– Откуда она знает, как мы действуем? – удивился Антон, зная, что Дрон просто пошутил.
– Правдоподобнее заслать к ней журналиста. – Дрон достал платок и стал вытирать им пальцы. – Вообще, нет творческого подхода. Все шаблонно и топорно. Как в дешевом анекдоте.
– А ты как хотел? На парашюте свалиться?
– Давай поспорим: через тридцать минут я буду лежать у нее на диване?
– Да ну? – Антон оторопело посмотрел на майора. – Ты не перегрелся?
– Нет.
На самом деле Антон не сомневался: если кто-то из его подчиненных что-то пообещал, то обязательно сделает.
– Выкладывай!
– Надо прямо напротив ее дома инсценировать наезд на меня автомобиля. – Василий свернул расстеленную на капоте газету с остатками хлеба.
– Все сказал? – Антон разочарованно вздохнул. На этот раз он ошибся. Не каждый спецназовец может сдержать обещание.
– А что? – Василий удивленно захлопал глазами.
– Ничего, нормальная идея, – Антон не удержался и похлопал его по плечу. – Тебе цены нет. Только идиот может попасть под колеса джипа посреди абсолютно пустой улицы.
– Ну почему идиот? – не сдавался Василий. – Пьяный тоже…
– Нет, – Антон покачал головой. – Наезжать на тебя я не буду. Но идею ты подкинул хорошую.
Отвернувшись в окошко, Верона молила бога, чтобы их остановила милиция или Назарбек вдруг не справился с управлением и они врезались бы в столб. Она была уверена: ее везут убивать. От холода и страха Верону бил озноб, больше напоминавший судорожное подергивание. Она зажала коленями руки, стиснула зубы, но не могла успокоиться. В машине было тепло. Назарбек предусмотрительно включил печь. Но и это не помогало. Бамат больше не бил и даже не угрожал. Неожиданно ему кто-то позвонил. Некоторое время он разговаривал на родном языке. Потом отключился и что-то сказал Назарбеку. Тот заволновался, снизил скорость и наконец остановился. Справа был какой-то длинный забор из бетонных плит. Слева пустырь, упиравшийся в завод.
Набравшись смелости, Верона посмотрела на бандита. Бамат сидел, положив руку на спинку сиденья так, что его предплечье было на уровне ее шеи.
«Это чтобы сразу схватить, прижать голову к себе и прикончить», – подумала она, чувствуя, как в горле пересыхает, окружающие предметы теряют краски, а свет в глазах меркнет.
Верона поняла, что еще немного, и она потеряет сознание.
– Что, испугалась? – прищурился Бамат.
– Вы меня убьете? – спросила она.
Почему-то ей показалось, что если знать точно, что ждет впереди, то станет легче.
– А ты этого хочешь? – он слегка приблизил свое лицо к ней.
Верона хотела ответить, но воздух застрял в груди, а в горле все сжалось в ком. Она лишь замотала головой.
– Я даю тебе последний шанс, – он неожиданно взял ее двумя пальцами за подбородок и притянул к себе. – Сегодня ты уже приступишь к своей работе. А чтобы в твою глупую голову не лезли больше нехорошие мысли, на вокзале в Питере я покажу тебе маму и папу. На все время операции они станут твоей гарантией.
– Я так все сделаю. – На глаза навернулись слезы. Лицо Бамата превратилось в размытое пятно. Но она не смела отвернуться или моргнуть. – Не надо их трогать.
– Поздно. – Он отпустил ее.
– Я вас умоляю! – Она зарыдала.
Бамат схватил ее за шею и встряхнул:
– Заткнись! Ты нам чуть все не испортила!
Она часто закивала, пытаясь подавить приступы плача.
– Сейчас мы привезем тебя домой, – стал инструктировать Бамат. – Там ты одеваешься как Истомина. Потом берешь женский краска и делаешь похожим лицо.
Несмотря на трагизм ситуации, появившийся у Бамата акцент и то, как он обозвал косметический набор, вызвали у Вероны улыбку. Испугавшись вывести этим его из себя, она опустила голову.
– Хозяин квартиры не знает, что с тобой случилось, – между тем продолжал чеченец. – Ему сказали, чтобы он отвез вас обратно в Питер на машине. Сейчас готовится. Уже взял отпуск на десять дней. Сама понимаешь, никуда он не поедет. Так сделали, чтобы этого ишака здесь раньше времени искать не стали. Он думает, ехать надо завтра. А сегодня у вас шашлыки в лесу.
– Вы его тоже? – одними губами прошептала Верона.
– Нет, – он улыбнулся, – это сделаете вы.
Верона схватилась за голову и уткнулась лбом в спинку переднего сиденья:
– Куда вы меня толкаете!
– А как ты хотела? – Бамат занервничал. – Хочешь живой свидетель оставить?
– Но ведь он ничего плохого не сделал! – Она взяла себя в руки и выпрямилась. – Да и что он может рассказать?
– Ты совсем добрый, – разочарованно проговорил Бамат. – Лева – козел. Наркотик поставляет. Зачем его жалеть? Надо на всякий случай убирать.
– Но ведь ваши наркотики! – Верона развернулась к нему всем телом.
– Долго говорим. – Бамат тронул рукой за плечо Назарбека. – Езжай быстрее… …– Явилась! – Таня окинула Верону с головы до ног испепеляющим взглядом и посторонилась.
Верона прошла в квартиру.
– Быстрее в комнату, – поторопила Таня.
Теряясь в догадках, Верона подчинилась.
На ее кровати лежала джинсовая одежда. На полу стояли кроссовки.
– Надевай! – по-военному четко скомандовала Таня и уселась у окна.
– Я в душе два дня не была! – запротестовала Верона.
– Пять минут, – Таня постучала указательным пальчиком по запястью. – Скоро Лева придет. К этому времени ты должна быть готова.
Верона бросилась выполнять указания. Быстро приведя себя в порядок, она надела приготовленную одежду. Все оказалось новым, из магазина.
– Ну как? – поинтересовалась прибалтка, наблюдая за тем, как Верона рассматривает себя в зеркало.
– Хорошо, – Верона с благодарностью посмотрела на нее. – Все подошло.
– На себя брала. У нас все размеры одинаковы. – Таня встала с дивана и цокнула языком. – Вылитая Истомина!
Вероне вновь стало нехорошо. Вернее, она и так не испытывала радости. Однако напоминание о чемпионке было некстати. Она вдруг поняла, что ее приготовления напрямую связаны с судьбой Истоминой. Возможно, именно в эти минуты несчастную спортсменку убивают. Почувствовав себя невольным соучастником этого, она закрыла лицо руками.
– Ты чего?! – встрепенулась Таня.
Вместо ответа Верона замотала головой, давая понять, что все в порядке.
– Подруга, так дело не пойдет, – с этими словами Таня взяла ее за запястья и с силой убрала руки в стороны. – Еще чего не хватало! Ты же сейчас опухнешь, а глаза покраснеют! Давай к зеркалу. Нам еще марафет навести надо.
Таня возилась долго. Пришлось сначала убирать посинение от удара, только потом накладывать макияж.
Верона сидела на стуле перед установленным на столе зеркалом. Таня суетилась вокруг, иногда поглядывая на снимок Истоминой. Вскоре сходство с ним стало заметным.
Встав между Вероной и столом, Таня присела:
– Кажется, все! Наденешь ее сережки – вообще одно лицо.
От этих слов у Вероны вновь все поплыло перед глазами.
– Не умирай, подруга! – подбодрила Таня.
Из коридора послышался звук открывающейся двери.
– Лева пришел! – прошептала Таня и упорхнула из комнаты.
Верона некоторое время рассматривала себя в зеркало. Ей стало жутко. На нее с укором, холодным и мертвым взглядом смотрел чужой, незнакомый ей человек.
– Господи, – она встала и неожиданно для себя перекрестилась.
– Ну что, – раздался за спиной голос Левы, – вы готовы?
– Да, конечно, – Таня вошла в комнату и толкнула Верону в бок. – Пора!
Плохо соображая, она вышла в коридор, взяла сумку. Лева метался по комнатам, выключая телевизор, хлопая дверцами шкафа.
– Мясо взяли? – раздался его голос из кухни.
– В бидоне! – крикнула от дверей Таня.
Сумки загрузили в багажник. Плед и упаковку углей в салон. Таня уселась спереди, Верона сзади.
Лева завел двигатель и тронул машину со двора.
– Надо было с утра выезжать, – сокрушенно вздохнул он.
– Кто же знал, что Верончик задержится?
– А где она была так долго? – неожиданно спросил Лева.
– Много будешь знать, скоро состаришься, – ответила за нее Таня. – Жених у нее здесь.
– Мутные вы, – вздохнул он.
– Какие есть. – Таня развернула установленное в салоне зеркало к себе и стала поправлять прическу.
– Вот это ты зря. – Лева вернул его в исходное положение.
– Зануда. – Она обиженно надула губки, но тут же ее лицо приняло озабоченное выражение. – Далеко?
– Да нет, – он покачал головой.
– Может, зря мы пикник затеяли? – неожиданно спросила Таня. – Завтра в Питер ехать. Тебе, наверное, надо машину готовить?
– Мелочи, – отмахнулся Лева. – Я с утра на сервис заскочил, все проверили. Сейчас заправился под завязку. – Он весело посмотрел на нее. – Не волнуйся.
– Да я и не волнуюсь. – Она отвернулась к окошку.
Вскоре выехали за город. По обе стороны дороги потянулся живописный сосновый лес.
– Как у вас красиво. – Таня опустила стекло и выставила в окошко ладонь. – И воздух чистый.
