– Слушай… Ты не сумасшедшая?
– Ты, наверно, знаешь, где я проходила подготовку, – привела я веский довод в своё оправдание. – Наверно, знаешь, чем я занималась в последнее время. И возможно, догадываешься, что Дед не стал бы брать с собой в качестве первого помощника кого попало.
– Как-то нереально это всё, – Шамиль задумчиво перебирал бороду. – Как-то странно…
– Не надо будет жертвовать жизнями моджахедов, – привела я ещё один довод. – И губить невинных людей. Там невинных нет. Я понимаю, это довольно сложно… Но попробовать всё-таки стоит. Есть шанс, что это получится. А если получится, представляешь, какой это будет резонанс? Такого ещё никогда и никто не делал. Мы войдём в историю.
– Что надо? – уточнил Шамиль. – Сколько людей вам нужно?
– Никто не нужен. Мы всё сделаем сами. Нужен только тротил и кое-что из экипировки. Я сделаю расчёты, скажу, сколько и чего конкретно.
– Хорошо, – подытожил Шамиль тем же тоном, который прозвучал при отдаче команды охране на наш последний выход. – Вас отвезут домой. Занимайтесь. У вас есть ещё два дня. Не получится – вы оба умрёте…
* * *
– Так кто из нас сумасшедший?
– Тебе что-то не нравится, дорогой?
– Это Шамиль сумасшедший. Человек в здравом уме в такое ни за что бы не поверил!
– А что именно тебе не нравится, дорогой?
– Прекрати паясничать!!! Ты чем думала, когда рожала этот дурацкий план?! Это же просто фантастика… Да ещё и ненаучная!
– То есть ты считаешь, что нам лучше было спокойно ждать, когда нас расстреляют?
– Но это… это же ведь совершенно нереально!
– Тогда давай просто убежим. Деньги у нас есть, уедем куда-нибудь, спрячемся…
– От этих не спрячешься. Найдут в любом уголке земного шара.
– Согласна. Тогда, может быть, перестанем квохтать попусту, поедем туда и посмотрим, что можно сделать?
– Вот чёрт… Будь проклят тот день, когда я с тобой связался!
…В город мы попали только к десяти часам утра. Моджахеды довезли нас до Шали и бросили, сказали, что дальше не поедут. До утра мы подремали у каких-то кунаков Аюба, потом долго ловили попутку…
Хотелось как следует отдохнуть после всего пережитого, но время поджимало, следовало начинать действовать немедленно. Шамиль непременно хочет, чтобы всё случилось в пятницу, в начале второй половины дня. Обоснование такое: в пятницу истинные правоверные пойдут в мечеть на большую молитву, в администрации останутся только гяуры и предатели, которые давно отошли от веры. То есть гарантированно пострадают почти одни второсортные люди. И может быть, несколько истинно верующих, которые по случайности окажутся там. Потом, немного погодя, у меня по этому поводу возникла дикая мысль: может, Шамиль и в самом деле не хочет проливать кровь соотечественников и задумал предупредить Кадырбековский клан, чтобы они в пятницу удалили оттуда вообще всех мусульман? Может, зря люди говорят о его жестокости по отношению к единоверцам?
Когда я поделилась этой мыслью с Аюбом, он дико вытаращился на меня и покрутил пальцем у виска.
– Ты кого из этого чабана делаешь? Пророка Мохаммеда?
– Тебе надо голову помыть, – хмыкнула я. – Если висок чешется, это не к добру.
После этого он и высказался в том духе, что это ещё разобраться надо, кто из нас сумасшедший.
Мы наскоро привели себя в порядок, перекусили и отправились на рекогносцировку. Район предстоящей авантюры нам был знаком хорошо, но сейчас следовало тщательно осмотреть его ещё раз. Потому что раньше нам и в голову не приходило, что здесь можно сделать нечто подобное. В общем, следовало найти наиболее удобную стартовую позицию.
Мы прогулялись по району пешком и потратили почти три часа на выбор подходящего объекта. Аюб постепенно успокоился и даже начал соображать, как бы всё сделать наилучшим образом. Шёл себе, бормотал что-то, останавливался, чтобы сделать пометки в блокноте, что-то там рассчитывал…
Я была рада: уж если этот тип перестал считать мой план сумасшествием и думает в этом направлении, значит, всё в порядке. Он хоть и больной на голову, но по части организации всяких пакостей ему нет равных. А может, потому и нет, что больной. Нормальный человек просто не додумался бы сделать некоторые вещи, которые этот дикий волк себе позволяет. Мне бы, например, даже в самых диких фантазиях не могло прийти в голову спалить заживо целый тейп соплеменников или украсть такие деньжищи у людей, при упоминании имён которых невольно вздрагивает половина цивилизованного мира.
В качестве стартового объекта единогласно выбрали старую школу, закрытую на ремонт ещё в 1994 году. Три этажа, несколько пробоин, левый угол фронтона вот-вот обвалится, двор – мусоросборник… Но вполне вместительный и в меру загаженный подвал, чуть подтопленный грунтовыми водами. Школа располагалась метрах в восьмистах от комплекса правительственных зданий и вовсе не на линии прямой видимости, в качестве объекта имела ряд существенных недостатков, но более удобного здания в районе мы просто не обнаружили. Придётся довольствоваться тем, что есть.
Положительные моменты.
Въезд в заваленный школьный двор не просматривался с находящегося неподалёку КПП, который как раз торчал в ста метрах за углом. Сама школа попадала в так называемую мёртвую зону. Хорошо ориентирующийся в городе человек мог свободно проехать отсюда до самого Заводского района, сделав всего четыре зигзага, чтобы не встретиться ни с одним блокпостом. Я в этом ничего не понимала, но так сказал Аюб, и про четыре зигзага – тоже. Я приняла это на веру, потому что он три месяца назад готовил в этой самой зоне теракт, всего лишь в километре отсюда, и досконально изучил маршруты отхода.
Недостатки.
Для того чтобы добраться отсюда до ворот, ведущих во двор администрации, придётся миновать три поста. Хорошо укреплённый КПП в ста метрах отсюда; КПП местной милиции неподалёку от административного комплекса, и усиленный пост гвардейцев Кадырбекова непосредственно перед воротами. Здесь особый пропускной режим, на каждое транспортное средство, которое обязательно досматривается, нужно специальное разрешение и подтверждение по рации из администрации на запрос с поста о целесообразности нахождения машины в это время и в этом месте. Немного поразмыслив, мы пришли к выводу, что обойти эту препону в нашей ситуации каким-либо цивилизованным образом никак не получается. И рассчитывать можно только на беспрецедентную наглость и большую личную удачу.
Это неожиданно развеселило Аюба и вернуло ему утраченный было бойцовский дух.
– Вот здорово! Разрешением у нас будет пять тонн тротила. А для подтверждения надо генератор помех. Интересно, Шамиль может достать такой генератор?
Аюб через связного созвонился с человеком Шамиля, которому поручили нас курировать, и запросил этот самый генератор. Человек сказал, что будет, но к утру. Ещё Аюб запросил мощную машину наподобие джипа. Сказали, что пришлют джип Саладина, который остался в Толстой-Юрте. Это нас вполне устраивало.
– Теперь надо подумать, как всё сюда доставить, – Аюб озабоченно почесал затылок. – И отработать пути отхода.
– Может, сначала съездим к врачу? – предложила я. – У тебя может начаться гангрена…
– Какой врач, какая гангрена?! – Аюб презрительно фыркнул и помахал раненой рукой. – У меня даже температуры нет. Хорошая рана, кость цела… Забудь об этом!
Я вызвала по телефону Шапи, чтобы отвёз меня в Закан-Юрт, и вскоре убыла, оставив своего дружка ломать голову: чем выложить затопленный подвал для складирования тротила и как его доставить в школу из Заводского мелкими партиями. Пусть думает, это как раз по его части…
В качестве основных исполнителей я решила использовать семью Валиевых, проживающую в Закан-Юрте и состоящую в нашем резерве.
Слушайте грустную историю. Жила-была семья Валиевых: отец, мать, два сына и дочь. Не так давно они ехали из Закана в Самашки, через лес, и попали под обстрел артиллерии федералов, которые выборочно бомбили лесной массив, надеясь зацепить вроде бы гуляющих там моджахедов. Мать погибла. Пока был траур, в Закан зачем-то наведались гвардейцы Кадырбекова и мимоходом, совершенно случайно, убили старшего сына. Тот им что-то обидное сказал, расстроен был, за словами не следил, вспыхнула ссора…
Рашид – сорокатрехлетний глава семейства – хорошо воевал в первую войну, но в последнее время жил мирно. Он отличный механик, неплохо зарабатывал на жизнь.
– Я своё отвоевал за обоих сыновей, – говорил он местному амиру, который просил отдать старшего сына в отряд. – Теперь пусть другие кровь проливают, а нам работать надо. Если его убьют, ты мне будешь помогать машины чинить?
После смерти сына Рашида как будто подменили. Знаете, у викингов были такие воины, одержимые боевой яростью, – берсеркеры. Во время боя в них как будто вселялся бес, крушили всё вокруг с удесятерённой силой, сама смерть в ужасе от них убегала. Вот Рашид и стал таким. Позвал нескольких молодых людей, даже не входящих в местный отряд, откопал автомат на огороде и пошёл уничтожать близлежащий блокпост. Почему с ним пошли эти юноши? В нём что-то такое было, что заставляет людей всё бросить и идти. Непоколебимая уверенность, фанатичное упорство, бесшабашная лихость. Они попёрли напролом на блокпост, и кончилось это плохо. Всех убили, а у Рашида даже царапины не было, Аллах его хранил. Тогда он побежал в село и стал стучать в дома – надо, мол, ещё людей, чтобы федералов уничтожить, пойдёмте со мной! Сельчане его скрутили и посадили[27] на цепь. После этого федералы делали в селе «зачистку», большие неудобства причинили людям.
