Тимохин ответил кратко:
– Его нет!
– Ну, нет так нет!
Она продолжала смотреть на фотографию:
– Знаешь, Саша, а она мне нравится. Есть в ее облике что-то такое, притягивающее, располагающее. Косметика отсутствует, одета простенько, но со вкусом. За собой следит, это заметно, но явно не для кого-то. Для себя. Видимо, в крови у нее это. Дома, наверное, чистота аптекарская?
– Ну, не аптекарская, но чисто, а главное, уютно. Не то что у нас в Венгрии с Алевтиной было. И квартира хорошая, современная, и мебель дорогая, а все как в общаге. У Тани же ничего дорогого нет, да и откуда этому дорогому взяться, но до того хорошо, что чувствуешь, домой пришел.
– Если это говорит мой сын, то Татьяна, действительно, умеет следить и за собой, и за дочерью, и за жилищем. Хозяйственная. Да, неплохая девочка. Глаза печальные, но добрые, такие, как правило, не лгут.
– О чем ты говоришь, мама? Татьяна необыкновенная женщина.
– Ну и хорошо, держи фотографию. И девочка ничего, симпатичная, видно, послушная.
– Послушная!
– К тебе как относится?
– Привыкает.
– Смотри, дети – это лакмусовая бумажка отношений взрослых. Они сразу определяют, что к чему и кто есть кто.
– Да нет, говорю, все нормально. Но скоро ты сама убедишься в этом. Отпуск буду просить на начало года, а то ни Таня, ни Оля снега настоящего в своей жизни не видели. А в Туркмении какой снег? Так, выпадет не пойми что да растает, покрыв улицы грязной кашей. А им наш лес в январе показать. С сугробами, с заснеженными елями!
– Приедешь покажешь. Клади фото на место и давай завтракать. Потом подруге позвоню, узнаю, как работает дочь. Ну а уж к ней пойдешь сам.
– Без проблем!
Александр вернул фотографию на место, позавтракал.
Антонина Сергеевна только подошла к телефону, как тот затрещал прерывистом сигналом вызова.
Она взглянула на сына:
– Междугородный звонок! Сестра, что ли?
Подняла трубку:
– Алло! Здравствуйте! ... Кара-Тепе? Давайте.
Протянула трубку сыну:
– Кара-Тепе! Со службы?
– Сейчас узнаем! Алло! Алло! Таня? ... Здравствуй, дорогая!
Тимохин повернулся к матери, прошептал:
– Татьяна!
Антонина Сергеевна кивнула:
– Да поняла уже! Воркуйте голубки!
– Таня? Как ты? Нормально? .... Отстала? Ну и хорошо, так и должно быть, Берды слово держит! Как Оля? Привет? Спасибо! Ей тоже. Ну, это обязательно! Что? ... Куклу? Сделаем! ... Хорошо! У меня тоже все по плану. У нас сейчас 7 часов. ... Ничего, ничего, мы с мамой давно на ногах! Почему так рано? Так дела делать надо! Что? ... Все хорошо! Не волнуйся и не переживай, она у меня добрая, как ты! Хорошо... да, конечно, звони. Можно в это время, можно... хотя вечером для тебя будет поздно. Что? От тети Лизы, а у них разве есть телефон? ... Конечно, звони. Я оплачу все расходы. Да! Да, люблю и скучаю! ... Тань?! Сказал же, все будет в порядке! И с мамой все нормально. Ну чего ты еще из-за этого так переживаешь? Да... хорошо. До свидания. Целую!
Александр положил трубку:
– Переживает Татьяна. Боится, не признаешь ее! Все расспрашивала, как ты отнеслась к знакомству с ней, к тому, что у нее ребенок, что она живет одна, даже то, что не из богатой семьи. Ну, а ответы мои ты слышала!
Антонина Сергеевна проговорила:
– Мог бы и поласковей быть! А то заладил свое армейское – все по плану, все нормально, звони, до свидания, целую. Дочь куклу попросила привезти?
– Да.
– А ты хорошо узнал, какую именно куклу хочет Оля?
– Да какая разница?
– Это тебе никакой, а ребенку большая. Сегодня же узнай, что за куклу ей привезти.
Александр взглянул на мать:
– Послушайте, уважаемая Антонина Сергеевна. А вам не кажется, что вы стали проявлять повышенный интерес к моей личной жизни? И к Татьяне с Олей? Не вы ли еще ночью сильно сомневались в правильности выбора, сделанного сыном, а?
– Эх, Саша, хоть и дослужил ты до капитана, а все мальчишка мальчишкой. Разве твоя семья может не быть моей? Все учить тебя надо!
– Вот этого не надо. Меня учить – только портить!
– Смотри, какое самомнение! С чего бы это у тылового офицера?
– Ты права! У тылового офицера собственного мнения быть не может.
– Хватит! Дай-ка телефон, подруге позвоню!
Александр передал матери телефонный аппарат.
Разговаривала Антонина Сергеевна недолго. Положила трубку, поднялась, поставила телефон на тумбочку, повернулась к сыну:
– Теперь, Саша, слушай меня внимательно!
– Есть, мой генерал!
– Не паясничай, а слушай! Бери документы и иди в районный суд. Там спросишь Старостину Ольгу Анатольевну. Это и есть дочь моей подруги, судья. Она скажет, что делать. Не забудь деньги, там пошлины какие-то платить придется. И поскромней. Все же судья перед тобой будет, а не школьная подружка.
– Я все понял, мама!
Он попытался дозвониться до Алевтины, но та не ответила. Тимохин пошел в районный суд.
Судья оказалась женщиной молодой, симпатичной и строгой. Впрочем, эта строгость была какой-то неестественной, словно Старостина брала ее на работу вместе с портфелем.
Александр вошел в ее кабинет:
– Здравствуйте, Ольга Анатольевна. Разрешите представиться, капитан Советской армии Александр Александрович Тимохин.
– Здравствуйте. Присаживайтесь.
Она сказала это, перекладывая какие-то листы, даже не взглянув на посетителя. Выдержав паузу, наконец оторвалась от явно бесполезной, показной работы:
– Слушаю вас, Александр Александрович!
– А вам разве обо мне, точнее, о моей проблеме не говорили?
– Говорили. Но я все хочу услышать лично от вас. Так что, будьте любезны, изложите суть своей проблемы.
– Что ж, слушайте.
Тимохин объяснил судье, ради чего он прилетел в отпуск.
Старостина, выслушав его, спросила:
– Значит, вы оказались плохим мужем? Пьянствовали, гуляли с другими женщинами, вели, так сказать, аморальный образ жизни?
– Так точно!
– Позвольте узнать, а когда же вы тогда служили?
– В оставшееся от пьянки и гулянки время.
– И за это вам присваивали очередные воинские звания?
– Всем присваивали.
– Всем! Супруга ваша в Венгрии все это терпела, а как только вас перевели в отдаленный военный округ, в отдельный гарнизон, терпению ее пришел конец?
– И опять вы абсолютно правы.
– Понятно. Два года вы живете один?
Александр улыбнулся:
– Ну, почему один? С другой женщиной. Вот решили оформить брак, а для этого надо развестись с прежней женой.
– Логично. До какого числа у вас отпуск?
– Второго июля я должен быть в части. Если не возникнет проблем с билетами на самолет, улечу из города первого июля.
– Сколько до Кара-Тепе на поезде?
– Трое суток. Плюс-минус несколько часов.
– Так, значит, убыть в часть вы должны 29 числа. Ведь проездные документы у вас на железнодорожный транспорт?
– Так точно!
Судья пролистала ежедневник:
– Так, рассмотрение вашего дела назначим на вторник, 26 июня. Вас этот день устроит?
– Меня любой день устроит, даже выходной.
– Значит, 26 числа, в 12-00!
– Извините, Ольга Анатольевна? А если на суд не придет моя вторая половина?
– Рассмотрим дело без нее!
– А если она будет против развода?
– Это не явится основанием для того, чтобы вас не развести. Еще вопросы будут? А то, простите, мне работать надо.
– Один, всего один! Как и где мне заполнить всякие там бумаги...
Судья прервала капитана:
– Секретарь в приемной проводит вас в кабинет, где вам все объяснят и разложат по полочкам.
– И еще один вопрос.
– Да?
– А как долго придется ждать решение суда? Или вы перешлете его в часть?
– Решение вы, как военнослужащий, ограниченный по времени пребывания в городе отпускным билетом, получите на следующий после суда день, у секретаря.
Тимохин поднялся:
– Все! Благодарю. А у вас четко работает система.
– На то она, Александр Александрович, и система. Совет – в кабинете составления документов не старайтесь так, обливая себя грязью, и не выставляйте себя этаким монстром, сломавшим любящей женщине жизнь. Это лишнее и на вас совершенно не похоже. До свидания.
– До свидания, Ольга Анатольевна, всего вам самого хорошего.
– Спасибо! Да, секретарь выпишет вам и повестку. Не забудьте, чтобы потом не пересылать курьером.
– Не забуду!
Судья вновь уткнулась в бумаги.
* * *
Суд, как и было определено ранее, состоялся 26 числа, ровно в 12-00. Алевтина не пришла. Тимохин думал, что процедура развода займет много времени, но все ограничилось тем, что Старостина зачитала заявление Александра, секретарь сообщил об уплате всех необходимых пошлин, заседатели задали по паре ничего не значащих вопросов, и судья зачитала решение, согласно которому брак с Алевтиной с этого момента считался расторгнутым. На следующий день, заплатив 150 рублей судебных издержек, он получил решение суда и штамп о разводе в соответствующую графу удостоверения личности офицера.
Вечером 27 июня позвонила Таня. Александр сообщил ей о разводе. Как ни пыталась она скрыть радость, удавалось это плохо. Поговорили недолго о том, как дела в поселке. В садике директриса теперь чуть ли не пылинки с нее сдувает. Тетя Лиза приходила, удивлялась, сам директор рынка подходил к их рядам, интересовался, как идет торговля, предупредил всех, чтобы пенсионерку не обижали. После этого к ней отношение изменилось. И воду поднесут, и разложиться помогут, и покупателей направят. В общем, в Кара-Тепе все нормально. Только очень уж Таня соскучилась по нему, ждет не дождется, когда увидит. И Оленька часто спрашивает, почему дядя Саша не приходит. Александр сказал, что будет, как и обещал, 2-го числа.
