– Знаешь, когда мой братец стал преступником? – неожиданно спросила она.
– Конечно. Когда свою ненаглядную на тот свет отправил. А зачем ты это спрашиваешь?
– Вот и не знаешь, – вздохнула она. – Теперь, когда его нет, могу поделиться. Он тогда еще в своем институтишке работал. Его сосед, старенький дядька, участник войны, попросил проверить билет «Русского лото». Ему его на день рождения внук подарил. Сам он плохо видел, да и не разбирался в этом. Билет выигрышным оказался. По сегодняшним деньгам, почти семьсот тысяч выходило. Он старику сказал, что билет пустой был, а для убедительности где-то нашел такой же и вернул. Только дедок хоть и малограмотный, а перед этим номер записал. Естественно, сверил. Утром на следующий день с претензией Боброва при выходе из подъезда встретил. Тот давай извиняться, мол, случайно, видимо, не глядя, свой отдал, хотя сам отродясь в них не играл. После работы пообещал ошибку исправить…
– И как, – Малахов с неподдельным интересом посмотрел на Наталью, – исправил?
– Да. – Она, кивнув головой, усмехнулась. – Через несколько дней из квартиры дедка запашком потянуло специфическим. На звонки никто не отвечал. Как водится, вызвали милицию, вскрыли дверь. Посреди кухни перевернутая табуретка оказалась и разбитая лампочка, а он возле батареи с пробитым виском. Так и написали, бытовая травма, несовместимая с жизнью. Якобы упал с табуретки, когда пытался поменять лампочку, и виском попал на ребро батареи отопления.
– Думаешь, помогли ему?
– Не думаю, а знаю, – она вздохнула. – Это я Саше посоветовала так сделать, а он Скоробогатова для этого подрядил. Позже выкупил с моей помощью помещение бара, создав перед этим благоприятные условия для торгов путем привлечения все той же компании отморозков Скорого. Они так прокрутили это дело, что он им почти даром достался.
– Значит, сам по себе Бобров ничего не представлял! – Наконец-то до Малахова стало кое-что доходить. – За всем этим стояла ты? – Ему сделалось страшновато. Он поежился. – Зачем ты все это мне рассказала?
– Мне просто кажется, во всей этой истории каждый получил по заслугам. Ведь среди всех, кто отправился на тот свет, нет ни одного нормального человека.
– А твой муж? – удивился Малахов.
– Мой муж, – повторила, словно эхо, она. – Знал бы ты, как эта компания создавалась. Он постоянно говорил, что любого директора его масштаба можно смело бросать за решетку. В нашей стране законными методами ничего не добьешься.
– Спать не собираешься? – Он обнял ее за талию.
– А ты?
– Я буду ждать результатов сегодняшнего мероприятия.
* * *
Несмотря на тщедушный вид и пропитые организмы, мужички сноровисто приподняли Антона до нужной высоты, и он без особых усилий взобрался на балкон.
– Ты только не входи, пока мы не отойдем, – напомнил ему один из них.
Все же они опасались, что Филиппов обыкновенный домушник, но непреодолимое желание выпить было сильнее страха оказаться за решеткой за соучастие в преступлении.
Дождавшись, когда трое помощников скроются за углом, Антон осторожно надавил на дверь. Не издав ни единого скрипа, она открылась. Он облегченно вздохнул и прошел в комнату, достав пистолет и сняв его с предохранителя.
– Антон, – услышал он заговорщицкий шепот Марии Федоровны где-то совсем рядом и в то же мгновение ощутил легкое прикосновение к его руке. – Я здесь.
– Сколько их и где? – спросил Антон, развернувшись на шепот. Несмотря на то что на дворе была ночь, снаружи было значительно светлее, поэтому он еще плохо различал предметы.
– Двое. Пока в твоей комнате. Представились милиционерами, а я их сразу раскусила.
– Мария Федоровна, они сюда не в бирюльки пришли играть. Поэтому вы сидите здесь и не выходите, пока я с ними не разберусь.
– Вот что. – Она потрясла его за рукав. – Ты один с ними не сладишь. Я сейчас приглашу их пить чай. Будь пока в комнате. Как засвистит чайник, это, считай, сигнал на начало движения к кухне. Перестанет, ты уже должен притаиться у дверей, а услышишь крик, вбегай, и будем с ними разбираться.
– Что вы собираетесь сделать? – насторожился Антон. – Уж не кипятком ли… Да они вас порвут!
– Не волнуйся. Только вот еще что, – она выдержала паузу, словно пытаясь разглядеть в темноте выражение его лица, – если будет возможным, постарайся их не убить. Кстати, они, не стесняясь, демонстрируют оружие. Сняли пиджаки, у обоих под ними пистолеты. Ну что, с богом!
– Может, все-таки не стоит вам? – нерешительно прошептал Антон.
– Если у нас ничего не получится, они меня живой не оставят, а так надежнее будет. Тем более они от меня этого не ожидают, – ответила она.
– Осторожнее только, – предупредил напоследок Антон. – И дверь в комнату оставьте открытой.
– Ребята, чаек будем?! – бодро спросила она, заглянув в комнату Филиппова, где Вершинин и Конопинский, развалившись на новом диване Антона, смотрели телевизор.
Через некоторое время послышались шаги. Мимо комнаты, где притаился Антон, прошли двое.
– Может, вам что покрепче? – послышался голос Марии Федоровны. – У меня наливочка припасена вишневая.
– Да нет, спасибо. Как-нибудь в другой раз, – ответил один из бандитов.
– На работе нельзя, – поддержал его второй.
– Да, работа у вас тяжелая, – принялась подыгрывать парням Мария Федоровна, – и опасная.
– Самое ужасное, дома практически не бываем. Платят копейки, а требуют, будто за миллион работаем.
– А мой квартирант что натворил? – осторожно поинтересовалась старуха. – Если не секрет, конечно.
– Он особо опасный преступник, – начал объяснять один из парней. – Бандитизм, грабежи, разбойные нападения. Вы, кстати, у него оружия не видели?
– Упаси господь! – испуганно запричитала Мария Федоровна. – Я бы тогда сразу вам позвонила.
Она хотела еще что-то сказать, но на плите засвистел чайник.
Антон снял туфли и бесшумно вышел в коридор. Ступая по полу ближе к стене, где меньше всего обычно скрипит паркет, подошел к двери кухни и замер в ожидании.
Свист стих. По звукам у плиты он понял, что Мария Федоровна взяла чайник в руку и сняла крышку.
– Аа-х! Бля-аах! У! – Грохот, потонувший в душераздирающем крике сначала одного, а через секунду другого мужчины, вытолкнул Антона из укрытия.
Двинув локтем в основание черепа метнувшегося ему навстречу, обезумевшего от боли и ослепленного кипятком парня, так что бедняга, казалось, прилип к полу, он не мешкая устремился к его напарнику. Тот, по-видимому, находясь в шоке, еще до конца не понимал, что происходит. Зажав руками лицо, он навалился на оконную раму спиной. К воплю добавился звон посыпавшегося на пол стекла. Оторвавшаяся гардина рухнула на голову несчастному, накрыв его тюлевой занавеской и шторами. Антон несколько раз ударил его кулаком по тому месту, где у того предположительно была голова, и, схватив обмякшее тело, запутавшееся в тряпках, почувствовал на его спине что-то горячее и липкое.
Бедняга ко всему прочему порезал шею и спину обломками разбитого стекла.
Опустив его на пол и забрав пистолет, в последнюю очередь он развернулся к Марии Федоровне. Ей тоже досталось. Она сидела на полу, тяжело дыша широко открытым ртом. Одна рука ее до локтя была красной. Левой она держалась за грудь. Видимо, стало плохо с сердцем.
Он попытался взять ее на руки и вынести из кухни, но она засопротивлялась:
– Сначала нужно их связать.
Антон вернулся к лежащему под окном парню и убрал с него шторы. Лицо его было пурпурным. Веки набухли, а на губах уже появились пузыри. Второй лежал на животе, но наверняка его внешность не отличалась от внешности собрата по несчастью.
– Неизвестно, что теперь у них со зрением будет, – едва слышно произнесла Мария Федоровна.
– Не волнуйтесь, – успокоил он ее. – Они на вас жаловаться не станут. Ну, а если уж очень плохими будут, их спрячет тот, кто сюда отправил. Ему отработанный материал нет особой выгоды держать.
– Нужно вызвать «Скорую» и милицию, – вздохнула Мария Федоровна. – У них оружие, поддельные документы, плюс незаконное проникновение в чужое жилище. Нам ничего не грозит…
– Да вы что! – помогая ей перешагнуть через лежащего на выходе из кухни бандита, возмутился Антон. – Они убивать нас пришли, а вы «Скорую»!
– Антон. – В голосе Марии Федоровны появились металлические нотки. – Я не хочу, чтобы вы еще что-либо с ними сделали.
– Ладно, – неожиданно согласился он. – Они свое получили. Внизу их дружок поджидает, я попрошу его за ними подняться.
– Мутанты чертовы! Козлы! – Обхватив голову руками, вне себя от ярости, в одних спортивных штанах и тапочках на босу ногу, Малахов метался перед машиной, в салоне которой, на заднем сиденье, сидели два похожих друг на друга Фрэдди Крюгера.
Вершинин и Конопинский никак не реагировали на то, что говорил шеф. Любое движение или даже попытка открыть глаза причиняли дикую боль.
