– Где рекомендация?
В эти минуты я врал как никогда ловко и снова ответил почти не задумываясь:
– Рекомендацию дал мне Серж. Но… но по известным причинам она уже не актуальна. Князь предложил мне работу, когда мы встретились на поминках Сержа. Вас должны были известить о моем приезде. Договор, естественно, – филькина грамота, он был нужен лишь для этого олуха, – и я кивнул в сторону бритоголового.
– Дед, он позволяет себе слишком много! – прорычал бритоголовый, делая шаг в мою сторону и сжимая кулаки. – Разреши отбить ему селезенку!
– Стоять! – коротко приказал Дед, и бритоголовый застыл в метре от меня. – Рекомендации нет, – вкрадчивым голосом произнес он, – договор фиктивный… Откуда мне знать, кто ты?
– Свяжись с Князем, – вздохнув, ответил я и подумал, что если Деду это сделать несложно, скажем, при помощи космической связи, то мне пора уже подумать о том, как дороже продать свою жизнь.
– Свяжусь, – ответил Дед и повернул голову к бритоголовому: – Отведи его в пятый корпус.
Я мысленно вздохнул с облегчением и поплелся за бритоголовым. Значит, Дед – мой новый начальник. Сколько начальников у меня было только за последний месяц – со счета сбиться можно. И каждый руководил мной, демонстрировал свой опыт и ум, принимая меня всего лишь за скромную скрипку в оркестре, которым дирижировал.
Мы прошли по дорожке, по краям которой засыхали от безводья жалкие кустики. Бритоголовый, не рискуя идти впереди меня, старался держаться плечом к плечу, но для двоих дорожка была слишком узка, и его постоянно сносило к обочине. – Я тебе вот что скажу, – произнес он вполне миролюбиво. Полагаю, что он демонстрировал свою прыть и грозился что-то мне отбить не столько от личной неприязни, сколько от желания покрасоваться на глазах у начальства. Оставшись наедине со мной, он сразу вспомнил, как больно быть зажатым дверью. – Я тебе вот что посоветую, – повторил он. – Здесь платят большие деньги за то, чтобы помалкивали, меньше совали свой нос в чужие дела и делали то, что приказывают. А кому не нравятся наши порядки, тех уносят отсюда ногами вперед.
– Послушай, – ответил я ему, широко зевнув. – Я болен СПИДом, жить мне осталось всего месяц. А ты пугаешь меня какой-то ерундой.
Бритоголовый шарахнулся от меня в сторону, налетел на куст и пропустил его у себя между ног. Он испугался слишком явно, и ему стало стыдно.
– Понаставили тут кустов! – выругался он, отряхивая ширинку, утыканную рыжими иголками. – Пройти невозможно…
Больше он мне ничего не советовал, молча кивнул на щитовой домик с плоской крышей и зарешеченными окнами и круто повернулся в обратную сторону.
Это был гибрид казармы и закусочной. В большой комнате, напоминающей спортзал, вдоль стены стоял ряд коек. Часть из них была застлана синими одеялами, на других лежали горы одежды, автоматы, бронежилеты и каски вперемешку с пустыми бутылками. Коечный ряд был отделен невысокой – до пояса – фанерной переборкой. Вторая половина «спортзала» была заставлена столами на кривых ржавых ножках, без скатертей, с остатками пищи и неимоверным количеством пустых банок из-под пива. Вдоль стены размещалась стойка. За ней – стеллажи с коробками и ящики с бутылками. В зале раздавались крики, выстрелы и громкий гнусавый голос синхронного переводчика – по видео шел фильм, и в креслах напротив экрана, потягивая пиво из банок, сидели мужчины с загорелыми, изрисованными татуировкой торсами. Над ними вился сигаретный дымок.
Я прошел вдоль стойки. Под руку попалась тяжелая, невскрытая банка кока-колы, и я прихватил ее. Один из мужчин повернулся, встал, подошел ко мне. Он был очень коротко пострижен, его худощавое, но мускулистое тело блестело от пота, на левом плече синела татуировка в виде орла, меча и аббревиатуры «ОКСВА» – ограниченный контингент советских войск в Афганистане.
– Новый? – без особого любопытства спросил он меня.
Я кивнул.
– Меня зовут Рэд, я твой командир группы, – сказал он быстро и монотонным голосом, будто произносил заученный текст. – Вопросов не задавать, все, что тебе будет надо, ты узнаешь. Сутки дежуришь на выносных постах, двое суток отдыхаешь. Все, что в баре, – он кивнул на стойку, – твое. Занимай свободную койку. Ходить можешь до отбоя и только от спортивной зоны до клумбы. Все.
Рэд повернулся и снова упал в кресло напротив телевизора. На экране мускулистый мужик, перепоясанный пулеметными лентами, поливал огнем какой-то офис, и мужики в костюмах с дикими криками разлетались во все стороны, словно ими, а не пулями был заряжен пулемет супермена.
Я выбрал койку поближе к выходу, скинул с нее одеяло, чтобы ее никто больше не занял, хотя вряд ли сегодня можно было ожидать прибытия новых «химиков» или охранников.
Я вышел на воздух, потягивая колу, посмотрел по сторонам и свернул в сторону спортивной зоны. Два десятка перекладин, тренажеры, боксерские мешки и мишени для стрельбы; среди снарядов гнулись, прыгали и размахивали руками люди. Я дважды прошел мимо «качков». Никто не обратил на меня внимания.
Так здесь принято, думал я, это обязательная манера поведения – никто ничем не интересуется. А если попытаться самому пойти на контакт?
Я встал напротив коротышки с узкими, как у корейца, глазами, который подтягивался на перекладине и при этом делал такое мученическое лицо, словно перекладина была под напряжением.
– Сколько? – поинтересовался я, когда он спрыгнул на землю.
Кореец поднял голову, подозрительно посмотрел на меня и ничего не ответил. Я не унимался.
– Ты давно здесь?
Кореец почему-то усмехнулся, посмотрел куда-то в сторону и принялся натирать ладони магнезией.
– Тебя как зовут? – продолжал я.
Молчание.
– Слушай, у меня был один знакомый рыбак, Ким его фамилия. Ты случайно не его родственник? Похожи как две капли воды.
Кореец сплюнул себе под ноги и пошел к брусьям.
М-да, поговорили, подумал я, провожая его взглядом. Эдак я ничего здесь не выясню, и через пару-тройку дней вынесут меня отсюда ногами вперед.
Я вернулся к модулю-казарме и пошел по дорожке дальше, к клумбе, возле которой остановился «Ниссан». Оттуда я увидел главные ворота, перед которыми расхаживали два охранника с автоматами на изготовку. Я не стал к ним приближаться, чтобы не давать повод этим церберам проявлять свои худшие качества, и стал кружить вокруг клумбы, рассматривая все, что мог оттуда увидеть.
Для начала я попытался определить размеры этой базы или лагеря, куда меня занесла судьба. Я находился в середине, но ближе к главным воротам метров на сто-двести. Зона, которую мне отвели для прогулки, занимала от силы двадцатую часть от общей территории. Слева, окруженное двумя рядами колючей проволоки, возвышалось серое строение из бетонных блоков. Венчала его черная металлическая труба на растяжках, из которой струился беловатый дымок. Окон и дверей в строении я не увидел. Вокруг него, по периметру, двигались охранники. Рядом с промзоной, как я назвал это строение, жались друг к другу три фанерных модуля, в которых, возможно, проживали химики, хотя ни одного человека рядом с ними я не увидел. Дорожку, ведущую от клумбы в «спальный район», пересекал невысокий заборчик, рядом с калиткой стоял охранник. Двое мужчин – один в белом халате, а другой в костюме, вышли из калитки, показав охраннику документы.
Значит, «промзона» вместе с модулями химиков отделена от казарм охранников и контакт невозможен.
Почти каждую свою версию я привык перепроверять и не спеша пошел к калитке. Пока я шел, охранник, казалось, не замечал меня, но едва я прикоснулся рукой к калитке, как он тотчас повернулся лицом ко мне и, вскинув автомат, с бесстрастным лицом направил ствол мне в лоб.
– Назад!
Ага, подумал я, все-таки предупреждает. Это намного лучше, чем если бы он сразу выстрелил.
Я не стал углублять свой эксперимент и, развернувшись, пошел обратно. Когда я выходил из машины, вспоминал я, у калитки, на другой стороне, стояла группа людей в белых халатах. Они смотрели, кто приехал на «Ниссане». Может быть, это был обеденный или, скажем, производственный перерыв, когда им разрешается выйти из «промзоны» и подойти к забору.
Я пошел по дорожке, идущей вдоль забора, отделяющего жилые модули химиков. Вообще-то здесь я не имел права ходить, но коль рядом не было ни охранников, ни Деда, ни Рэда, то почему бы не рискнуть?
Забор низкий – препятствие для дошкольников. Перед ним, с моей стороны, плотные кусты. Если была бы ночь, то перемахнуть на ту сторону – раз плюнуть.
Очередной пост преградил мне дорогу. Охранник, плавящийся на солнцепеке, бродил между припаркованными автомобилями – синим автофургоном известного мне «Ниссана» и многочисленными «легковушками». Увидев меня, молча вскинул автомат.
Я поспешил развернуться. Круто их поднатаскали. Без лишних разговоров – выстрел в лоб.
