— Слушай, черт тебя подери, ты не мог прийти со своим крутым делом вчера или, по крайней мере, завтра, а?! — тяжело вздохнув и покачав головой, с чувством сказал Логинов.
— То есть, — нахмурился Дреев, — ты хочешь сказать, что сегодня у тебя ну-у целая куча очень важных дел?!
— Именно, — с совершенно серьезным лицом подтвердил Костя. — Так что извини, но… Придумай что-нибудь сам, ладно? Неужели никто из ваших парней не подпишется провернуть с тобой эту авантюру?
— Ладно, я тебя понял, не утруждай себя объяснениями! — фыркнул, скривив губы, опер. — Ты извини, старик, за грубость, но на только что держащегося за сиську любовника ты сейчас совсем не похож, а судя по твоей форме одежды, никаких более важных дел в ближайшие пару часов у тебя не намечается. А больше, между прочим, для захвата «дури» нам не понадобится! В общем, все, добазарились, нечего воздух сотрясать.
Смерив Логинова разочарованно-неприязненным взглядом, капитан развернулся к двери и, щелкнув замком, вышел на лестницу. В абсолютной тишине гулко застучали его скатывающиеся по ступенькам вниз торопливые шаги…
Несколько секунд Костя неподвижно стоял в коридоре, раздираемый столкнувшимися в нем чувствами. А потом, все-таки решив, что остающееся до приезда мурманских собровцев и начала операции по задержанию Ворона время терпит, а данное другу и коллеге честное слово нужно обязательно держать, бросился к окну на кухне, распахнул его и высунулся за подоконник, напряженно вглядываясь в полумрак у подъезда, рядом с которым стояла красная «сиерра» Дреева.
Дождавшись, пока хлопнет открывшаяся дверь и от дома отделится темная фигура опера, Логинов коротко свистнул. Фигура остановилась и, как показалось Косте, подняла лицо вверх. — Жди, я сейчас, — стараясь не слишком шуметь, сказал Логинов и, захлопнув окно, метнулся в спальню, торопливо натягивая на ходу брюки.
Потом направился в ванную, где за пластмассовой решеткой, в вентиляционной шахте, в подвешенном на веревке тряпочном мешке хранился незарегистрированный пистолет Стечкина.
Достав оружие, спрятав его за пояс и прикрутив решетку на место, Логинов покинул квартиру и бегом, перепрыгивая через две ступеньки, спустился вниз, где возле машины, нервно затягиваясь сигаретой, его ждал воспрянувший духом Валера Дреев.
Какая-то деталь открывшегося пейзажа сразу же показалась Сергею неестественной и заставила мгновенно напрячься…
— Тормози! — резко приказал Ворон. «Хонда», протяжно зарычав мотором и по инерции проехав несколько метров вперед по сырой грунтовке, стуча системой антиблокировки тормозов, встала.
— Это «мерседес» Скелета и джип сопровождения с охраной, — с едва уловимым злорадством сообщила Лана, глядя на стоящие на площадке перед ;домом роскошные автомобили. — Думаю, сейчас у вас могут возникнуть большие неприятности, господин гость…
— Тачки здесь ни при чем, — сухо бросил Ворон, наклоняясь чуть вправо и пристально вглядываясь в нечто, лежащее рядом с раскрытыми дверьми гаража, едва видимое за преграждающим обзор черным джипом и очень похожее на человеческие ноги в ботинках. Кажется, мы самую малость опоздали…
— О чем ты говоришь?! — вздрогнула, инстинктивно попытавшись повернуться, Лана. Но тут же застонала от врезавшейся в шею удавки. — Да убери ты к ебаной матери эту петлю, не стану я никуда убегать! Придурок лагерный…
— Заткнись, тварь, и не забывай, с кем разговариваешь! — жестко, выделяя каждое слово, произнес Ворон, вдавив ствол «бульдога» в щеку девушки. — Ты вообще уже лишних минут пятьдесят живешь на свете, и лишь потому, что я этого захотел! А сейчас заглохни и раскрывай пасть только тогда, когда тебя спрашивают! Поехали!.. Въезжай прямо в ворота…
Рывком тронувшись с места, «хонда» выехала из леса и покатила к открытым высоким деревянным воротам. Обогнув стоящие на площадке машины, телохранительница снова затормозила, но уже без команды Ворона.
Широко открыв рот и протяжно охнув, она прижала ладони к лицу.
Открывшаяся их взорам картина была похожа на финальный стоп-кадр из гангстерского боевика.
Двое окровавленных, изуродованных громил в неестественных позах, с застывшими, мутными глазами лежали возле открытого гаража. Не нужно было обладать медицинским образованием, чтобы сразу понять, что оба они мертвы.
Одна из дверей гаража, стены которого покрылись трещинами, болталась на вывернутой петле.
Обращенные в сторону обгоревшего проема бока автомобилей походили на дуршлаг, покрывшись мелкими и не очень дырками от осколков. Рядом с колесами валялись битые стекла, кое-где еще державшиеся в дверях на тонировочной пленке, сыгравшей роль триплекса.
— Подъезжай к дому. Похоже, здесь уже без нас неплохо поработали, — сказал по рации Ворон и бросил ее на сиденье.
Отпустив удавку, он молча открыл дверь «хонды», вылез и с пистолетом в руке осторожно направился к гаражу.
Лана, уронив голову на руль, неподвижно сидела на своем месте, тихо рыдая.
Внутри развороченного взрывом гранаты просторного гаража, как и предполагал Ворон, лежали еще три жмурика.
Несмотря на рваные раны и ожоги, он с первого взгляда узнал распластавшегося на полу Скелета и скрюченного, пластилином влипшего в дальний угол гаража Влада Кайманова, у которого, судя по кровавым отверстиям от пуль в раздробленны коленях, предшествующие трагическому финалу инуты оказались далеко не самыми счастливыми в его короткой, но бурной милицейско-бандитской жизни.
Опознать же третьего, лежащего посредине гаража, рядом с местом взрыва, мужчину в некогда белоснежном дорогом костюме и лаковых остроносых туфлях, без специальной экспертизы было совершенно невозможным. Его лицо представляло из себя сплошное кровавое месиво, волосы почти полностью сгорели, да и остальные части тела выглядели так, словно их пропустили через гигантскую мясорубку.
И лишь чисто инстинктивно Ворон понял, что этот бесформенный кусок мяса в лохмотьях еще каких-то полчаса назад был Степаном Вронским по кличке Алтаец.
Он так и не успел как следует попользоваться изготовленным для него финским хирургом новым лицом…
Достав оружие, Костя покинул квартиру и спустился вниз. где возле машины его ждал Валера Дреев.
Оставив машину в соседнем дворе-колодце, два капитана перемахнули через кирпичный забор и оказались в тесном, хорошо просматриваемом дворике, с трех сторон, как скалами, окруженном мрачными стенами погруженных во тьму домов.
Только в нескольких кухонных окнах на втором и пятом этажах горел свет. Судя по доносящимся оттуда звукам музыки, в квартирах шло бурное веселье.
Скользнув вдоль кирпичной стены, Логинов и Дреев скрылись в кустах, расположенных точно напротив входа в подъезд. Достали оружие.
— Их будет двое, — шепотом сообщил Косте тяжело и прерывисто дышащий от напряжения опер. — Ты останешься здесь и подстрахуешь, а я пойду в подъезд. Там на первом этаже такая темнотища, что ни хрена не видно. Спрячусь за лестницей, а когда будут проходить мимо… В общем, понятно. Как они зайдут, выбегай и становись у двери. Если второй ломанется в твою сторону — глуши. Тихо забираем порошочек и делаем ноги.
— А как же твой стукач… как его… Тюря? — уточнил Логинов. — Ты же его чистоганом подставляешь. Дилеры сразу скумекают, кто мог их вложить, и подвесят доброхота за одно место на люстре. Для начала…
— Да ну его! Он свое уже давно отработал, пусть валят! — отмахнулся Дреев.
— Собаке — собачья смерть, согласен? Этот ублюдок Тюря за свою поганую жизнь столько малолеток посадил на иглу, что никто по нему плакать не станет. Нехай подвешивают, так ему и надо…
— Ну-ну, — равнодушно бросил Костя. — Я теперь не в игре, так что тебе виднее.
— Тогда я пошел, — встретившись с Логиновым блестящим даже в полумраке взглядом, тяжело, как штангист перед решающим рывком, выдохнул «наркотический» опер. — Думаю, минут через десять они должны появиться. Тут на тачке от Васильевского острова всего ничего…
— Смотри не выруби кого-нибудь постороннего, — с легкой усмешкой предостерег Костя. — Мало ли кто может среди ночи забрести в подъезд!
— Одного из тех двоих, Гоблина, я знаю в лицо, так что не волнуйся, — успокоил Дреев. — Ну, ни пуха?..
— К черту.
Шлепнув приятеля по спине и проследив, как тот, покинув кусты, скрывается за дверью подъезда, Логинов еще раз проверил предохранитель на своем «стечкине» с привинченным к нему глушителем и принялся ждать появления драгдилеров, не сводя глаз с тускло освещенной фонарем высокой арки.
Вскоре он услышал рокот мощного мотора, усиленного отраженным от стен арки эхом, а три секунды спустя в пустынный двор медленно вполз сильно перепачканный засохшей дорожной грязью джип, и его четыре яркие галогеновые фары, скользнув по стене и кустам, потухли. Потом замолчал двигатель.
