– Уходим отсюда, Линда, – сказал он, помогая подняться задыхающейся девушке.
Не поднимаясь – дым над ними стоял черной сплошной пеленой, – они на четвереньках поползли к трапу. Но почти сразу дорогу им преградил огонь. Линда закричала. Недолго думая, Роман схватил стоящий на полу огромный ящик из нержавейки, пустил его перед собой. В обычное время он этот ящик с места не сдвинул бы, а тут даже не заметил.
– За мной, – крикнул он, перебегая по ящику, как по мосту, через пламя.
Линда перебежала следом за ним, низко пригибаясь от дыма. Она задыхалась и кашляла.
– На пол, – скомандовал Роман. – Быстро на пол.
На полу дыма было поменьше. Но он густо окутывал трап и уходил вверх, как в печную трубу.
– Здесь нужны противогазы! – закричала Линда.
– Наберите воздуха и закройте глаза, – приказал Роман.
Линда послушно надула щеки, зажмурилась. Роман ухватил ее за руку и потащил за собой.
Главное, говорил он себе, не дышать. Не сделать ни самого малого вздоха. Иначе – смерть.
Трап никак не кончался. Роман, с надеждой щупая перед собой, находил лишь очередную ступеньку. Сзади висела якорем Линда, она не столько помогала, сколько мешала. Она успела надышаться дымом в отсеке и, еще не отойдя от обморока, готова была снова в него упасть.
«Когда же кончатся эти чертовы ступеньки? – спрашивал себя Роман, упорно карабкаясь наверх. – Ведь это же не атомный ледокол, тут всей высоты – два этажа…»
Но ступеньки не кончались. А вот воздух в легких был на исходе. В глазах уже плясали багровые круги. Было громадное искушение открыть рот – хоть на долю секунды. А вдруг, здесь, ближе к выходу, не так дымно и можно дышать?
Но Роман не поддавался искушению. Нет, нельзя. Не для того он ломал себе руку, чтобы подохнуть в трех шагах от спасения. Терпеть, терпеть…
Но вот ступеньки кончились.
Нащупав сплошной, в пупырышках пол, Роман прополз по нему еще на несколько метров, волоча за собой полуживую Линду. И только после этого рискнул вздохнуть. Почувствовав, что легкие наполняются кислородом, Роман возблагодарил бога и открыл глаза. Из люка густым столбом вырывался черный дым. Попробуй Роман «подышать» на трапе, и наверх он так и не вылез бы.
– Линда, – прошептал он, склонясь над лежащей девушкой. – Как вы?
– В порядке, – ответил она, давясь дымом.
– Надо уходить с корабля. С минуты на минуту он взорвется. Подымайтесь.
Она закивала головой, но подняться не могла. Роман подхватил ее за пояс, поднял и вдоль борта потащил к корме.
Он опасался, что с причала могут наблюдать за кораблем. Крохин человек предусмотрительный и наверняка кого-нибудь оставил для присмотра.
Низко пригибаясь и волоча Линду, Роман добрался до кормы. Под ногами гудело и тряслось. Пожар в трюме набирал силу. Останься они внизу до этого времени, уже превратились бы в барбекю.
– Давайте вниз, – сказал Роман. – Сможете?
– Смогу, – сказала Линда, едва держась на ногах.
– Придется поплавать.
– Хорошо.
Слыша под собой нарастающий гул – как будто перед извержением вулкана, – Роман перекинул ее через борт, опустил как можно ниже и разжал руки. Послышался всплеск.
«Только бы она не утонула, – думал Роман, перелезая через борт и повисая на руках. – Только бы продержалась несколько секунд».
Он с головой погрузился в воду, но тут же выскочил на поверхность. За бортом, после освещенной фонарями палубы, стояла совершеннейшая темень, и Роман в первые секунды ничего не увидел.
– Где вы? – прошептал он, напрягая слух.
– Здесь, – донеслось в ответ.
Он вздохнул с облегчением. Жива. Он нащупал ее дрожащее плечо, легонько сжал.
– Поплыли отсюда. Давайте, Линда, держитесь возле меня. Вперед…
Они медленно поплыли прочь от «Пулада». Роман не рискнул совершать обратный полукруг – Линда была очень слаба. Да и он, полузадохшийся, с поврежденной рукой, мало походил на Ихтиандра. Тут бы просто добраться до соседней яхты, и то хорошо.
Когда они подплывали к яхте, сзади вдруг послышался треск и грохот. Все вокруг озарилось ярко-оранжевым. Роман нырнул, дернул за собой Линду. Она ушла под воду, как поплавок. Но ничего, не рванулась наверх, умница. Поплыла под водой, время от времени хватая воздух выставленными из воды губами. Понимала, что теперь, когда пылающий корабль сделал из ночи день, их головы видны, как шары на бильярдном столе.
К счастью, нырять пришлось недолго. В оранжевом зареве Роман увидел под водой белый борт яхты и всплыл, надежно скрытый ее носом. Рядом поднялась голова Линды, принялась хватать воздух широко открытым ртом.
– Вовремя мы, – сказал Роман, осторожно выглядывая из-за яхты.
Линда молча кивнула, пристраиваясь за его плечом.
«Пулад» был похож на косматый огненный шар. Даже не верилось, что железо может так гореть. Не было видно ни рубки, ни кормы, ни мачты – ничего. Все поглотило гудящее, неистовое пламя. Оно металось над водой и, казалось, хотело охватить даже море.
Послышался истошный вой сирены.
– Пожарные, – сказал Роман. – Сейчас тут будет людно. Уходим.
Некоторое время они переплывали от одного судна к другому. Роман не рисковал выходить из воды в опасной близости от «Пулада». Их могли заметить люди Крохина. Или полицейские. И тем, и другим лучше было на глаза не попадаться. В первом случае – смерть, во втором – долгие и сложные разбирательства.
Выбрались они на берег метров через триста. К этому времени все желающие, в том числе и недополучившие эмоций мотоциклисты, промчались к пожару. Теперь, пока «Пулад» не потушат, их возвращения можно было не опасаться.
Придирчиво осмотрев причал, Роман пришел к выводу, что здесь им ничего не угрожает. В темном и тихом закутке, между двумя большими кораблями, он – не без труда – вылез на пирс и втащил Линду. Она была так измучена, что некоторое время лежала без движения.
– Идемте, Линда, – сказал Роман, с беспокойством вслушиваясь в крики веселящейся толпы. – Нам нельзя здесь оставаться.
Он помог ей подняться и повел прочь. Куда? Он сам не знал. Но только стремился уйти как можно дальше от порта.
Они углубились в незнакомые улицы. Здесь было безлюдно, крики мотоциклистов остались позади.
– Мы должны вернуться в гостиницу, – сказала Линда.
– Да, сейчас вернемся, – сказал Роман. – Но сначала немного просохнем. Не можем же мы заявиться в мокрой одежде. На вас к тому же наручники. Нас сразу отдадут шариатскому суду за сексуальные извращения.
– Вы все шутите.
– Нет, Линда, я не шучу. Я просто не знаю, что нам делать.
– И я не знаю, – призналась она.
Они присели на скамейку, устав брести по улице. Ночь была теплой, даже жаркой, и это частично облегчало их участь. Одежда быстро подсыхала на ветерке. Линду еще немного знобило, но она уже чувствовала себя довольно сносно. И даже пыталась навести порядок на голове.
Зато Романа что-то поколачивало изрядно. И рука разнылась не на шутку.
– Они все погибли, – вздохнула Линда.
– Да, – кивнул Роман.
– Чарли жаль.
– Да, жаль.
– Вам что, все равно? – рассердилась Линда.
Поистине, запас ее сил был неисчерпаем. Она уже и злиться начала. На кого? На своего спасителя?
– Нет, Линда, мне не все равно. Но я, знаете ли, давно отвык заливаться слезами по поводу гибели своих коллег. И потом, мы с вами не в том положении, чтобы всецело предаваться мировой скорби.
– Простите, – поняла свою ошибку Линда. – Конечно, вы правы. Просто это все…
Она замолчала, машинально ощупывая наручники.
Щупал свою руку и Роман. И пришел к выводу, что перелома нет. Он просто выдавил сустав из суставной сумки. Для ниндзя это было обычное дело. Выдавил – вставил. Пара пустяков. Они даже боли не испытывали.
– Мы должны найти Смита, – сказала Линда.
– Неплохо бы, – вздохнул Роман. – Только вот одна небольшая проблема. Где его искать?
На это Линда не нашла, что ответить. Крохин, заманив их в ловушку, исчез, уничтожив все следы. Теперь он мог появиться где угодно. Мир большой, и везде он был желанным гостем. С «драконом»-то на руках.
Щупая руку, Роман поглядывал на Линду и думал о том, что лучше всего им сейчас податься к русским строителям. Там он найдет врача для своей руки и связь, чтобы связаться в Москвой. И наручники с руки Линды найдется, чем снять.
Однако здесь возникали сомнения. Во-первых, как доехать? А доехав, как не поднять шум? Россиян охраняли местные полицейские, а с ними только свяжись. Обнаружат наручники, поврежденную руку, начнут допытываться, тут еще этот пожар… Хлопот не оберешься. Во-вторых, звонить в Москву тоже пока не очень хотелось. Слепцов мигом обвинит его в нарушении дисциплины за самовольную поездку в Бушир (никаких объяснений старый самодур и слушать не захочет) и прикажет немедленно возвращаться. А возвращаться Роману отнюдь не хотелось. Ему хотелось продолжить поиски Крохина. Ох, как хотелось! А для этого нужна санкция Слепцова. Но Слепцов, Роман был уверен, этой санкции не даст. И вообще, от дела во избежание осложнений отстранит. Поэтому искать Крохина Роман мог только в дальнейшем сотрудничестве с англичанами. Самовольном, без всякой санкции. Пусть его потом колесуют. Это ничего. Лишь бы найти Крохина, а там хоть трава не расти.
