— А вы уверены, что Усама там один? — спросил Дум-Дум.
— Действительно, а если там весь его штаб? — Глаза Гуффи возбужденно горели, он хлопнул в ладоши. — Ведь на каждого из них американцы повесили ценник. Черт, каналья, говорил же я Факиру, не тем бизнесом мы занимались. Не тем…
— Я имел в виду не штаб Усамы, а его охрану, — пояснил свою мысль Дум-Дум. — Сколько эту сволочь охраняет головорезов? Сотня? Больше?
— Вряд ли их там много, — отрицательно покачал головой Давыдов. — В этом случае были бы видны следы их пребывания на поверхности; к тому же продовольствие маленькими партиями им хлопотно сюда доставлять — можно примелькаться. А большим судном — легко засветиться, так что целой армии здесь быть не может.
— Значит, берем пещеру людоеда, — едва не выпрыгнул из шорт от восторга Гуффи. Он сейчас походил на наркомана, принявшего дозу дурмана, эйфория из него буквально фонтанировала.
— Смешной ты, парень, — покачал головой Дум-Дум, когда Давыдов перевел ему слова наемника. — Нам с «духами» не в салочки играть или снежки, а рубиться. У каждого из них по автомату, наверняка запасные обоймы и столько же гранат, а у нас… — Снайпер продемонстрировал «катран», с которым не расставался, как будто с частью собственного тела.
— Н-да, — недовольно проворчал Давыдов, вспомнив оставленные в сбитом вертолете штурмовые винтовки, отобранные у французских морских пехотинцев.
— И что? — не сдавался Гуффи. Вытащив из земли гарпун и повертев между пальцами стальную спицу, он спросил: — А это разве не оружие?
— И булыжник — оружие пролетариата, — с иронией добавил Денис.
— Верно, — француз не понял насмешки и продолжал агитировать за штурм подземного бункера. — Хороший камень завязать в майку, и будет ударный инструмент не хуже средневекового кистеня. Я такой штукой умею пользоваться… Плюс на нашей стороне внезапность. Захватываем оружие, ждем смену караула, потом их уничтожаем и врываемся в подземелье, где начинаем зачистку по‑полной. В конце концов, американцы заявили, что платят за Усаму в любом виде. Не важно, живого или мертвого.
— Кто еще так думает? — спросил Давыдов. Он уже понял, что спокойно переждать до прихода «Афины» с ее капитаном Петровичем не удастся.
— Я могу одна нейтрализовать караул. — Сумико перехватила у наемника гарпун, продемонстрировала несколько приемов с копьем и снова, как попугай, заученно добавила: — Меня готовили как офицера секретной полиции.
Снайпер деловито стал проверять остроту своего ножа указательным пальцем.
— Значит, как стемнеет, будем брать, — подвел итог Денис. — А пока неплохо бы разделить роли. Кто будет «примой», а кто — статистом…
Специалисты закончили тестировать блоки, а старший дождался, когда отключат аппаратуру, и подошел к Камалю:
— Сахиб, все в полном порядке, можем отправлять хоть сейчас. В спинном плавнике установлена телекамера с инфракрасной подсветкой, так что движение «разбойницы» мы будем контролировать по всему маршруту, вплоть до атаки. В двухстах метрах от цели «рыбка» нырнет и будет действовать в автономном режиме строго по установленной программе. Ну а на финишной прямой ее уже никто остановить не сможет.
— Отлично. В полночь начинаем атаку. «Разбойница» подойдет к «Кольберу» как раз во время «собачьей» вахты, вряд ли ее кто‑то заметит. А пока неверные будут собирать и пронумеровывать трупы, у нас будет время для отдыха. Ведь настоящая работа начнется чуть позже, — произнес Камаль с задумчивым видом.
Все происходящее ему не нравилось, тем более что в обеденных новостях передали, что накануне вечером на учебном французском крейсере «Кольбер» произошла авария палубного вертолета. Обошлось без человеческих жертв, но, тем не менее, пакистанец видел в этом предупреждающие знаки судьбы. Сегодняшнюю атаку он бы отменил, но, к сожалению, ситуацией уже не владел. С одной стороны, о начале акции был оповещен Усама, которого он сегодня просил приструнить обнаглевшего мальчишку, а с другой стороны, настороже был Али, возомнивший себя большой величиной и готовый в случае малейшего просчета вцепиться Камалю в горло. Так что отказаться от атаки он никак не мог.
— Сегодня неверные узнают силу нашего оружия. Аллах акбар.
— Аллах акбар, — ответил старший специалист и поспешно отошел.
Внезапно Камаль ощутил на себе чей‑то тяжелый взгляд. Резко обернувшись, он увидел стоявшего в нескольких метрах Али, за которым возвышалась громада Утеса; лицо пуштуна было суровым, как у палача перед исполнением приговора.
— Все готово? — холодным и в то же время презрительным тоном спросил юноша, его темно-карие зрачки смотрели на пакистанца, как стволы пистолетов.
— Да, конечно. Все идет по плану.
— Отлично, — неприятная гримаса исказила лицо Али, повелительным жестом руки он указал на дверь рабочего кабинета Камаля. — Пока есть время, нам нужно кое‑что обсудить.
— Хорошо, — голос бывшего офицера пакистанской разведки звучал обреченно. Сейчас ему казалось, что недавние подчиненные смотрят на него со злорадством…
Анатолия Петровича Паганца разбудил назойливый зуммер электронного будильника. Охая и держась за виски, капитан «Афины» тяжело поднялся с постели. После изрядной порции джина голова гудела, как колокольный набат. Набрав стакан воды, он бросил две шайбы растворимого аспирина — обычно это средство помогало избавиться от похмелья, а сегодня ему нужна особенно свежая голова. Ведь именно сегодня ему впервые придется убивать. Выпив шипящую жидкость, Анатолий Петрович с удовольствием отрыгнул и поднялся на капитанский мостик. Экран бортового компьютера привычно отсвечивал голубоватым свечением, розоватым пунктиром был обозначен курс яхты, в левом нижнем углу таймер отсчитывал время до прихода в конечную точку.
— Осталось восемь часов, — хрипло буркнул Паганец.
Тяжелый хромированный револьвер оттягивал шорты, из‑за чего он испытывал неудобство при ходьбе. Когда накануне прикладывался к бутылке, иметь при себе «смит-и-вессон» казалось вполне разумной идеей, но, протрезвев, Паганец понял, что со стороны выглядит идиотом, поэтому скотчем прикрепил револьвер под приборной панелью. Что‑то похожее он видел в американском боевике…
На часовом была длинная рубашка из грубого полотна и просторные шаровары; макушку прикрывала маленькая шапочка, похожая на узбекскую тюбетейку. Бородач поправил на плече автомат и посмотрел на круглый диск луны. Со стороны моря доносился шум прибоя. Этот шелест волн и заглушил свист летящего гарпуна.
Острый стальной стержень, запущенный натренированной рукой майора Давыдова, пробил грудь моджахеда, выйдя у того из‑под лопатки. Мертвый боевик, не издав ни звука, завалился на бок, лишь автомат негромко звякнул, ударившись об камни.
— Махмуд, что там у тебя? — спросил второй моджахед, выглянув из своего укрытия, и тут же в его голову полетел камень, завернутый в майку Гуффи. Раздался глухой удар, но третий боевик на него никак не отреагировал — в это время Дум-Дум своим ножом вспарывал ему глотку.
Закончив с охранением, диверсанты, вооружившись их оружием и прихватив боеприпасы, занялись изучением местности. Времени это много не заняло, к тому моменту, когда к секрету подобралась Сумико, Денис уверенно заявил:
— Здесь, видимо, запасной выход из бункера, поэтому его так небрежно охраняли.
— А где основной? — поинтересовалась японка.
— Со стороны моря, — пояснил морпех. По долгу службы ему неоднократно приходилось изучать устройство подобных объектов, ведь в случае большой войны разведке морской пехоты пришлось бы идти на них первыми. — Думаю, это один из гротов, скрывающий бухту, или он вовсе скрыт под водой, если для сношения с внешним видом используют субмарину.
Давыдов уже понял, что никакого Усамы здесь нет, а на подземной базе засел небольшой отряд террористов, то ли скрывающихся от правосудия, то ли готовящих какую‑то кровавую подлость. Но говорить о своих догадках остальным не стал, тем более отступать им было уже некуда.
— Там, — Денис указал на небольшую пещеру, больше похожую на трещину в скале, — там стальная дверь-заслонка, открывается автоматически изнутри. Когда придет смена, мы ее положим и ворвемся внутрь. Сумико, ты берешь оружие и прикрываешь наши тылы.
Гуффи, Думдумыч — смена караула ваша. Я беру на себя двери.
Убитых моджахедов рассадили в тех местах, которые они занимали при жизни. Стрелки расположились с противоположной стороны, укрывшись за трупами. Давыдов забрался на скалу рядом с расщелиной. Позицию он выбрал идеальную: вся площадка секрета была как на ладони, освещенная полным диском ночного светила. Здесь даже захочешь — не промахнешься.
Временное затишье позволяло майору разобраться с захваченным арсеналом. Автомат, внешне похожий на «калашников», был его зарубежной модификацией, а точнее, судя по арабской маркировке, иракский «Табук». С такими стволами майору доводилось встречаться во время командировок во Вторую чеченскую войну. Оружие было не новым, но в отличном состоянии; даже сохранилось фосфорное напыление на мушке и прицельной планке, облегчавшее прицеливание в темноте. Три запасных магазина были под завязку забиты патронами, в двух подсумках лежало по паре наступательных американских гранат «М-61» яйцеобразной формы. С такими штуками Денису тоже приходилось иметь дело, но то было во время другой командировки. Норов их он хорошо знал; также знал, что освобожденный предохранительный рычаг громко щелкает, и этим можно демаскировать себя раньше времени. Положив перед собой две «М-61», Давыдов пальцами разжал усики чеки; теперь их можно было без труда выдернуть зубами, как это происходит в боевиках.
