– Успокойтесь, прошу вас, – мягко сказал полковник, садясь на стул.
Роман, вытирая рукавом слезы, закивал.
– Я полковник Храбицкий. Расскажите, что с вами произошло?
Полковник говорил мягко, участливо.
Роман, всхлипывая, смущенно попросил:
– Можно мне стакан воды, пан полковник? Эти люди не давали мне пить и есть…
– Да, конечно.
Полковник нажал кнопочку под столом. В дверь сунулся нижний чин. Полковник отдал ему короткий приказ, чин исчез.
– Сейчас все принесут, господин Морозов. Морозов, я правильно назвал вашу фамилию?
– Да, – кивнул Роман. – Морозов Роман Евгеньевич.
– Так каким образом вы оказались в той машине, господин Морозов?
– Бог помог, господин полковник! Я уже рассказывал пану… этому вашему, майору, что меня ночью оглушили…
– Я это слышал, – вежливо сказала Храбицкий.
– Да? – удивился Роман. – А-а… вы… Ну, конечно. Так вот, мы с женой остановились в гостинице. Да вы проверьте, это же нетрудно сделать. Портье записал нас в журнал…
– Мы все проверим. Что дальше, господин Морозов?
– Дальше? Яма… Я связан, не могу пошевелиться… Ничего не вижу. На мне глухой мешок.
– Значит, вы не видели тех людей?
– Нет, я их не видел, господин полковник. Я же говорю, на мне был мешок…
– Хорошо. Но вы их хотя бы слышали?
– Да, немного… Но они говорили по-польски, и я ничего не понимал.
– Понятно, – прищурился полковник. – Сколько их было, вы смогли определить?
Роман задумался.
– Точно не знаю… Двое или трое. Но не много.
Нижний чин внес поднос с бутербродами, водой и кофе, поставил по знаку полковника на стол.
– Садитесь сюда, господин Морозов, вам здесь будет удобнее. Прошу вас.
– Спасибо, господин полковник…
Роман неуверенно подошел к столу, опустился на стул, жадно потянулся к стакану с водой. Руки его задрожали, он едва удержал стакан и выпил его залпом до дна.
Полковник внимательно следил за ним. Следили за ним и по сторону стенного зеркала, но Роман старался не думать об этом.
Поставив стакан, он нерешительно взглянул на бутерброд с ветчиной, затем на подполковника.
– Ешьте, прошу вас. Не стесняйтесь, – поощрительно улыбнулся тот и даже придвинул тарелку к жертве похищения.
Роман кивнул, с жадностью начал жевать бутерброд.
– Ну, и что было потом? – чуть подождав, продолжил допрос полковник.
– Потом я лежал в этой яме… – жуя и глотая, продолжал свой рассказ Роман. – Что-то вроде землянки. Не знаю… Там из земли торчали корни деревьев. Я их обнаружил на ощупь и тер о них руки, чтобы порвать веревки.
– Вам угрожали? Что за рана у вас на плече?
– Нет, не угрожали. Просто посадили в яму… Рана на плече – это потом… Когда я перетер веревки, я пролезал под дверью… Она была заперта, поэтому я лез в щель под ней. За что-то зацепился плечом, было больно…
– И что, вас не охраняли? – удивился полковник. – И позволили вылезти просто так?
– Эти люди были неподалеку. Я слышал их голоса… Но я не знаю, что они делали… Когда я вылез из ямы, я начал уползать в лес, подальше от голосов. Было темно, ничего не видно… Я наткнулся на машину. Дверца была открыта, ключи торчали в замке зажигания. Я сел за руль и рванул по дороге вперед.
– Они вас не преследовали?
– Не знаю. Я не смотрел назад. Я только все время гнал вперед и даже боялся оглянуться.
– Но почему вы не остановились, когда вас настиг вертолет? Вы что, не понимали, что это полиция?
– Не понимал, господин полковник, – виновато улыбнулся Роман. – Я вообще плохо понимал… Видел перед собой дорогу и ехал по ней, чтобы добраться до людей, до полиции… А этот вертолет меня испугал еще больше. Кругом лес, мне казалось, стоит мне остановиться, и меня сразу свяжут и посадят назад… Поэтому я все ехал и ехал, пока не увидел, что впереди стоят полицейские автомобили. Только тогда я понял, что спасен…
Роман, давно забыв о бутербродах, замолчал.
– Если бы вы знали, господин полковник, какой ужас я испытал… Эта неизвестность, веревки, мешок, сквозь который я ничего не видел.
Он снова всхлипнул.
– Ну, успокойтесь, – сказал мягко полковник. – Хотите сигарету?
Роман кивнул:
– Пожалуйста.
Полковник протянул ему пачку сигарет, чиркнул зажигалкой.
– Да, все это очень похоже на правду, – сказал он, наблюдая за тем, как жадно затягивается Роман. – Но мы ведь с вами знаем, что это – ложь!
Роман поперхнулся дымом, уставился на полковника.
– То есть, господин полковник? Я… не понимаю.
– Все вы прекрасно понимаете, господин Морозов, – чуть нахмурился полковник. – Вы – профессионал и отлично ведете вашу игру. А теперь давайте раскроем карты. Для вашего же блага.
– Вы тоже, господин полковник? – горестно удивился Роман. – Как этот недобрый человек… пан майор…
– А вы – добрый, господин Морозов? Убили человека и полагаете, что вам удастся от этого отвертеться?
– Какого человека? – прошептал Роман. – Я не понимаю, о чем вы говорите. Меня связали и засунули в яму. Посмотрите, вот следы от веревок…
– Не начинайте, прошу вас, – поморщился полковник. – Откуда эти следы, мы разберемся. Скажите мне вот что: куда девался ваш напарник?
– Какой напарник, господин полковник?
– Тот, с которым вы совершили налет. Где он?
– Я ничего не понимаю, – удрученно признался Роман. – Это какая-то чудовищная ошибка.
Полковник медленно поднялся со стула, прошел к дальней стенке. Вернулся.
– Давайте говорить начистоту, господин Морозов.
– Давайте, господин полковник, – согласился Роман. – Только я не понимаю…
– Ну, хватит! Все вы понимаете. И должны осознавать, что попали в очень плохую историю.
– Да, это правда, господин полковник, – закивал Роман, – хуже того, что со мной произошло, невозможно представить. Вы бы знали, что я испытал…
– Послушайте меня внимательно, господин Морозов, – сказал полковник с металлом в голосе.
Роман притих и со страхом посмотрел на него.
– Нас интересуют приметы того человека, который совершал вместе с вами налет. Все равно мы узнаем, можете в этом не сомневаться. Но зачем нам прибегать к крайним мерам?
Роман смотрел на него с тупым недоумением.
– Только приметы, господин Морозов. И на этом вас оставят в покое. Возможно, через час-другой вас даже отпустят. Буду с вам откровенен: лично вы для нас не представляете никакого интереса. Сообщите приметы напарника – и мы прекрасно поладим.
– Мне кажется, я схожу с ума, господин полковник, – пожаловался Роман.
– Да? По какой же причине?
– Я натерпелся таких ужасов… Думал, что в полиции меня ждет спасение! А вы обвиняете меня в каких-то преступлениях, о которых я не имею понятия…
– Немедленно прекратите этот бред! – потребовал полковник.
– Нет, это вы прекратите, – возмутился Роман. – Если вы не остановите этот издевательский допрос, я обращусь в международный суд!
– Вот как?
– Да, именно так. Вместо того чтобы искать преступников, похитивших меня, вы взваливаете на меня чьи-то преступления! Я буду жаловаться. Почему вы не говорите мне, что с моей женой?
– Прекратите этот цирк!
– Что с ней?! – закричал Роман. – Ее убили? Похитили? Почему вы молчите? Я требую, чтобы меня немедленно отпустили. Я хочу поехать в Быхаву и узнать, что с моей женой!
Он поднялся со стула и подбежал к выходу. Подергав запертую дверь, обернулся.
– Я что, арестован?
– Задержаны, господин Морозов.
– Но почему? По какому праву? Я ведь все вам рассказал. Я что, виноват в том, что меня похитили?
Полковник смотрел на него со странным выражением.
– Почему вы на меня так смотрите? Пожалуйста, дайте мне телефон. Я хочу позвонить в консульство.
– Позже позвоните.
– Нет, сейчас. Я имею право на звонок!
– Сядьте, господин Морозов!
Роман постоял у двери и вернулся на место.
– Кто ваш напарник?
Роман начал всхлипывать. Он запустил руки в волосы и принялся раскачиваться на стуле.
– Кто ваш напарник? Его приметы?!
– Вы ответите за это, – простонал Роман. – Я это так не оставлю.
– Куда он направляется?
– У меня есть связи в Кремле. Ваше посольство получит ноту протеста.
Внезапно Роман вскочил, подбежал к двери и начал лупить в нее кулаками.
– Выпустите меня отсюда! Немедленно выпустите! Я хочу знать, что с моей женой?! Откройте дверь!
Полковник резко окликнул его. Но Роман, не реагируя, продолжал стучать в дверь.
Однако силы его быстро истощились. Он сполз на пол, дергаясь и рыдая. Его стошнило. Он икал, обливался слезами и требовал консула.
В помещение вошли люди в форме. Они подняли Романа и волоком потащили его по коридору. Внесли в узкую комнатушку с зарешеченным окном, положили на кровать. Дверь с лязгом закрылась.
Но через десть минут в камеру ворвался майор Лысковский с двумя подручными. Задержанный был посажен на привинченный к полу стул. Ему в глаза направили яркую лампу, майор бешено орал на него, требуя назвать приметы напарника.
