— Вольдеморт находится в Хогвартсе начиная с двадцать девятого января, — сказал Дамблдор. — За это время ни один ученик не пострадал, мало того, Реддль спас жизнь профессору Снейпу, и помог противостоять Упивающимся, когда они пришли в Хогвартс, таким образом, защитив учеников.
Фадж бессильно открывал и закрывал рот, не в силах вымолвить ни звука.
— С двадцать девятого января? — выдавил он. — Это же почти две недели! И вы сообщаете это только сейчас?!
— У меня были причины, — парировал Дамблдор. — И знал не только я — все были в курсе, и ученики, и учителя. Но мне кажется, вам пора вынести решение, а то заклятье, наложенного на Упивающихся, может разрушиться, пока вы думаете, принять ли условия Вольдеморта, и они разнесут весь Хогвартс.
— А если я откажусь, что будет? — спросил Фадж.
— О, тогда Вольдеморт уйдёт из Хогвартса и действительно превратится в Тёмного Лорда, — задумчиво сказал Дамблдор. — И мой вам совет: соглашайтесь! Парень и впрямь не виноват, да и условия не какие-то запредельные.
— Но ведь нельзя, чтобы гражданское лицо присутствовало на допросе, — цепляясь за последнюю ниточку, повторил Фадж. — А эта девушка…
— …является румынским специалистом по чрезвычайным ситуациям, причём высококлассным, — уже победоносно улыбнулся Дамблдор. — Она когда-то была известна под кличкой Валькирия.
— Валькирия? — хмыкнул Шеклболт. — Помнится, слышал я о такой. Но это было почти тридцать лет назад!
— Мисс Дракула-Цепеш гораздо старше, чем выглядит, — усмехнулся Дамблдор. — Ей больше пятидесяти лет. Но лучше никому не говорить об этом — женщины не любят, когда узнают их истинный возраст…
Фадж был сражён наповал. У него не осталось больше доводов, и он слабо махнул рукой.
— Ну хорошо.
Но директору этого было мало.
— Тогда подпишите, что принимаете эти условия, — он протянул лист бумаги.
Прочитав, Фадж подписал, хотя его рука чуть тряслась.
— И вы тоже, — обратился Дамблдор к аврорам.
Скрепя сердце, они подписали. Тогда директор сложил лист и поднялся.
— Так чего же мы ждём? Собирайте остальных авроров — и в Хогвартс, пока Упивающиеся не очнулись!
И все вышли из кабинета, оставив Фаджа в одиночестве раздумывать над сложившейся ситуацией.
Весть о сдаче Вольдеморта мгновенно облетела всю Англию. Журналисты ещё за час до появления конвоя, сопровождающего Лорда и Упивающихся, устроили настоящую потасовку на площади возле здания министерства, где должен был проходить допрос. Счастливчикам удалось пробиться поближе, и теперь все с нетерпением ждали появления авроров.
Они приехали на машинах. Из каждой выходило по двое-трое связанных Упивающихся, сопровождаемых несколькими аврорами. В толпе раздались возгласы — их узнали. Многие удивлялись отсутствию Люциуса Малфоя, и спрашивали авроров, но те молчали, с мрачно-сосредоточенными лицами проходя через толпу, ведя арестованных впереди себя.
Но все ждали не Упивающихся. Затаив дыхание, все ожидали появления того, чьё имя боялся произносить весь магический мир.
Однако он не появлялся. Из машин выходили только Упивающиеся — но не Вольдеморт. Вот и последняя машина — но и там были двое Упивающихся!
Толпа разочарованно загудела. Журналисты были в ярости — каждый мечтал сделать хотя бы пару снимков Тёмного Лорда и тиснуть статейку в газете.
И вдруг посреди площади открылся портал, из которого повеяло леденящим холодом, и оттуда шагнули двое — юноша и девушка, похожие друг на друга, как брат и сестра: длинные чёрные волосы — но у юноши они были вьющимися, почти одинаковые черты лица — только у девушки более хищные, у обоих — горделивая осанка, хотя они разнились ростом — девушка была почти на голову ниже. Оба были одеты в чёрные мантии, а сверху — длинные чёрные плащи, волочившиеся по снегу. Холодно-высокомерным взглядом прибывшие оглядели толпу притихших магов.
— Ты заметил, Вольд, что при нашем появлении все затихают? — с насмешкой заметила девушка.
— У них, видимо, просто нет слов, чтобы выразить своё восхищение, — хмыкнул тот. — Смотри-смотри, сейчас они поймут, кто я!
— О да, невыразимое наслаждение мне доставляет наблюдать, как выражение тупого созерцания на их лицах заменяется осмысленным…
— …ужасом, — подхватил Вольдеморт, и они оба рассмеялись, а затем зашагали к зданию министерства.
Не прошли они и десятка шагов, как были окружены аврорами, взявшими их в плотное кольцо.
— Как удавка на шею, — поёжился Лорд.
— Лучше считай, что это спасательный круг для утопающего, — фыркнула Пэнтекуин.
— Благодарю, но я умею плавать, — парировал Реддль.
Тем временем журналисты очнулись и стали засыпать их вопросами, пытаясь пробиться ближе.
— Скажите, вы и вправду Тёмный Лорд?
— Нет, я бомж с соседней помойки, а что меня окружают авроры — так это чистая случайность, — с сарказмом ответил Вольдеморт.
— Но вы выглядите так необычно…
— Поправочка: я выгляжу необычно, когда у меня красные глаза и змеиное лицо, — фыркнул Реддль. — Или же для вас высокие брюнеты — что-то необычное?
Валькери расхохоталась.
— Простите, а вы кто?
— Я? О, я самый жуткий кошмар Вольдеморта, его злой рок, его кара за грехи…
— Это моя сестра, — ухмыльнувшись, пояснил Лорд. — Двоюродная.
Они прошли ещё несколько шагов, как вдруг сквозь толпу пробился какой-то пожилой маг.
— Убийца! — с ненавистью крикнул он Вольдеморту. — Авада Кедавра!
Зелёный луч вырвался из его волшебной палочки в сторону Реддля, но Пэнтекуин, моментально сориентировавшись, оттолкнула его, закрыв собственным телом. Заклятье ударило её прямо в сердце, и она, пошатнувшись, осела на руки Вольдеморта.
Авроры тут же схватили напавшего, а тот даже не сопротивлялся, поражённый тем, что наделал.
— Он убил моих детей, — шептал он. — Я должен был отомстить, но сам стал убийцей!.. — старик был на грани безумия.
Вольдеморт не обращал на него внимания, полный тревоги за Валькери. Она медленно встала и, пошатнувшись, ухватилась за руку брата.
— Сейчас пройдёт, — с усилием прошептала она. — Очень мощное заклятье, многократно усиленное ненавистью и болью. Да ещё и ударило в сердце…
Девушка была бледной как мел и стояла на ногах лишь благодаря тому, что её удерживал Вольдеморт. Она вновь покачнулась и крепче прижалась к брату в поисках опоры, и тот ощутил, как она вся дрожит.
— Э нет, так дело не пойдёт, — ласково-обеспокоенно сказал Лорд. — Ты же и стоять-то не можешь. А ну-ка…
Он бережно поднял её на руки, и двинулся вперёд, окружаемый аврорами. Вольдеморт кинул полный ненависти взгляд на мага, ударившего Пэнтекуин, но тут к нему пришла её мысль.
«…Не надо, Вольд. Он не виноват — я должна была наложить ограждающее заклятье, а не глупо подставляться. Будь осторожнее — многие ненавидят тебя и может быть, попытаются убить…»
«…Ты спасла мне жизнь. Я у тебя в долгу».
«…Потом сочтёмся», — усмехнулась Валькери. Румянец постепенно возвращался к ней, и её уже больше не трясло. — Ладно, пусти меня, я в состоянии ходить самостоятельно.
Вольдеморт опустил её, и она выпрямилась, а затем поморщившись, потёрла грудь.
— Опять шрам будет, — пожаловалась она. — А их сводить — замучаешься! А не сводить — скоро от меня останется один сплошной шрам!
— Сама виновата! — ухмыльнулся Вольдеморт. — Умерла бы от первой Авады — и никаких проблем!
— Скотина! — фыркнула Валькери. — Ладно, заходи. Авроры, разлюбезные мои, все вместе мы в двери не протиснемся! Так что останьтесь здесь, а с нами — не больше десяти человек! Лучше вот, разгоните журналистов — какое-никакое, а развлечение.
И, сопровождаемые десятью аврорами, Пэнтекуин с Вольдемортом вошли в здание министерства.
— Вы мисс Пэнтекуин Дракула-Цепеш? — спросил Шеклболт.
— Да, мистер Шеклболт. Мы с вами уже встречались — когда румынский министр магии приезжал в Англию в семьдесят третьем году. Но вы вряд ли обратили на меня внимание, — улыбнулась Валькери. — Я умею быть незаметной, когда это необходимо.
— Сознаюсь, это действительно так. Пройдёмте со мной — допрос скоро начнётся, и нужно всё подготовить.
— Я останусь с братом, — непреклонно заявила Пэнтекуин.
— Как угодно, — не стал настаивать аврор.
Он ушёл, а Валькери обернулась к Вольдеморту и, приобняв его, подбадривающе улыбнулась.
— Не дрейфь, шваброид! Я тебя оправдаю — чего бы мне это ни стоило!
Лорд вымученно улыбнулся — он жутко нервничал, и немудрено: в случае неудачи Валькери, его могут посадить в Азкабан, а то и просто казнить.
— А почему шваброид? — машинально спросил он.
