Застарелые амбиции обрели благодатную почву, пустили корни и пошли в рост.
Вольский мигом простил прапору все его прежние прегрешения и даже зауважал по-особенному. Оказывается, есть мозги у парня!
– Молодец, Сашок! – поощрил главарь, похлопав по плечу. – Какие еще проблемы нас ждут?
– При консервации шахты вход на КП со стороны тоннеля заложили кирпичной кладкой. Работали при мне – я сам все видел. Стенка тонкая, вполкирпича, – не переставал удивлять Сватко. – Не оштукатурена даже – просто красный кирпич.
– Если попадем в тоннель – что нам какая-то кладка! Сломаем в два счета! Или взорвем! – обрадовался Обухов. Его боевой дух подрос на глазах. – А если охрана наедет – грохнем, всех делов-то!
– Остынь! Голова без каски! – придержал Вольский. – Не забывай, что нам нужна не эта паршивая стенка! И даже не тоннель, будь он трижды секретный! Нам нужен командный пункт с его потрохами!
– Не знаю, как сейчас, а раньше охрана объезжала пути каждый час! – предупредил бывший прапор. – Даже если мы стенку не сломаем, а аккуратно по кирпичику разберем, охрана это заметит, и тогда хана. Они по маршруту много раз в день проезжают и знают его как пять пальцев! Чего им еще делать от скуки остается – только глазами в стены упираться!
– И сколько там охранников? – спросил Вольский, не оставив мысль о нападении на спецтоннель.
– Много! На дрезине двое с автоматами, но это неважно! – сдавал секреты Сватко. – Если что – к ним прибудет тревожная группа – человек десять, а там – еще резерв! Это целая армия! Против них – мы не вояки! Считай – против ФСБ! Да и что даст захват участка тоннеля пусть даже на час? Ты правильно сказал: НИ-ЧЕ-ГО! для подготовки пуска время нужно, много времени, ясно! А что я вам за час сделаю? В лучшем случае электричество подам и свет включу!
– Значит, облом?! – насупился Вольский.
– Не знаю, – с полным отсутствием энтузиазма ответил прапор. – Сказал все, что знал.
Щелкнула зажигалка. Вольский закурил, жадно хватая дым. В наступившей тишине наемник напряженно думал. Обухов чувствовал это почти физически, словно звук перекатывающихся в голове шариков слышал.
– Значит, так! – твердо произнес Вольский, приняв окончательное решение. – Делаем следующее! Сашок! Рассчитай, где примерно может быть труба. Обушок! Купи акваланги и проведи предварительную разведку на реке. Надо найти трубу, пройти по ней и найти отстойник. На данном этапе это задача максимум и минимум одновременно!
– Но как сквозь кирпичную стену пройти незаметно для охраны? – засомневался Сватко. – Они же каждый час проезжают! Нет, мужики, это не реально…
– Ты выведи к отстойнику, а дальше – не твоя проблема! – оборвал его Вольский.
Главарь некоторое время молчал, обдумывая что-то. Потом хмыкнул и сказал:
– Другого пути у нас все равно нет! Принимаем то, что есть!
– Тогда я встречу вас со стороны шахты! – согласился Сватко. – Когда вы откроете шлюз.
Вольский переглянулся с Обуховым. Оба усмехнулись и посмотрели на подельника как на умалишенного.
– Издеваешься? Вот и хрен ты угадал! Нет, Сашок! – сказал главарь с нажимом. – Ты тоже с Обушком пойдешь. Без тебя ему в твоем метро не разобраться! Иначе все фигня получается! Понял?!
– Да ты что, Андрей! Я же плавать не умею! – испуганно жестикулировал бывший прапор. – Я утону там в этой чертовой трубе или в реке, и всему хана! Я же под водой никогда не плавал – только в ванне!
– Не волнуйся, не утонешь! – успокоил Обухов. – Заодно плавать научишься!
– Обух тебе такой крутой акваланг выдаст, что он сам поплывет! Тебе и делать-то ничего не придется – только ластами шевели! А вот если всему настанет хана, то ТЫ – точно утонешь! – пригрозил Вольский. Он не шутил и не преувеличивал. Это было правдой. Голой и неприкрытой. – Впрочем, как и все мы! – смягчил он тон. Со Сватко ему еще работать.
Обухов ядовито хихикнул.
* * *
На основании полученной от милицейского агента Лапы информации о том, что некто Шлепик искал партию оружия и переносные зенитно-ракетные комплексы, Каледин дал указание о его оперативной разработке. Полковник почти не сомневался, что взял правильный след, но уверенность должна подкрепляться фактами. Без них можно фантазировать сколько угодно, но это не будет версией.
В кабинете, отделанном ДСП со шпоном, было душновато. На улице жара, а кондиционеры в ФСБ по табелю положенности не проходят. Короткое рабочее совещание по торговцу оружием расставило все точки над i. Несколько сотрудников отдела просматривали материалы по Шлепику. Кузин всматривался в фотографию торговца. Рослый, крепыш с круглым лицом и почти отсутствующими волосами.
– Где же он мог столько оружия наковать? – вслух произнес капитан Кузин. – Типичная украинская внешность.
– Тоже мне кузнец Вакула! – улыбнулся Каледин и серьезно добавил: – Конечно, нехорошо псевдоним с внешностью связывать, но так и просится! Есть возражения?
Возражений не последовало. По общему мнению, выбранный псевдоним подходил Шлепику как нельзя лучше. В оперативных документах появилось новое имя. С этого дня Шлепик стал – Вакулой.
Учитывая серьезность обстоятельств, отрабатывали сразу несколько направлений. Домашний телефон торговца поставили на прослушивание, а вот мобильный номер поначалу узнать не удалось – Шлепик часто менял номера, приобретая симкарты на чужие фамилии.
Через участкового выяснили, что в настоящий момент Щлепика дома нет, и пока оперативники шерстили места возможного пребывания торговца, две бригады наружного наблюдения ждали его около дома.
В это время полковник Каледин сидел напротив генерала Волкова, доказывая свою точку зрения. Генерал настаивал на немедленном аресте Вакулы, и Каледину с трудом удалось убедить его не торопиться с арестом, а «поводить» хоть несколько дней «наружкой», выявляя связи. Собственно, Волков и сам прекрасно знал азы контрразведывательной работы. Знал, что именно так поступают, разрабатывая объект интереса, но это была одна правда. Другая же заключалась в том, что только недавно один из заместителей директора напоминал руководящему составу о возможности крупного теракта, инициатор которого – Басаев. Но, поскольку место и тем более время атаки неизвестно, нужно успевать «есть то, что под ногами растет». Значит, если теракт планируется в Москве – Шлепика необходимо брать и работать с ним столько, сколько придется, раскручивая на признание. Если речь идет о теракте в Чечне, то арест поставщика оружия будет серьезной ошибкой.
Вот и думал генерал, как поступить, чтобы меж двух огней проскочить.
У Каледина другая точка зрения. Не нужно ломать классическую схему, а действовать так, как учат курсантов в Академии ФСБ. Арест Шлепика сегодня – скорее всего, не даст ничего, поскольку припереть его к стенке контрразведчикам нечем. Мало ли кто чего на него сказал. Нужны факты. Кроме показаний агента, которого на очную ставку не вытащишь, у них ничего нет. Значит, до того как в руки чекистов не попадет хоть что-то, изобличающее незаконную деятельность Шлепика, – трогать его нельзя. Ну и связи, конечно, тоже надо разрабатывать. Каледин даже удивился поначалу, что генералу пришлось объяснять такие простые вещи.
Однако полковник понимал и другое: Волков – человек неглупый, и его позиция имеет соответствующее объяснение. Даже если она и невыигрышная.
Полковник вернулся в кабинет. Открытая форточка не улучшала вентиляцию. Каледин прошел к сейфу, взял рабочие документы и положил на стол…
Затрезвонил телефон. «Наружное наблюдение» докладывало, что Вакулы нет ни дома, ни в местах обычного обитания. Это ставило вопросы и усложняло задачу. Хуже всего, если Шлепик скрылся или, что не менее вероятно, покоится где-нибудь в подмосковной лесополосе, прикрытый ветками и травой. Это очень реально, и действовать нужно решительно.
Каледин снял трубку прямого телефона. Раздался сигнал.
– Это снова я, товарищ генерал.
– Что у тебя? – произнес Волков.
– Вакулу пока не нашли, – докладывал полковник. – Я прошу разрешения на проведение негласного осмотра его квартиры…
Из трубки доносилась громкая речь.
– Все понимаю, товарищ генерал, но это может многое прояснить. Вакула может находиться в квартире и не совсем в здравии.
Генерал моментально оценил ситуацию. Только входить в дом без решения суда нельзя – это, как бы помягче сказать, в общественном понимании – противозаконно. Неконституционно даже. Если нарушение всплывет – будет большой скандал. Но это если всплывет. А если нет? Волков учел исключительность случая. Каледина он знал не один год, и тот его не подводил.
– Хорошо, я постараюсь прикрыть тебя, Михаил Юрич, – уклончиво согласился генерал. Вместо командного «действуйте» – расплывчатое «хорошо», вместо «прикрою» – «постараюсь прикрыть». Ну да бог с ним, Каледин не обижался. Каждый сидит на своем месте и сам за себя отвечает. – Успеете подготовиться? Вдруг ваш кузнец с дружками объявится? Ему ведь, я так понимаю, большого смысла сдаваться нет, коли он в серьезном деле замазался. И терять тоже нечего. Это что – опять стрельба в жилом доме будет?
