– Какая ты шустрая! Только подумать, как быстро бегаешь! Может, у тебя уже все хорошо? – в его голосе звучала надежда. – Ты уже прекрасно все видишь? Тогда мне незачем бежать за тобой. Но уж извини, я должен во всем убедиться сам.
Катерина снова услышала металлическое лязганье и, оправившись после очередного падения, вскочила на ноги. Бросившись вперед, она снова полетела куда-то вниз. На этот раз склон был еще более крутым, и она не могла справиться с силой, тянувшей ее вниз.
– Ах ты, наша бабочка, – кошмар продолжался, – куда же ты, бедная?
Насильник по-прежнему преследовал ее. К горлу подкатил комок, Катя чувствовала, что сейчас разрыдается, но расслабляться было нельзя. Сейчас нужно бороться за свою жизнь. Спуск наконец прекратился, и Катерина смогла отдышаться.
Она сделала шаг и неожиданно рухнула вниз, в какую-то пустоту. Все закончилось столь стремительно, что она не успела понять, что же с ней произошло. Когда попробовала пошевелить ногой, почувствовала резкую боль в бедре.
– Ну вот и все, добегалась. Больше тебе не придется скакать и прыгать, – донеслись до нее слова коротышки.
По характерному звону она поняла, что у него в руках металлическая цепь. Между ними оставалась всего пара метров, и уже ничто не могло помешать ему убить Катю.
Ларецкий успел лишь грязно выругаться, после чего девушка услышала непонятный хруст, вслед за которым пронзительный вопль разорвал тишину леса. Ларецкий быстро пришел в себя. Катя злорадствовала:
– Что, ножку бо-бо?
– Все равно я до тебя доберусь, сука.
Цепь, звякнув в воздухе, ударила по больной ноге. Обезумев от боли, Катя, освободившись от сучка, поползла прочь.
– Не догонишь, гад! Ты теперь накрепко сел. Я слышала этот хруст. Счастливо оставаться, а я пошла.
Она поднялась и, превозмогая себя, побрела прочь.
– Стой! – выкрикнул он.
– Чем слепая может помочь безногому посреди леса? К тому же если этот безногий минуту назад хотел убить ее! – крикнула Катя.
– Я не хотел тебя убивать! – взмолился он.
– Ну да, так я тебе и поверила!
Собрав все свои силы, девушка двигалась вперед, в пустоту. Теперь у нее было время на то, чтобы ощупывать дорогу впереди себя. Вытянув руку, она медленно продиралась сквозь лесные заросли.
Где-то за спиной продолжали слышаться стоны Ларецкого. Как же она его ненавидела, этого маленького лысого ублюдка!
Катя шла долго. Время от времени ей казалось, что уже должно было наступить утро… Больше всего ей хотелось в один прекрасный момент поднять голову и увидеть сквозь деревья на небе звезды. Но, увы. Ни звезд, ни чего-то другого не было…
Временами волна отчаяния накатывала на нее. Она не кричала, понимая, что ночью в лесу нет никого и услышать ее крик никто не сможет. В то же самое время она боялась, что петляет вслепую по лесу и может случайно оказаться рядом с Ларецким. Наверняка он уже пришел в себя и сейчас потихоньку пытается доползти до своей машины.
Время шло, и она все шла вперед, ощупывая дорогу. Господи, как она себя ругала за то, что согласилась поехать с этим уродом, будь прокляты его деньги и его машина. Какой «подарок» она приготовила своей матери! В конце концов, она же выберется из леса, кто-то же ее подберет и привезет домой.
Только эти мысли занимали ее сейчас. Ковыляя в полной темноте, она неожиданно уловила вдалеке звук работающего трактора. Катерина четко слышала шум включенного двигателя. Ветер доносил его откуда-то справа.
Девушка пошла на этот звук, надеясь, что тракторист не успеет уехать далеко. Ну, в крайнем случае, она выберется на дорогу, по которой рано или поздно кто-то другой пройдет или проедет.
Так и получилось. Она все же вышла на дорогу. Катерина поняла это, когда руками ощупала поверхность, на которой стояла. Травы в этом месте не было. Только пыль и ссохшаяся земля.
«Значит, я где-то на опушке леса,– подумала Катя. – И что теперь? Трактор уехал. Когда по этой дороге проедет еще кто-то?»
Не видя для себя лучшего варианта, она просто села и стала ждать. Хотелось есть и пить. Она целую ночь провела в лесу. Но и жажду, и голод можно еще перенести, а вот отчаяние, которое время от времени охватывало ее из-за кружившихся в голове тяжелых мыслей, – невозможно! Она ослепла! Ее не найдут здесь! Было от чего бешено колотиться ее бедному сердцу. В какие-то минуты ей хотелось умереть. Найти толстое дерево, разбежаться изо всех сил – и трахнуться головой так, чтобы и мысли все отлетели… Но шло время, ей удалось взять в себя в руки, и она позволяла себе лишь раскачиваться взад-вперед от боли и отчаяния.
По тому, как заметно потеплело, Катерина поняла, что взошло солнце. Теперь лучи согреют ее измученное тело. Изредка она вставала, делала два-три шага в одну сторону, два-три шага в другую и садилась вновь.
По ее прикидкам было уже одиннадцать дня, когда она услышала звук какой-то машины. Не желая упускать свой, может, единственный шанс, девушка просто легла на дорогу. Она не знала, как лежит, вдоль или поперек, но это, как ей представлялось, было единственным способом привлечь внимание водителя.
Наконец по звукам Катя определила, что автомобиль остановился, у нее отлегло от сердца.
– Помогите, – сквозь вдруг нахлынувшие слезы попросила она. – Я ничего не вижу.
– Что с тобой случилось? – услышала она над самым ухом мужской голос. – Ну-ка, поднимайся.
Сильные руки подхватили ее под мышки и поставили на ноги. У Кати по щекам градом катились слезы.
– Я ничего не вижу. Ослепла, поранила ногу. Мне больно. Отвезите меня, пожалуйста, домой, к маме.
Ее подвели к машине и усадили на сиденье. Она ощупала руками салон.
– Это «Волга» или что-то такое же большое, да?
– «Волга», «Волга». – Екатерина поняла, что подобравший ее человек сел за руль. – Ты что здесь делаешь?
Она не стала отвечать на вопрос.
– Отвезите меня к маме, мама с вами расплатится. Или возьмите вот это.
Она вспомнила про кольцо и решила отдать его, лишь бы ее довезли до дома. Однако на пальце ничего не оказалось. Эта мразь успела снять с нее украшение.
– Ну ладно, я думала, что у меня кольцо на пальце, а оказывается, что ничего нет. Отвезите меня домой.
Водитель попросил девушку успокоиться.
– Я, наверное, вся в грязи?..
– Ну, не так, чтобы очень. И давно ты блуждаешь по лесу?
– С сегодняшней ночи.
– До реки, милая моя, тебе осталось всего триста метров. Так бы и до Волги доковыляла.
– Похоже, я ходила кругами. Потому что все и началось почти на берегу Волги.
– Вот оно как. Как тебя зовут?
– Катя.
– А меня – Иван Павлович. Я председатель местного колхоза. Ты давно ослепла? Извините… за такой вопрос.
– Сегодня ночью.
– И где та сволочь, которая с тобой это сделала?
– А что, это так заметно?
Она услышала в ответ горький смешок.
– Я, конечно, еще не все в жизни видел, но к пятидесяти годам начинаешь во многом разбираться, так что… Если не хочешь – не говори, но после того, как я привезу тебя к матери, позвоните в милицию.
– Да-да, – едва слышно проговорила Катя. – Только что это изменит? Я ослепла, и никто не вернет мне зрение.
– Поверь, мне очень жаль, что с тобой произошло такое. Я постараюсь как можно быстрее доставить тебя домой.
Водитель прибавил скорость, ее отбросило на спинку сиденья.
– Да вы зря торопитесь. Куда теперь торопиться? Торопиться надо было раньше, – всхлипывая, проговорила она.
Обхватив лицо руками, Катя вдруг громко зарыдала, а председатель колхоза стал утешать ее по-мужски скупыми словами:
– Перестань, девочка, все обойдется.
Сочувствие лишь прибавило ей жалости к самой себе.
Она продолжала плакать.
– Ну вот мы и подъехали к дому, о котором ты говорила. Это точно сорок восьмой?
– Сорок восьмой, сорок восьмой.
– Только я не знаю, в каком подъезде ты живешь.
– А он угловой. Рядом еще две лавки стоят, на них недавно набили новые доски, так как старые все поломали.
– А, да-да. – Иван Павлович увидел около одного из четырех подъездов новенькие лавки. Правда, у одной из них уже была сломана спинка – мальчики время даром не теряют.
Иван Павлович вывел ее из машины и, поддерживая под руку, повел к подъезду.
– На какой этаж?
– Четвертый.
– И лифта в этом доме нет?
– Нет, – подтвердила она.
Иван Павлович никогда, наверное, не помогал передвигаться слепым, поэтому забыл предупредить, что впереди ступенька. Катя споткнулась, но провожатый успел подхватить девушку и не дал ей упасть.
– Извини, я не подумал, что… ты ничего не видишь.
– Да я в это тоже пока не верю. Вот придет мать с работы, будет ей подарок.
Они поднялись на нужный этаж, и тут выяснилось, что в квартире никого нет, а ключи Катя потеряла.
– Что же делать?
– Вообще-то у нас не очень серьезный замок. Может, вы просто выбьете его?..
Иван Павлович огляделся по сторонам. В подъезде пусто. Действительно, не стоять же с больной девчонкой на лестничной клетке.
