– Меня интересует серебристый «Опель», а остальные пусть хоть по крышам ездят.
Пронесшись мимо, «Мазда» обдала такси грязным снегом.
– Мать твою! – выругался водитель, потянувшийся за лежавшей между сиденьями тряпкой.
Услышав визг тормозов, Дорофеев резко оглянулся и придержал таксиста за руку.
– Подожди минутку.
А дальше произошло то, чего не могли предвидеть ни Дорофеев, ни автор блестящего тактического плана Бабкин. Взяв влево, к тротуару, «Мазда» затормозила как раз напротив Калины. Откуда ни возьмись рядом с капитаном оказался высокий мужчина в черном плаще, который минуты две назад вышел из аптеки. Задняя дверца «Мазды» распахнулась. Мужчина резким движением втолкнул растерявшегося Калину в салон и, вскочив вслед за ним, хлопнул дверцей. Когда из киоска выскочил Бабкин, «Мазда» словно бешеная сорвалась с места.
– Разворачивайся и за ними! – приказал таксисту Дорофеев, хотя еще не совсем понял, что произошло. Такого поворота событий они и не учли.
Водитель развернул такси и, слегка притормозив, чтобы подхватить Бабкина, нажал на педаль газа. «Мазда» успела оторваться от них метров на пятьсот, и пока расстояние между ними только увеличивалось.
– Как со светофорами и ограничением скорости? – на всякий случай спросил водила.
– Гони что есть силы, – тяжело выдохнул Бабкин. – Всю ответственность беру на себя.
– Застревать на полпути нам тоже ни к чему, – возразил майор. – Не переусердствуй. – Он повернулся к расположившемуся на заднем сиденье Бабкину:
– Ну что, Леха, скажешь?
– Нас обвели вокруг пальца, – мрачно заключил тот. – Если догоним, еще будет шанс отыграться. – Он достал из-под куртки пистолет, щелкнул затвором и поинтересовался:
– Вань, ты не помнишь, у них было оружие? Мне показалось, что было…
– Нет, – уверенно проговорил Дорофеев и неодобрительно покосился на пистолет. – Собираешься воспользоваться?
– Все идет к тому, – вздохнул Бабкин и, переключив внимание на маячившую впереди темно-синюю «Мазду», прикрикнул на водителя:
– Слушай, ты, рулевой, мы не на светский вечер собрались. Прибавь-ка газу.
– И так делаю все, что могу, – сдавленным голосом отозвался тот. – Дорога скользкая.
– А мне плевать, какая дорога. Мне нужно, чтобы ты приблизился на расстояние выстрела. Понял? – с угрозой проговорил Леха и прицелился в «Мазду», словно и в самом деле собирался пальнуть.
Как ни странно, это предупреждение и демонстрация оружия возымели действие: водитель повел такси смелее, расстояние между машинами начало мало-помалу сокращаться. Вскоре прямая, по которой они неслись, уперлась в проспект. «Мазда» свернула налево. Водитель такси, хоть и на желтый свет, тоже успел проскочить.
На забитом машинами в три полосы проспекте задача неимоверно усложнилась. Они обогнали несколько машин, но дальше этого дело не пошло.
– Похоже, нам неслабо придется покататься, – заметил Бабкин.
– Главное, достать их, – подхватил Дорофеев и решительно добавил:
– Если они свернут на немноголюдную улицу, пускаем в ход оружие. Как-никак, это захват работника милиции.
– Ну, слава богу, решился, – удовлетворенно кивнул Бабкин, нетерпеливо потирая ладонью ствол пистолета.
Неожиданно на перекрестке «Мазда» резко свернула налево, а они не успели, – загорелся красный сигнал светофора, и поток машин занял встречную полосу.
Пытаясь пробиться, таксист снова и снова жал на сигнал, однако уступать им дорогу никто не собирался. Когда они наконец вырулили на улицу, по которой уходила" – «Мазда», той уже и след простыл.
Водитель слегка притормозил и вопросительно посмотрел на майора, потом на Бабкина.
– Двигаем прямо?
– Нет, они не могли так быстро уйти по прямой, – предположил Бабкин. – Наверняка где-то повернули. Район старый, дома стенка к стенке. Во двориках, как правило, тупики. – Он вдруг просиял и перевел взгляд на шофера. – Здесь есть сквозные улицы?
Тот на мгновение задумался, а потом выдал:
– Две. Одна метров через пятьсот и вторая в самом конце улицы. Почти километр отсюда.
– Выбираем первую, – решил Бабкин. – Все равно терять нечего.
Проехав с полкилометра, таксист свернул в арку и повел машину, петляя между пятиэтажками. Внезапно дорогу им перегородил дом. Предстояло миновать еще одну арку.
– Это не она? – Водитель ткнул пальцем в лобовое стекло.
Заметив под аркой знакомую «Мазду», приунывший было Дорофеев оживился.
– Точно! – подтвердил он, достал пистолет и скомандовал водителю:
– Не доезжая метров сто, резко тормозишь. Мы десантируемся. Если будет стрельба, пригнись.
Бабкин же, наоборот, упал духом, увидев, что машина стоит без движения.
– Твари, они бросили ее, – в сердцах выругался он, тем не менее, когда Дорофеев выскочил из такси, последовал за ним.
Они зашли с разных сторон, держа пистолеты наготове. Переглянувшись, одновременно нырнули в полумрак арочного проема.
– Из машины по одному! Оружие на снег! – заорал Бабкин, приближаясь к задней правой дверце, и на полпути застыл, опустив пистолет. В машине никого не было. По крайней мере в первое мгновение так показалось. Зато Дорофеев провел захват по полной программе. Подбежав к «Мазде», он так рванул дверцу на себя, что та едва не отвалилась. И вдруг…
– Мать твою! – простонал он.
Бабкин среагировал моментально. Подскочив к дверце, осторожно заглянул в салон через стекло. На заднем сиденье лежал Калина. На виске у него зияла темная дыра, из которой сочилась кровь. Рядом с ним лежал пистолет. В том, что Калина мертв и что его убили из этого оружия, не могло быть сомнений.
Дорофеев похлопал по куртке убитого, надеясь нащупать кассету, и бессильно развел руками. Сработали профессионалы. Даже контрольного выстрела не потребовалось.
– Здесь их ждала вторая машина, – констатировал Бабкин, обойдя «Мазду». – На снегу свежие следы.
Тем временем майор, осмотрев место водителя, снял машину с ручного тормоза и попробовал толкнуть ее, та как вкопанная, не сдвинулась ни на дюйм.
– Мы даже проехать не сможем, – с горечью вздохнул он. – Все, как ты говорил: мат в три хода.
– Да ладно тебе, – махнул рукой Бабкин. – И так на душе кошки скребут.
Придется вызывать местную бригаду. Пусть разбираются. Мы свой шанс упустили.
Вернувшись в такси, они не стали ничего объяснять сгорающему от любопытства водителю, приказав:
– На Столетова.
В местное отделение милиции Дорофеев позвонил из первого же автомата, сообщив об убийстве и пообещав рассказать все подробности чуть позже. Увы, теперь ни от него, ни от Бабкина уже ничего не зависело. Отныне лишь сам Корнилов мог решить свою судьбу.
От одной только мысли, что по приезде в отделение надо будет объясняться с Бухалой, оперов знобило. По иронии судьбы возвращаться пришлось той же дорогой.
Милиционеры молчали, стараясь не смотреть друг на друга.
Свернули на Краснопольскую, оставили позади аптеку и газетный киоск.
– Стой! – вдруг заорал Бабкин. Водитель резко затормозил, Дорофеев едва не вышиб головой лобовое стекло.
– Ты что, совсем сдурел? – рассердился он на Бабкина.
– Посмотри туда. – Леха указал большим пальцем себе за спину.
– Ну, посмотрел, – недоумевающе пожал плечами Дорофеев. – И что?
– Посмотри еще раз! – потребовал Бабкин.
– Киоск, аптека, – констатировал Дорофеев.
– А машины не видишь?
– Ну «Опель» стоит. И что?
– Какой «Опель»?
– Серебристый. И что?
– И ты еще спрашиваешь «что»? – возмутился Леха.
Только теперь до Дорофеева дошло, что тот имел в виду.
– Черт возьми! Да это же та самая машина, о которой говорил Полежаев! – На его лице отразилась растерянность. – А кто же тогда приезжал на «Мазде»?
– Не знаю; уверен, что это были не люди Полежаева.
– Тогда кто?
– Видимо, в этой игре замешан кто-то еще. Большой и широкоплечий. Сдается мне, покруче Полежаева, если читает его планы наперед. Наверняка он знает и то, куда сейчас поехал Фараон. Что из этого следует? – В отчаянье Бабкин пару раз стукнул кулаком себя по лбу:
– Ну думай, Леха, думай. Ты же гений. Ну скажи, что из этого следует?.. – Взгляд его вдруг прояснился. – А не то ли, что этот третий сам захотел, чтобы они встретились? Захотел потому, что задумал…
– Давай-ка то же самое, только русским языком, – потребовал Дорофеев.
– Некогда, – отмахнулся Бабкин и обратился к водителю:
– А теперь, родной, поворачивай на Можайское шоссе. В отделение мы поедем позже…
Подъехав вплотную к сомкнутым металлическим створкам ворот, Андрей несколько раз просигналил и немного подождал. Хотя никто и не подумал пропускать его на территорию дачи, он был уверен, что хозяин сейчас там. Да и свежая колея от «шестисотого» «мерса» указывала на это. Как, впрочем, и сам «мере», стоявший посреди двора. Кто еще, как не Полежаев, мог приехать на «шестисотом»?
