Все трое вышли из помещения, где содержались пленники, закрыв дверь на замок, и через несколько минут до Полунина донеслись звуки работающего телевизора.
Полунин посмотрел на своего товарища по несчастью. Виталик был страшно напуган. Лицо его было очень бледным, под левым глазом растекся большой синяк.
– Ну а тебя-то за какие грехи сюда притащили? – спросил Полунин.
– Какие грехи могут быть у евреев, кроме того, что они евреи? – грустно пошутил Виталий. – И еще эти господа считают, что у меня слишком много денег.
– Понятно, – констатировал Полунин. – Ты, наверное, доходы свои от них скрывал? Недоплачивал своей «крыше»?
– Да ничего я не скрывал, – взвился Либерзон-младший. – Просто у них неверные сведения обо мне.
– Доказывай теперь, – уныло произнес Полунин.
– Как вы думаете, что с нами будет? – Виталий неожиданно успокоился и вопросительно посмотрел на Полунина.
– Как что, папа соберет деньги, отдадите то, что с вас требуют. Набьют тебе еще разок для профилактики морду и выпустят. В этом смысле мое положение по сравнению с твоим гораздо хуже.
– Но у нас нет этих денег! – снова с отчаянием воскликнул Виталий. – У меня их вообще не было. От этого кредита Финком-банка осталась лишь небольшая часть… Я же им, дуракам, объяснял, я говорил этим идиотам безмозглым…
На этих ругательских словах Виталий осекся и посмотрел на дверь, ведущую в комнату охранников. Видимо, он испугался, что те услышат его оскорбления в их адрес, и замолчал.
– В таком случае твои дела плохи, – Полунин устало закрыл глаза. – Можешь воспользоваться советом, который эти интеллигентные люди дали мне.
Полунин привалился к стене и попытался было сосредоточиться на том, какие выходы из создавшейся ситуации можно найти.
– Господи, я ведь совсем не могу терпеть боли, – простонал Виталий, взъерошив свои редеющие, хотя и черные как смоль волосы.
– Погоди, а что ты сказал про кредит Финком-банка? – встрепенулся Полунин, вспомнив слова Виталия.
В этот момент дверь в их камеру открылась, и в помещение зашли несколько человек.
Первыми появились Бармалей и Пепел, за ними – полная женщина невысокого роста с крашеными рыжими волосами, зачесанными назад.
– Надо же, – усмехнулся Полунин, – целая делегация нас посетила.
Полунин посмотрел на Пепла и спросил, обращаясь уже к нему лично:
– За что ты приволок меня в эту камеру должников, Леха? Может, потому, что я не вернул тебе аппаратуру для прослушивания или что-нибудь еще тебе должен?
– Ты зря шутишь, – ответил Пепел. – Для тебя это камера смертников.
Слова Пепла нашли подтверждение в действиях Бармалея: тот неожиданно с размаху ударил Полунина ногой в живот. Полунин свободной рукой поставил блок и уменьшил силу удара, но все же он оказался достаточно чувствительным. Владимир скорчился от боли, поджав к животу ноги.
Бармалей еще раз ударил Полунина, в этот раз удар пришелся по спине.
– Это тебе, сука, за нашу последнюю с тобой встречу. За все остальные твои пакости я рассчитаюсь с тобой позже, – прошипел Бармалей и еще раз замахнулся для удара.
– Погоди, – остановил его Пепел, – он нам пока еще живой нужен.
Полунин поднял глаза на Пепла и, преодолевая боль в животе, как можно спокойнее сказал:
– Слушай, Леха, ты же вроде никогда не был дураком. Неужели ты всерьез считаешь, что это я мог замочить Быка?
– Ладно, – произнес Пепел, наклоняясь над Полуниным, – кто и как замочил Леню Быка, мы можем и попозже выяснить. Ответь мне на один вопрос, но подумай, прежде чем ответить. Для тебя же лучше, если ты скажешь правду.
– О чем ты? – непонимающе спросил его Полунин.
– Где бабки? – коротко спросил Пепел, пристально глядя Полунину в глаза.
На лице Владимира отразилось искреннее удивление.
– Какие еще бабки? О каких деньгах ты меня спрашиваешь?
– О наших деньгах, – медленно произнес Пепел, – о наших общих деньгах. Куда вы дели общак?
Полунин еще некоторое время с удивлением смотрел на Пепла, потом вдруг рассмеялся прямо ему в лицо. Смех был до того в этой обстановке неожиданным, что даже немного смутил Пепла.
– А я-то, дурак, думал, что ты за дружбана своего Леню отомстить хочешь, – слегка успокоившись, произнес Полунин. – А ты, оказывается, о бабках думаешь. Что, неужели кто-то еще и общак скоммуниздил?
– Вот именно – кто-то, – угрюмо произнес Пепел.
– Не хер с ним базарить, щемить его надо, – выкрикнул Бармалей.
Полунин, не обратив на него никакого внимания, бросил взгляд на Пепла и спросил:
– А почему ты именно меня спрашиваешь о пропавшем общаке? Хотя… – Полунин на мгновение задумался. – Хотя я, кажется, начинаю понимать твою логику. Ты считаешь, что киллер, расстрелявший Быка, его секретаршу и охранника, действовал не один, за ним стояли люди, которые причастны не только к убийству Волошина, но и к похищению общака, хранителем которого тот был.
Пепел молчал, хмуро слушая рассуждения Полунина.
– Но ты ошибаешься, я не убивал Леню Быка. Я случайно оказался в офисе Быка сразу после его гибели. Приди я чуть раньше, и мог бы застать там киллера.
– Врет, падла, все врет, – снова вклинился в разговор Бармалей. – И в офисе он случайно оказался, и со мной он случайно встретился… Может, ты еще случайно мне по… долбанул в подворотне?
– Я тогда плохо соображал, что делаю, – несколько стушевался Владимир. – Но, черт возьми, меня же можно понять! Я пришел поговорить с человеком, на которого пусть даже и был зол, а увидел там три трупа, валяющихся в лужах крови.
– Ты ему звонил перед тем, как прийти? – спросил Пепел.
– Нет, – ответил Полунин. – Но я точно знаю, что в это утро у Лени была договоренность о встрече с каким-то деятелем из администрации города.
– Откуда ты знаешь это? – неожиданно спросила женщина, которая все это время стояла чуть в сторонке, прислонившись к стенке и скрестив руки на груди.
– Кто это? – удивленно спросил Полунин. – И что она здесь делает?
– Это Мария – жена Лени, – ответил Пепел и, усмехнувшись, добавил: – Теперь уже вдова.
Владимир понял, что Мария – единственный в этом подвале человек, кто по-настоящему переживает по поводу убийства Лени.
– Когда ты в морге осматривала мужа при опознании, ты заметила на руке какие-нибудь травмы? – спросил ее Владимир.
– Нет, – ответила Мария. Она нахмурилась, вспоминая эти очень неприятные для нее минуты, проведенные в морге.
– Правильно, – подтвердил Полунин, – травм у него никаких не было. Однако в тот момент, когда я видел его мертвым, рука у него была забинтована. Как ты думаешь, почему?
– Не томи, придурок, – угрюмо произнесла Мария. – Объясни, что хочешь сказать, иначе мы из тебя это клещами раскаленными вытащим.
Полунин ни секунды не сомневался в искренности этих слов, поэтому рассказал историю о перебинтованной руке Лени Быка.
Первым высказался по этому поводу Бармалей.
– Врет, падла! Знаю я этого хитрожопого, сочинил он все на ходу.
Но Пепел и Мария промолчали в ответ. Они лишь переглянулись, словно молча пытались выяснить друг у друга, насколько они верят в историю, рассказанную Полуниным.
– Как, ты сказал, его зовут? – спросил Пепел у Полунина.
– Шкаликов, – ответил Полунин. – Такая фамилия прозвучала во время нашего с Леней разговора. По моим сведениям, этот человек связан со Слатковским, которого убили тем же утром.
Пепел крепко задумался над услышанным. Наконец сказал:
– Ладно, мочить эту падлу пока не будем. Надо проверить все и выяснить, кто стоит за этим Шкаликовым из администрации. А Седой пускай пока посидит здесь, в подвале.
– Что значит посидит? – возмутился Бармалей. – Мы что, каждый раз всякую туфту, которую он нам толкнет, будем проверять? Этот сучара Леню Быка завалил, – произнес он с надрывом. – Я считаю, с ним надо кончать.
– Замочить его мы всегда успеем, – ответил ему Пепел. – Нам сейчас главное про общак все выяснить, а если то, что он сказал, подтвердится, значит, у нас нить появится, за которую потянуть можно.
Похоже, эти аргументы Пепла подействовали на Бармалея, и он замолчал, обдумывая сказанное.
Мария молча отвернулась и решительно вышла из комнаты. За ней последовали и Бармалей с Пеплом.
Дверь закрылась, щелкнул замок.
* * *
Как только пленники остались одни, Полунин, повернувшись к Либерзону-младшему, спросил:
– Так что ты там говорил по поводу кредита Финком-банка, который ты взял?
Виталий поморщился и устало спросил:
– Какое это теперь имеет значение?
– Большое, раз ты здесь находишься, – разозлился Полунин. – Думаю, что это имеет косвенное отношение и к моим проблемам.
– Ваши проблемы – это ваши проблемы, – ответил Виталий, почесав при этом свою бородку. – У меня и своих хватает.
– Я помогу тебе их решить, если ты мне расскажешь о своих делах со Слатковским. Ведь они у вас были?
