Двери лифта открылись. Вниз по лестнице – к выходу! Ботинки едва держатся на ногах. Удар кулаком по двери – и я на улице. Вокруг темень и душный липкий воздух. Из-под ног выскочил перепуганный кот. Ветки кустов хлестнули меня по лицу. Вот он, «Лендкрузер»! Задние габариты полыхают красным светом, словно электрические конфорки. Мотор тихо рыкнул, и машина тронулась с места. Я неосознанно кинулся за ней, но тотчас остановился и в бессилии сжал кулаки. Дайте такси! Полцарства за такси!
Я посмотрел по сторонам и заметил прижавшийся к трансформаторной будке серый «жигуль». Повесить на себя в довершение к прежним «подвигам» еще и угон? Будь что будет! Я подбежал к «жигулю» и без колебаний ударил локтем по боковому стеклу. Оно рассыпалось, как старый подтаявший лед. Я нырнул в проем. Ну вот, порядок, я внутри, ноги – на педалях, руки сжимают «баранку». Лишь бы машина была исправна и заправлена бензином! Нащупал гнездо для ключа зажигания, отломал пластиковый кожух, оборвал провода и замкнул цепь. Электрический ток от аккумулятора заструился по проводам, наполняя двигатель энергией. Машина завелась сразу же, будто обрадовалась неожиданной возможности побегать по ночному городу. Я надавил на газ. «Лендкрузер» не должен был далеко уехать. Убийца вряд ли мог предположить, что в квартире у следователя окажется его заклятый враг. Он подкинул ей дополнительный материал для следствия. Он начал тормошить прокуратуру и помогать ей в расследовании, потому что потерял нас.
Улица Энгельса. Я только вырулил на нее, как тотчас увидел впереди красные огоньки джипа. «Лендкрузер» ехал медленно, километров сорок в час, не больше. Я притормозил, чтобы не сближаться с ним. Он свернул на Луговую, причем не включив поворотных огней. Я устремился за ним. Улица темная, без какого бы то ни было освещения. Красные огоньки вдруг стали быстро удаляться. Я сильнее надавил на педаль газа. Мое тело сотрясала дрожь волнения. Человек, который столько времени отравлял и терроризировал мою жизнь, был рядом, в каких-нибудь пятидесяти метрах от меня. Я готовился к схватке, к жестокой драке. Выпитый коньяк придавал мне решительности. Я пошарил рукой под сиденьями и нашел противоугонный костыль для блокировки руля. Спасибо хозяину «жигуля», что не поставил его! Штучка увесистая, в качестве оружия сгодится.
Джип свернул на Некрасовскую. Несколько секунд я его не видел и, чтобы быстрее домчаться до поворота, погнал «жигуль» во всю мощь. Едва вписался в поворот и чуть ударился передним колесом о бордюр. Где же джип? Вот он, впереди, совсем близко. Но почему стоит, слившись с тенью от кустов? Он проверяет меня – проеду ли я мимо него или же тоже остановлюсь.
Я остановился и погасил фары. Правая рука крепко сжала набалдашник на рычаге передач. «Лендкрузер» стоял, габариты светились в темноте, словно глаза хищного животного. Он может неожиданно дать задний ход и смять меня в лепешку. Может выйти и расстрелять «жигуль» в упор, превратив его в дуршлаг. А может стоять до тех пор, пока у меня не лопнет терпение.
Но джип вдруг сорвался с места и, быстро набирая скорость, помчался вперед. Я тотчас вдавил в пол педаль газа и сбросил сцепление. Старенький «жигуль», окутав себя сизым дымом, побежал вдогон. Если вдохнуть в него жизнь, он превратится в старого охотничьего пса, который, высунув язык от усердия, изо всех сил старается доказать хозяину, что еще на что-то пригоден.
Джип не остановился у красного светофора и на полном ходу пересек перекресток. Я проделал то же, хотя мог поплатиться за эту смелость. Несмотря на поздний час, на перекрестке было еще полно автомобилей, и я чудом разминулся с «Газелью». Кто-то орал мне вслед, но я смотрел только на красные габариты. Это была моя цель, и я несся на нее словно снаряд с самонаводящейся головкой. Не было уже никаких сомнений, что убийца заметил преследование и пытался оторваться от меня.
Мы выехали за пределы города. Увлекшись погоней, я потерял ориентацию. Джип слишком часто менял направление, а у меня не было времени крутить по сторонам головой и читать названия улиц. Теперь мы ехали по бугристой дороге, присыпанной гравием, которая круто поднималась в горы. Тягаться здесь с внедорожником было наивно и смешно, как если бы соревновались мотоциклист и велосипедист, но «Лендкрузер» хоть и отрывался от меня, но подозрительно медленно. Лишь когда дальний свет моих фар успел выхватить из темноты заднее колесо джипа, я заметил, что оно спущено. Он где-то пробил баллон, но, конечно же, не мог остановиться и поставить запаску. Это позволяло мне по-прежнему висеть у него на хвосте.
Мотор бедного «жигуля» выл и хрипел, словно я мучил раненое животное. Бесчисленное количество раз днище с глухим стуком ударялось о неровности грунтовки. От таких перегрузок коробка передач должна была давно развалиться, и я сам не мог понять, почему машина продолжала работать.
Мы мчались в облаках пыли уже минут двадцать. Подъем стал еще круче. Дорога сузилась, и ее со всех сторон обступили деревья. Нас окружал дремучий ночной лес. Время от времени дорога раздваивалась, и «Ленд-крузер» выбирал то правую ветку, то левую. Я даже приблизительно не мог сказать, в каком районе мы находились. Кроны гигантских деревьев сплетались вверху, и не было видно ни неба, ни луны. Казалось, что мы мчимся по широкой черной трубе. С каждой минутой подъем становился все более крутым. Я уже не отпускал педаль газа, не менял передачи. Мотор захлебывался от напряжения, тахометр зашкаливал, приборы сигнализировали о перегреве, но мой «жигуль» все равно отставал от джипа. Вскоре я видел перед собой лишь пылевую завесу, в которой лучи фар увязали, словно пальцы в банке с медом. Через несколько минут дорога опять раздвоилась, но я уже не знал, куда именно поехал джип. Пришлось остановиться, выбежать из машины и, опустившись на четвереньки, осмотреть следы. Как назло, многочисленные ленточные отпечатки протекторов вели в обе стороны. Потрясая кулаками, издавая проклятия, я прыгнул за руль и, выбрав дорогу наугад, помчался дальше. Я безнадежно проигрывал, и это уже трудно было оспорить.
Через минут десять путь мне преградил шлагбаум, посреди которого кровавым пятном висел дорожный знак с белой горизонтальной полосой: въезд запрещен. Пришлось снова выйти. Пыль, словно густой туман, не позволял мне увидеть, что было за шлагбаумом. Казалось, на этом месте земля заканчивается, а дальше – только пропасть. Я подошел к шлагбауму и попытался его приподнять. Но он был связан крепкой цепью, на которой подобно кулону висел замок. Неужели убийца открыл замок и проехал за шлагбаум?
Я не нашел ответа на этот вопрос. В свете фар вдруг появились две рослые фигуры. Они выходили из темноты, опечатанной запрещающим знаком, и по мере того, как расстояние между нами сокращалось, я различал камуфляжные комбинезоны, стянутые ремнями, тяжелые подсумки и автоматы в руках. Солдаты?
Они остановились перед шлагбаумом.
– Что надо? – грубо поинтересовался один из солдат.
– Здесь не проезжал «Лендкрузер»? – спросил я.
– Сваливай отсюда, – вместо ответа посоветовал другой солдат. – И чем быстрее, тем лучше. Здесь запретная зона.
Оба демонстративно сняли с плеч автоматы и направили «стволы» в меня. Мне ничего не оставалось, как вернуться в машину и дать задний ход.
Джип исчез. Уникальный шанс поймать убийцу был потерян. Я катился вниз, раздумывая о том, не попытаться ли проехать по второй дороге, ведущей от развилки в горы? Нет, это бесполезно. Расстояние между мной и джипом уже слишком велико.
В подавленном настроении я спускался на Побережье. Что это за дорога, не обозначенная в автомобильном атласе? Случайно ли «Лендкрузер» свернул на нее? Или же там, в глухих лесах, находится его логово?
Вопросы оставались без ответов. Я въехал в город. Покружив немного по темным улицам, я загнал машину на автостоянку. В ночном магазине купил телефонную карту и позвонил Эльзе.
– Я угнал серую «шестерку», которая стояла у твоего подъезда, – сказал я.
– Это очень плохо, – ответила следователь шепотом.
– Сейчас она на стоянке около кинотеатра «Сатурн». Под сиденьем я спрятал пятьсот долларов за амортизацию. Найди хозяина и скажи ему об этом, хорошо?
– Хорошо. А ты догнал убийцу?
– Нет.
– Тогда возвращайся ко мне. Мясо уже готово.
Я ничего не ответил и повесил трубку. К морю я пошел пешком. Стал накрапывать мелкий дождь. На мокром асфальте отражались фонари и неоновые вывески магазинов. Остро и горько пахло ночными цветами. Капли дождя шлепали по широким листьям магнолий. Шурша шинами, мимо проезжали редкие машины.
Спортивный клуб содрогался от ударов волн по пирсу. Здание смотрело в штормящее море черными глазами окон. В одном из них горел свет. Я зашел внутрь. Пересек спортивный зал, пропахший запахом крепкого и свежего пота, и поднялся на второй этаж. Тихо открыл дверь. Ирэн сидела в кресле. Она подняла на меня красные подпухшие глаза. Рядом, на полу, стояли полная окурков пепельница и ополовиненная бутылка моего любимого красного вина.
