– Я думаю, что кто-то, говорящий со мной, сумасшедший!
– Хороший ответ, но неправильный! Вижу, ты пошел в несознанку. Давай тогда напомню тебе некоторые факты твоей богатой преступной биографии. С чего начать, господин бывший начальник Рахтурского золотодобывающего прииска Верхотурского района? С похищения шестидесяти килограммов золота? С убийства стариков Ефима и Якова Петровича Голонина с его глупой рабыней Настей? Или с бродяг, Малого и Серого, только что откинувшихся из зоны, вместе со Шмелем сбивших вертолет, где и находилось золото? А может, переметнуться на более поздние времена, когда это золото вывозили? Когда трое твоих верных людей в твоем же верхотурском доме делили добычу, а ты уже готовил план их устранения? С чего начать, Жилин?
– Кто ты? – прохрипел в динамике тихий голос.
– А я думал, ты сразу узнаешь меня. Хотя, конечно, столько времени прошло! Немудрено, что и подзабыл!
– Су-Сулема???
– Ну наконец-то узнал! – удовлетворенно проговорил чеченец. – Да, Дмитрий Сергеевич, это я, Сулема. Верный исполнитель всех твоих кровавых замыслов, Хоза Сулейманов! Которому ты в благодарность за все воткнул перо в бок. В поезде, совсем рядом от Москвы. Не захотел делиться, а ведь все делал я. А ты пожалел золота, на чужое позарился, крыса! Брата за что убил? Меня чудом на тот свет не отправил. Еле спасли в больнице! Чуть-чуть ты промахнулся! Тебе бы миллиметра два повыше взять, тогда жил бы сейчас спокойно. Но Ширхан промахнулся. Вагон, что ли, качнуло?
– Постой!
– Это ты помолчи пока и слушай дальше! Как тебе удалось Филиппа «купить», дабы он с тобой на убийство своих друзей пошел? Не знаю, но догадываюсь, наши доли обещал разделить с ним! Но уверен, что и Филипп уже сгнил где-нибудь в яме, как сгнили в своих гробах все те, кого ты приговорил!
Вика неподвижно сидела с широко открытыми от ужаса глазами, слушая этот страшный монолог.
Ошарашены происходящим были и все присутствующие в помещении, включая Егора Астафьева.
Но больше всех удивлены были полковник Галкин с майором Красновым – приборы дистанционного прослушивания исправно писали все, что передавалось через чувствительные микрофоны.
Хоза Сулейманов между тем продолжал:
– Два года я приходил в себя в жалкой, нищей землянке, отходил от твоей подлой, коварной раны. Потом решил найти тебя! Долго искал. Но нашел! Как? Это отдельная и неинтересная история. Но я нашел тебя! Месть кипела во мне. Я хотел прямо там, в Москве, где ты скрылся у дядюшки своего, сделав пластическую операцию, удавить тебя! Потом передумал! У тебя росла девочка, фирма поднималась на чужих деньгах. Тогда я сказал себе: подожди, Сулема, наберись терпения и подожди, твой час придет! И он пришел! Я опутал тебя со всех сторон крепкой паутиной. Твой заместитель работал на меня! Он же и сдал мне твою падчерицу. Ты бы мог ее выкупить, у тебя есть деньги, и больше, чем три миллиона баксов. Но ты даже ради нее пожалел их, а послал ко мне киллера, вынудив его идти двойным убийством! Только ради того, чтобы заставить работать на себя человека, ты отдаешь приказ Карельскому убить его собственную жену и отставного следователя прокуратуры, которого только что принял на службу. Андрей Викторович не замедлил это сделать. Следователь стал жертвой твоей мнительности, это уже потом ты подставил его под Астафьева. Это же надо, ты убил человека за то, что тот только удивился запрошенной с тебя сумме выкупа. Испугался, что он начнет копать по старой памяти? Да ничего бы он не раскопал, и ты знал об этом. Но убил, так спокойнее! И чего ты, в конце концов, добился? Твоя падчерица, очень хорошая и, что очень странно, не испорченная твоим воспитанием, у меня, твой Астафьев у меня, Карельский кинул тебя после того, как ты убрал убийц его жены.
– Это ложь! Я не приказывал их убить!
– Конечно! Как же иначе? Карельский сам их подорвал. Или Астафьев. Но не в этом дело. Ты остался один, Хованского я не считаю, это баба! Что? Принесло тебе золото счастье?
– Послушай, Сулема! Все, что ты говорил, признаю, правда! Но видит бог, если бы не ваши с братом пьянки в поезде, то и ты, и он получили бы свои доли по прибытии. Я испугался, что вы засветитесь сами и меня засветите. Поэтому и принял такое решение, о чем потом, поверь, жалел!
– Пожалел волк овцу! Ну, ладно, мы с братом загуляли бы! А Филипп? Он был спокоен и послушен. Где он?
– Не знаю! Он вышел, не доезжая Москвы, больше я его не видел и ничего о нем не слышал!
– А сам ты не в Рязани вместе с Филиппом вышел, где вас уже ждали? И чей труп был найден недалеко от города у реки, в кустах? Не Филиппа ли?
– С чего ты это взял?
– Не забывай, Жилин, я пас тебя столько лет! Все про тебя узнал и могу напомнить то, что ты и сам уже забыл! У меня после твоего подлого удара разум просветлел, и память стала очень хорошей, все мелочи запоминала. С тобой иначе нельзя было! Иначе ты сумел бы выкрутиться. Теперь не сумеешь!
– Подожди! Давай договоримся! Я признаюсь, золото помутило мой рассудок. Хочешь верь, хочешь – нет, но я потом жалел о содеянном, клянусь всем святым! Давай договоримся! Я отдам тебе деньги! Все три миллиона, сегодня же переброшу на любой счет на Западе, здесь, в России, сам понимаешь, я хранить такие суммы не мог. Все будет чисто, только назови страну, банк и счет! Но отпусти Вику, прошу тебя! И забудем друг друга, я уеду из этой страны навсегда! Три миллиона, Сулема! Я готов платить! А хочешь, наличными, я подниму сумму. Или драгоценностями, камнями? А, Сулема?
– Ты просишь о падчерице, а как же твой наемник? Ты же заставил его работать на себя силой подстроенных тобой же обстоятельств?
– Черт с ним! Можешь делать с ним, что захочешь! Он мог уйти, но ему, видишь ли, приглянулась Вика, и он решил поиграть в благородство, хотя видел только ее фотографию. Так что мне до него дела нет! Отдай только Вику!
При последних словах женщина с неподдельным удивлением посмотрела на Егора, тот сделал вид, что пропустил ее взгляд.
– Ну ладно, Дмитрий Сергеевич! Я подумаю пару суток, но тебе придется заплатить и проценты.
– Сколько?
– Этого я еще не решил, надо подсчитать. Все! Разговор окончен! Жди звонка. Я думаю.
Хоза отключил трубку.
В комнате наступила тягостная тишина, только было слышно, как случайно залетевшая пчела, отчаянно жужжа, пыталась найти выход из этого проклятого места.
Сулема повернулся к женщине:
– Вот такие дела, Виктория Дмитриевна. Ваш отчим – преступник, и на его совести не одна загубленная жизнь, как, в принципе, и на моей, я был его главным исполнителем. И в благодарность за беззаветное служение получил от него нож. Он предал всех, кто был верен ему. И уничтожил, как ему казалось, всех свидетелей его преступлений. Я сказал ему, что в твоем похищении, Вика, замешан Карельский. Но это неправда! Тебя, девонька, заманил в сети и сдал нам твой собственный муж, Эдуард Геннадьевич Хованский!
– Эдуард?
– Да! Именно Эдуард! Он, как и Карельский, давно сотрудничали с нами. Вспомни то раннее воскресное утро. Как ты была удивлена, что муж пригласил тебя в лес, якобы для того чтобы преподнести тебе сюрприз. Помнишь?
– Да! – совсем тихо ответила Вика.
– Вот он и преподнес! Расчет был сделан на то, что ты не сможешь отказать своему мужу. Он тебя вызвал, а сам спокойно, обеспечив алиби, уехал по Окружной дороге домой, а на второй день уже принимал у себя, на вашей супружеской постели проституток!
– Вы выкрали меня, чтобы отец заплатил вам выкуп? – не хотела слушать дальше о муже Вика.
– Я бы взял только свою долю, но Жилин убил моего брата, он, как ты уже знаешь, пытался убить и меня. Аллах не дал мне умереть, потому что это было бы несправедливо. За кровь надо платить кровью врага. А кто заставил бы заплатить за брата, если бы я умер? Никто! Вот и выжил я! Чтобы отомстить. Но какой шакал твой отчим? Он денег пожалел, прислав вот его, – Хоза кивнул на Астафьева, – и от него же легко отказался. Этот наемник, оказывается, из-за любви по фотографии за тобой пошел! По собственной инициативе!
– А если и так? – вдруг спросил Егор. – Тебя что-то в этом смущает, бандит?
– Ты смотри, заговорил, я его тут защищаю, оправдываю, а он?
– Ты о себе побеспокойся лучше! Я в защите таких подонков не нуждаюсь, а женщину, если ты мужчина, отпусти! Тем более тебе готовы отдать все, что ты захочешь!
И вновь Вика, теперь, когда первая волна боли от предательства прошла, уже с неким восхищением посмотрела на этого мужественного человека, который, сам обреченный на смерть, пытался, как мог, защитить ее. Неужели он в самом деле что-то испытывает к ней? И только поэтому пришел за ней? Но ее размышления прервал Сулема, продолжавший рассуждать:
– Ты сильный мужчина, офицер, я не отказываюсь от своих слов, и сильного противника у нас принято уважать, поэтому я не обращаю внимания на твои реплики. Но неужели ты думаешь, что, если бы миссия твоя удалась и ты привел к Жилину его падчерицу, он отпустил бы тебя? Отблагодарил? Да черта с два, как у вас говорят! Он приказал бы немедленно тебя убрать! Таков весь Жилин!
