайдя за угол, остановилась. Теперь надо было дождаться, когда чеченец уйдет из больницы. Она сунула руки в карманы джинсов. Было холодно. Время шло, а его все не было.
К проходной потянулись люди. Приближалось время обеда. Верона стала волноваться. Неужели она могла проглядеть бандита? Вряд ли. Тогда что можно делать столько времени в больнице? Хотя ведь никто не знает, что она убежала, осенило ее. Вот, наверное, и ждет.
Верона оглядела забор в надежде увидеть пролом. Вертикальные бетонные плиты стояли ровно, плотно подогнанные друг к другу. Она была готова расплакаться. Постепенно Верона пришла к выводу, что оптимальный вариант – выйти за пределы больничного двора с группой медперсонала. Причем нужно идти незамедлительно. И она вышла из своего укрытия, нисколько не волнуясь за то, что одета не для прогулки по городу. Вернувшись к крыльцу, повернула по центральной аллее к проходной. Впереди шли двое пожилых мужчин. Со ступенек сбежали еще несколько человек.
– Милочка, вы куда?! – неожиданно окликнула ее шедшая сзади женщина.
– Меня за воротами ждут! – ответила Верона и побежала.
Дернула массивную дверь КПП и вбежала в узкий и длинный коридор. У вертушки охранник, одетый в синего цвета униформу. Едва она шагнула за ограждение, он преградил ей путь, вытянув правую руку.
– Пусти! – крикнула она на него и поднырнула под локоть.
– Стой! – зарычал он, пытаясь схватить ее.
Она вырвалась. Охранник еще попытался ее остановить, но остаток пути она пробежала.
– Сучка! – выкрикнул он вдогонку.
За порогом ее ждал очередной сюрприз. Как она и предполагала, на небольшом пятачке прямо напротив выхода стояла машина, в которой на месте водителя сидел Назарбек. Оглядевшись по сторонам, она поняла, что не сможет, как планировала, убежать. На добрую сотню метров асфальтированная дорожка проходит между бетонным забором и дорогой. Чеченец ее догонит в два счета.
Сделав по инерции несколько шагов, она резко развернулась кругом и бросилась обратно. Шагнув на ступеньку, рванула на себя бронзовую ручку двери и в буквальном смысле выдернула на себя Бамата.
Обхватив ее руками, он едва остановился.
– Отпусти! Бандит! – закричала она в проход. Дверь плавно закрылась. Последнее, что она видела, это перепуганное лицо охранника, который только что пытался ее задержать.
– Бежать хотела?! – сквозь зубы шипел Бамат, увлекая ее к автостоянке. – Убью! Голов резать буду!
Она вывернулась и ухватила его зубами за предплечье. Чеченец охнул и отдернул руку. На мгновенье хватка ослабла. Потеряв рассудок, Верона бросилась к шедшим впереди мужчинам. Заметив потасовку, они остановились, но не знали, как поступить. Один, средних лет, коренастый, с мужественным лицом, передал второму портфель, словно намереваясь прийти девушке на помощь. Но его напарник категорично покачал головой и стал пятиться задом. Вид разъяренного кавказца напугал его.
– Помогите! – она подскочила к коренастому и попыталась забежать за его спину. Он неожиданно резво сделал несколько шагов назад, схватил ее за локоть и толкнул обратно, в объятия Бамата.
– Она сумасшедший, – быстро заговорил чеченец. – Мы ее в другой больница везем!
– Да, – часто закивал мужчина. – Мы уже поняли.
Бамат поволок Верону к машине. Забросив ее на заднее сиденье, сам плюхнулся рядом.
Почти сразу Назарбек вырулил на дорогу, и они рванули прочь.
– Ты что, глупый, да?! – закричал на нее Бамат. – Я говорил тебе, бесполезно бежать. Найду, хуже будет. Почему не слушал?
Страшный акцент, с которым говорил чеченец, у него появлялся только в периоды прилива ярости. Верона, сжавшись в комочек, не дышала.
