– Пойду, встречу, – принял решение Антон. – Не высовывайся.
Когда он вышел на порог веранды, непрошеный гость уже стоял у крыльца. Его напарник так и не решился войти и маячил у открытой настежь калитки. Из-за быстро сгустившихся сумерек и расстояния деталей его лица невозможно было разглядеть, одно точно: он был славянской наружности. Несмотря на теплую погоду, оба были в ветровках, что могло говорить об одном: под одеждой оружие.
– Здравствуйте. – Не сводя с Антона колючего, внимательного взгляда, азиат слегка кивнул головой.
– Здорово! – Антон с нескрываемым любопытством рассматривал гостя. – Что надо?
– Одного человека ищем. – Азиат оглянулся по сторонам, словно надеясь увидеть его во дворе, и снова уставился на Антона. – Сергей зовут. Сказал, дачу продает.
Крыльцо было высоким. Азиату приходилось смотреть снизу вверх. Антон, находясь выше, на уровне подсознания внушал ему свое превосходство. Было заметно: из-за этого гость чувствует себя неуютно.
– Какой адрес? – Антон сделал вид, будто поверил.
– Первая линия, двенадцать, – ответил гость.
Азиат наверняка понимал, что встретивший его на входе человек догадался о цели визита. Более того, они оба знали о ней. Однако продолжали эту игру, не решаясь переходить к главному и давая возможность сделать это первым друг другу.
– Этот дом, – подтвердил Антон. – Но никакого Сергея здесь нет и никогда не было.
– Извините. – Азиат сделал вид, что смутился, и развернулся к калитке. Однако Антон успел заметить, как его рука потянулась к поясу. Было ясно: там, под курткой, оружие. Наверняка взведенное. Сейчас он попросту развернется и направит его на Антона. Возможно, сразу не выстрелит. Зачем лишний шум? Просто начнет требовать отдать ему Бидзина. А если пальнет? Он мог не делать ни того и ни другого, а просто уйти. Может, рука пошла вверх интуитивно? Так или иначе, Антон не собирался его отпускать.
Не раздумывая, он шагнул сразу через все ступеньки вниз. В тот момент когда непрошеный гость снова оказался лицом к крыльцу, Антон уже был слева от него. Парень не успел прийти в себя, как тут же обломки передних зубов с хрустом вошли ему в глотку. Двинув локтем в нижнюю часть лица, Антон перехватил запястье руки с пистолетом. Мгновение – и бандит был обезоружен. Добавив для верности ему коленом по ребрам, Антон сунул старенький «ТТ» себе за пояс, развернул бандита лицом к калитке и, прижимая его левой рукой к себе, стал пятиться задом.
В этот момент напарник азиата влетел во двор, держа в вытянутых руках пистолет с навернутым на ствол приспособлением для бесшумной стрельбы. Это был совсем молодой парень. Возможно, в нормальном состоянии он имел определенный успех у слабого пола, а мама считала его паинькой. Но сейчас он больше походил на животное. Глаза вылезли из орбит, из перекошенного рта вырывался хрип, коротко стриженные светлые волосы были взъерошены и стояли дыбом. По всему было видно: бедняга испытывал настоящее нервное потрясение. Он не ожидал такого развития событий и сейчас не знал, что делать. Возможно, перед тем как идти сюда, они с азиатом обговорили сценарий, распределили роли, и теперь, когда все пошло не так, как планировалось, его охватила паника. Было понятно, эта категория людей для Паду что-то вроде пушечного мяса.
Антон стал подниматься по ступенькам.
– Отпусти его! – наконец крикнул белобрысый.
Даже с такого расстояния было заметно, как он нервничает, а руки ходят из стороны в сторону. Антон знал: в таком состоянии человек способен на любые поступки.
– Еще шаг, и я прострелю твоему дружку голову. – Для убедительности Антон приставил к виску азиата его же ствол.
– Отпусти! – не своим голосом закричал парень.
– Вот заладил! – Антон уже преодолел последнюю ступень и втаскивал азиата в двери.
И все же он не успел укрыться в доме. Белобрысый выстрелил. Характерный щелчок затвора и шлепок пули в дерево, где-то слева от входа, прозвучали почти одновременно. Антон повалился на спину, в последний момент увидев, как парень бросился следом. Туловище Антона было уже на веранде, ноги на крыльце. Сверху, ограничивая действия, лежал азиат. Освободив руку, Антон поднял пистолет. Это было уже на уровне рефлексов. Мозг определил степень опасности как наивысшую. Растерянный и потерявший над собой контроль бандит сейчас начнет расстреливать патроны, мало заботясь о последствиях. По всему было видно, что он неадекватен. Антон знал такую категорию людей. В экстремальных ситуациях они хватались за все, что попадалось под руку, превращаясь в безумцев.
Антон нажал на спуск в тот момент, когда белобрысый уже вбегал на крыльцо. Он отчетливо видел, как тот взмахнул руками, словно налетел грудью на невидимую стену, и осел, скрывшись из вида. Не теряя времени даром, Антон быстро отбросил в сторону азиата, встал на четвереньки и заполз внутрь веранды, под окно.
Тем временем с улицы раздался всхлип:
– Суки!
Азиат сел. Судя по всему, он плохо соображал. Вращая вытаращенными глазами, медленно поднес руку к лицу, пощупал нижнюю половину лица, поморщился.
Антон схватил его за шиворот и дернул на себя. Азиат повалился на правый бок. Антон слегка приподнялся и выглянул в окно. У крыльца, корчась и суча ногами, лежал белобрысый.
Посчитав обоих бандитов нейтрализованными, Антон выпрямился и только хотел перешагнуть через азиата, чтобы вернуться на улицу, как резкий рывок за щиколотки опрокинул его спиной на пол. Падая, Антон успел сгруппироваться, выставил в стороны выпрямленные руки и смягчил удар. Это оптимальный способ свести к минимуму последствия падения, который используется практически во всех видах борьбы. Еще лежа на спине, он поднял правую ногу и с силой опустил пятку на затылок пришедшего в себя бандита. В этот момент тот как раз стоял на четвереньках, намереваясь встать. Ударом его вновь припечатало к полу. Слева возник силуэт Шамана. В руке у него был пистолет. Антон быстро поднялся.
– Давай этого в дом!
Вдвоем они подхватили азиата под руки и втащили в коридор.
– Что со вторым? – спросил Шаман.
– Кажется, ранен. – Антон выпрямился. – В двери не высовывайся. Они могут быть не одни.
– Стропа сказал, что больше никого не видит.
– За забором для него мертвое пространство, – напомнил Антон. – Он с крыши может и не заметить.
В этот момент азиат зашевелился и что-то промычал.
Антон наклонился к нему и ткнул пистолетом в бок:
– Как тебя зовут?
– Да пошел ты…
Антон залепил ему ладонью по лицу.
– Сколько вас?
– Много! – прохрипел, морщась, бандит.
Шаман схватил его за воротник куртки и, резко дернув вверх, поставил на колени.
– Ты вопрос понял?
– Фетверо, – прошепелявил парень и всхлипнул. – Двое остались в машине.
– Зачем шел?
– Узнать, сколько вас, – морщась от боли в сломанных зубах и с трудом шевеля губами, ответил бандит.
– А почему за оружие схватился? – Антон толкнул его в плечо ногой.
– Отличиться хотел, – ответил за него Шаман.
– Где остальные? – продолжал засыпать вопросами Антон.
– Никого больше не было, – отрешенно проговорил бандит.
– Врешь! – С этими словами Антон, не церемонясь, выстрелил ему между ног.
Взвизгнув, парень подскочил, но тут же встретил головой ладонь Шамана и вновь рухнул на пол.
– Вторая пуля раздробит тебе колено, – пояснил Антон.
– Мы приехали на двух машинах. В каждой четыре человека.
– Паду с вами?
– Здесь, – после небольшой паузы выдавил бандит.
– Где именно?
– Пять минут ходьбы по дороге в лес…
* * *
Джин быстро восстанавливался. Не прошло и десяти минут, а он уже чувствовал, что силы вернулись к нему. Знали об этом и бандиты, поэтому даже в машине придерживали его за локти. Однако наручники не надели, связывать не стали. Такое поведение можно было расценивать по-разному. Не исключено, что они не считали его опасным, а может быть, просто таким образом хотели дать понять, что не собираются больше причинять ему вреда.
Он видел, что они направляются обратно, в дачный поселок, и в очередной раз восхитился прозорливостью Антона.
Когда выехали за город, зарево от укрывшегося за горизонтом солнца почти потухло. В машине включили свет.
– Нехорошо, – неожиданно выдавил Вахид.
– О чем ты, брат? – на чеченском спросил его Зелмах.
– Разве так поступают с братьями? – усмехнулся Джин.
– Но ведь мы просто могли убить тебя! – Зелмах развернулся на сиденье и внимательно посмотрел на Джина.
– Надо держать свое слово. – Джин отвернулся в окно. – Сказал ваш Паду: «приеду, говорить будем», а сам обманул. Если чеченцу нет веры, о чем может быть речь?
– Э! – протянул Зелмах и улыбнулся. – Вы тоже не правы.
– Так надо приехать и сказать! – Джин сделал вид, будто разозлился. – Зачем, как женщина, тыкать током в шею?!
