Директор отклонился на спинку стула, но…
Горцы, гордый независимый народ!..
Он нисколько не испугался слов разозлённого мужчины:
— Знаете, батоно Сосо, на своём веку работы в школе, я слышал столько поистине сказочных историй, что уже впору написать большую книгу сказок!.. Всё то, что вы сейчас сказали, не более чем сотрясание воздуха! А факт порезанных рук у четырнадцатилетнего подростка налицо! И я желаю разобраться в этом! В присутствии представителя милиции!..
Отец как-то беспомощно посмотрел на Каху, словно теперь уже он искал у него поддержки — слушком уж твёрд характером оказался директор школы!..
И тогда…
Каха поднялся со стула, и подошёл к отцу:
— На надо, папа… Не волнуйся!.. Я сейчас покажу…
— Но у тебя ещё швы не затянулись!
— Но ведь, я же джигит!.. — Улыбнулся Каха как-то даже беззаботно. — Потерплю!..
Он подошёл к большому стеллажу, стоявшему в кабинете, и, отыскав что-то на его многочисленных полках, обернулся к директору:
— Вы разрешите, Лэри Георгиевич?
И не дожидаясь ответа, стал жонглировать…
Под потолок директорского кабинета полетели какие-то, совершенно разные, и не похожие друг на друга предметы.
Два довольно увесистых деревянных шара, сделанных учениками на уроках труда. Пара, изготовленных там же, но уже на токарном станке, и совершенно непонятно для каких целей, килограммовых полугантель.
Какая-то статуэтка-бюст. Маленькая, и довольно хрупкая модель корабля-парусника…
Всё это кружило и летало, сменяя друг друга в руках юного жонглёра…
Директор смотрел широко раскрытыми глазами даже не на Каху, а на его руки, которые очень ловко ловили, и вновь подбрасывали к потолку всё то, что их хозяин нашёл на полках стеллажа…
— Хватит! — Рявкнул вдруг директор. — Хватит, я сказал! Ну-ка, Каха, бегом в медпункт!
Мальчишка положил предметы на свои места и только попом посмотрел на бинты на ладонях, которые опять начали набухать от крови — швы всё-таки разошлись… Но боли Каха не чувствовал…
— Только не надо никому говорить про это, Лэри Георгиевич! — Проговорил он тихо. — Пожалуйста!
Когда за мальчишкой закрылась дверь, директор подошёл к отцу Кахи:
— Вы уж простите меня, батоно Сосо! Очень уж всё это выглядело неправдоподобно!
— Я-то прощу, батоно… А вот простит ли Каха — это теперь большой вопрос! — Проговорил мужчина, и глубоко вздохнул. — Он характером весь в деда своего пошёл! Джигит!.. Абрек малолетний!..
— Я поговорю с ним… — Улыбнулся директор. — Попрошу прощения за обиду! Он меня поймёт…
— Надо бы, Лэри Георгиевич… Он и в самом деле никогда и никому не врал, и для него это очень серьёзно… Да и возраст у парня, сами знаете какой!..
— А что там с цирком, на самом деле? — Спросил директор. — Жонглировать он умеет — это уже понятно… А причём же здесь изрезанные руки?
— Он жонглирует шестью кинжалами!
— Чем?!! — Воскликнула женщина-милиционер, опередив директора. — Чем?!! Кинжалами?!! Да вы с ума сошли! Да как же вы, отец своего ребёнка, ему это позволили?!! Это же очень опасно!!! А если он не поймает кинжал вовремя, тогда что?!! Это смертельно опасно! Да и нет такого номера в нашем цирке! Да и ни в каком другом цирке нет, и быть не может!!! Как же вы допустили такое?!!
Сосо только грустно улыбнулся в грустно:
— Вот в этом весь мой сын!.. Я и сам до последнего момента не знал, что он хочет показать директору цирка… Такого номера, жонглирование острыми ножами, оказывается уже больше сорока лет не существует… Так он сказал…
— И что же теперь? — Спросил директор.
— Каха зачислен в цирковую труппу, и будет выступать с этим номером, когда руки заживут…
В кабинете повисла минутная пауза, которую прервал сам директор:
— Вот так, так… Но ведь он уникальный, ваш сын!
— Вы помните, батоно Лэри… Каха просил никому, ничего не говорить и не рассказывать… Наверное считает, что так будет правильно… Он очень скромный парень… И если он так хочет, то надо уважать его желание…
Директор переглянулся с женщиной-милиционером, и произнёс:
— Хорошо… Мы сохраним этот его секрет… Сколько будет возможно… Хотя… Люди ходят в цирк, поэтому…
— Да-да! Это понятно!.. — Ответил Сосо. — Но пусть это будет именно так, как хочет Каха!
— Хорошо, Сосо Вахтангович… Пусть именно так и будет… Но… Знаете, батоно Сосо… Я хочу пожелать вашему сыну, чтобы он тщательнее учился своему ремеслу, и оттачивал своё мастерство в этом деле… Очень уж не хочется видеть его с пораненными руками…
— Он упорный! — Улыбнулся Сосо. — Дедовский характер!.. У Кахи всё получится — я знаю…
* * *
…1989 год, весна. Расположение РДГ Филина…
… — В общем… Преподаватели от тебя отстали… Я правильно понимаю? — Спросил Андрей.
— Одни отстали, другие привязались…
— Это кто же? — Удивился Филин.
— А то ты не догадываешься! — Улыбнулся Каха. — Пацаны школьные, кто же ещё? «Старожилы» класса… Ведь «новенький» же появился, да ещё весь перевязанный!.. Вот и начала приставать… Даже пару раз морду набили… Так, «для знакомства»… Ну, как это обычно бывает…
— А ты что?
— Ну, походил неделю с «фонарями» под глазом… Только мне не до них тогда было, да и не хотелось драться… Я пока ждал октября, чтобы опять прийти в цирк, такого человека встретил… Случайно… Вот именно он-то, если положить руку на сердце, по-настоящему и изменил мою жизнь, командир… Если бы не он, то никогда, скорее всего, никогда, в Отряде не появился бы Кахабер Сабиашвили «инструктор ножевого боя»…
— Тренера что ли нашёл? — Филину было так интересно, что он всем телом даже подался вперёд. — Мастера?
— Ещё какого! — Воскликнул Каха. — Ещё какого!!!
Он глубоко, всей грудью вдохнул свежий весенний воздух, и заговорил:
— Я тогда, пока ждал время, чтобы прийти в цирк, продолжал тренироваться с кинжалами…
— Не понял! А руки?
— А что руки? Я взял отцовские кожаные перчатки на меху, ну и работал… Уходил в парк, был у нас недалеко от дома, забирался поглубже в кусты, чтобы прохожие ничего не видели, ну и жонглировал… Даже пытался придумывать что-то новое…
— И рук больше не резал?
— Не резал… Правда все перчатки отцу испортил, но руки были целы…
— Понятно… — Проговорил Андрей. — Ну, а встретил-то кого?
— Встретил… Уникальный человечище!.. Как оказалось, он тоже из Батуми, бывший моряк…
— Моряк?
— Ну да, моряк! Военный моряк… Спецназовец, как и мы с тобой… Вернее, как наш Тюлень!.. Подводный разведчик-диверсант… Боевой пловец… — Медленно и задумчиво проговорил Брат. — Только тогда он уже был на пенсии…
— Каха! — Воскликнул Андрей в нетерпении. — Как же ты любишь тянуть кота за яйца!
Брат только улыбнулся:
— Терпение! Этому он меня тоже научил!.. Владение ножом требует большого терпения…
* * *
Сентябрь 1980 г. Тбилиси.
«…Я научу тебя владеть оружием, мальчик!..»
…Когда-то в начале XX века прадедушка Кахи, Автандил Сабиашвили, возвращаясь после окончания русско-японской войны, привез с собой в Закавказье не только связку старых китайских монет, но и знание некоторых приемов ножевого боя, что было совершенно не лишним, учитывая его не совсем кроткий нрав. А если принять во внимание привычку всех горячих кавказских мужчин в случае обострения конфликтной ситуации в качестве аргумента использовать нож, то это знание давало ему определенное преимущество…
Так что, прадед Автандил и стал для Кахи тем, самым первым источником информации, заложенной в дальнейшем в его боевую технику. Правда, своего прадеда он не знал, умер старик ещё до рождения Кахи, но «дедушка Вахтанг» передал своему внуку всё то, чему научился у своего отца… Да и не только это!.. Дед Кахабера и сам не сидел, сложа руки, а всю свою жизнь искал чего-то нового, ему не известного… Соседями старого Вахтанга по домам, которые, к слову сказать, были в основном офицерами пограничниками или бывшими сотрудниками ВЧК, ГПУ или НКВД… От сотрудников НКВД, и их предшественников из карательных органов по известной причине, понятное дело, особой информации получить не представлялось возможным, сказывались последствия специфики профессии, но вот их дети, ровесники Вахтанга, были людьми не связанными, никакими обязательствами перед суровыми организациями… Ну или почти ничем… Они-то иногда делились знаниями, полученными от родителей…
Что до пограничников, то служба часто загоняла их в разные регионы страны, но чаще на дальний Восток… Там они, общаясь с представителями разных дальневосточных народов, и могли, при желании, увеличить свои знания в области боевой техники владения ножом…
Взаимоотношения Вахтанга с соседями-пограничниками были настолько дружескими, что они иногда делились, имеющимися у них знаниями, будучи в подходящем настроении, а иногда это выглядело, как своего рода прощальный подарок на память, когда они убывали к новому месту службы…
