– Хорошо, я постараюсь прикрыть тебя, Михаил Юрич, – уклончиво согласился генерал. Вместо командного «действуйте» – расплывчатое «хорошо», вместо «прикрою» – «постараюсь прикрыть». Ну да бог с ним, Каледин не обижался. Каждый сидит на своем месте и сам за себя отвечает. – Успеете подготовиться? Вдруг ваш кузнец с дружками объявится? Ему ведь, я так понимаю, большого смысла сдаваться нет, коли он в серьезном деле замазался. И терять тоже нечего. Это что – опять стрельба в жилом доме будет?
– Не буду ничего обещать, товарищ генерал, – благоразумно ответил полковник. Человек ведь только предполагает, а все нити ведут наверх. На небо то есть! – Постараемся отработать как положено. Ребята у меня опытные.
– Это я уже знаю, – с долей иронии заметил Волков.
Генерал Волков был по-своему прав – на детальную подготовку оперативного мероприятия времени точно не хватало, но на сигналы принято реагировать и принимать меры.
Действовали, можно сказать, с колес. Пока отдельская машина с оперативниками неслась по московским улицам, буквально перелезая через пробки, капитан Кузин готовил плацдарм на месте. Как он потом пошутит – готовил место происшествия! Первым делом он сообщил оперативным технарям типы установленных в двери замков, чтобы «замочник», специалист по вскрытию запирающих устройств, то бишь дверей, замков, сейфов и т.д., мог взять с собой только самое необходимое оборудование.
Потом Кузин разыскал и проинструктировал участкового. Вместе с ним состряпали легенду для общественности.
Две бригады наружников образовали кордон на подступах к дому, так что попасть в свой подъезд незамеченным Шлепик бы не смог.
На подъезде к дому дежурила машина ГИБДД. Инспектор с радаром делал привычное дело – ловил лихачей, а Шлепик мог появиться на автомобиле и в случае необходимости на время задержан гаишниками под благовидным и понятным предлогом.
Для крайнего случая из местного ОВД подогнали машину с нарядом милиции, готовым по сигналу контрразведчиков подстраховать операцию. Чтобы не светиться – овэдэшников спрятали за соседним домом.
Но все это, как говорится, крохи, поскольку оперативники не имели очень важной для операции информации – где в данный момент находится Шлепик. Это заставляло всех держаться в постоянном напряжении и готовности к действиям в изменившихся условиях.
Кузин встретил своих поодаль от дома.
– Что у тебя? – поинтересовался Каледин. – Все готовы?
– Насколько можно – все, – доложил молодой капитан. – Милиция на местах. Только, может, им наши рации дать? Для оперативности – мы же им только по сотовым можем позвонить. Вдруг сеть перегрузится, как бывает, и не дозвонимся.
– Конечно, передайте! – распорядился полковник.
Каледин руководил операцией из машины, подогнав ее поближе. Кузин остался на прикрытии, остальные пошли к дому.
В подъезд заходили по одному. Первыми на этаж поднялись Игнатов с «замочником» Боровковым. Они вышли из лифта и пошли к квартире Шлепика. На лестничной клетке тишина. Только звуки дальних машин слышались через открытое окно, да на первом этаже громыхнула подъездная дверь.
«А если Вакула окажется дома? Что, если участковый ошибся?» – подумалось майору.
Игнатов взвел пистолет, сдвинул предохранитель до красной точки и снова убрал в кобуру. Застегивать не стал.
– Начинаем? – прошептал замочный спец Боровков.
Игнатов кивнул. Боровков подошел к двери. Расстегнул сумку. Вытащил первое специзделие – по-нашему, отмычку.
Вдруг тишину лестничного марша нарушил неожиданный щелчок отпираемого замка. Нехотя, со скрипом приоткрылась и застопорилась соседняя дверь, образовав небольшую щель. Послышалось шуршание тапочек, шелест спичек в коробке.
Дверь открылась шире, и в проеме показался небритый мужик в тапках на босу ногу. Уверенно закуривая, он увидел оперов и громко поинтересовался:
– Вы к кому, пацаны?
В воздухе разлилось перегарное амбре.
– Не к тебе, мужик! – жестко осадил его Игнатов, по необходимости играя крутого. Деваться некуда, пришлось идти до конца. Майор подошел к квартире и на секунду вдавил кнопку звонка.
За дверью загудело, но, подтверждая данные разведки, никто не ответил.
Мужик в тапках хитровато прищурился и, наблюдая, отошел к окну:
– Если вы к соседу моему, то его дома нет! Могли бы сразу спросить! Я час назад хотел у него закурить стрельнуть, а там П-П-ПФ!
Мужик выкатил нижнюю губу и как мог изобразил звук пустоты. Он находился в состоянии опохмеленного умиротворения и был очень словоохотлив. Только разговаривать с ним у чекистов не было ни желания, ни времени. Однако пришлось спросить:
– А где же сосед, если ты все знаешь?
– Как где? – искренне удивился мужик, икнул и с напором выдавил: – А ты сам не знаешь, что ли?
– Нет, – ответил Игнатов, раздражаясь, что теряет время попусту.
– На работе, наверно! – догадался мужик.
Операм ничего не оставалось, как развернуться, сказать соседу «бывай!», сесть в лифт и уехать.
Первая попытка не удалась. Игнатов расстроился: как начнешь, так и пойдет дальше!
– Первый! Ответь Десятке! – вызвал он Каледина.
– На связи, – ответил полковник.
– У нас проблема. Тут сосед веселый курить выходит, разговорчивый и любознательный. Надо его вывести, – кратко сформулировал майор.
– Понял вас! – отозвался Каледин. – Номер квартиры?
Игнатов назвал.
Через пару минут, придерживая планшет с протоколами, мимо майора пробежал участковый, а еще минут через семь он вышел из подъезда вместе с соседом Шлепика. Тот что-то отчаянно доказывал капитану, но милиционер его не слушал и безразлично повторял:
– Сейчас в отделении и разберемся – устраиваешь ты пьянки или соседи врут!
Рабочее поле расчистили. Оперативники пошли на вторую попытку. «Замочник» достал приготовленную под тип замка отмычку и сунул ее в скважину. На верхнем этаже хлопнула дверь…
Ребята замерли, прислушались.
Пошел лифт.
Кто-то вошел в кабину…
Уехал.
Боровков повозился с замком недолго. Раздался едва различимый щелчок. Поддев личинку крючком, «замочник» провернул ее на два оборота.
– Один готов, – прошептал он. Спец спрятал отмычку в карман и, заглянув в сумку, выбрал другой инструмент.
Второй замок оказался импортным и заковыристым.
– Родной «Облой»! – прокомментировал Боровков. – Фирма такая.
– И что? – напрягся Игнатов.
– Никуда не денется! – улыбнулся спец. – Хоть и фирма…
На «Облой» у Боровкова ушло еще минут пять-семь, что по меркам оперативной практики не так уж и мало. Нечего фирму ругать! Но чудо замочной техники пало перед профессионализмом медвежатника из ФСБ.
– Подходите, – тихо сказал Игнатов в рацию, когда дверь была открыта. Опера из группы подтянулись к квартире. Беззвучно вошли. Сделали несколько снимков «Поляроидом», чтобы после осмотра все осталось на своих местах. Включил миниатюрную видеокамеру, начали снимать.
– Десятка! Это Первый! – раздался голос Каледина в наушнике. – Как дела?
– Мы на месте, – доложил майор. – Делаем «входной контроль».
– Понял. Скажи Второму, пусть меня подменит, – раздалась команда. Глядя на Катышева, Игнатов развел руками:
– Шеф сам все хочет видеть…
Подполковник вышел. Вскоре пришел Каледин…
…Осмотр квартиры дал немного, Шлепик тертый калач и дома оружие не держал. Зато в коробке из-под обуви обнаружились следы взрывчатки. Следы – это еще не сама взрывчатка, но и этим результатом Каледин был удовлетворен. Во-первых, как он и говорил, с арестом Вакулы придется повременить. А во-вторых – перед Волковым будет чем отчитаться.
– Собирайтесь, мужики, и уходим. Время поджимает, – велел полковник, отметив, что сегодня все прошло на редкость гладко.
Примерно о том же подумал и майор Игнатов. Неудачное начало не привело к неприятному продолжению. Он еще раз отсмотрел мгновенные фотографии, сравнивая их с интерьером, и с удовлетворением отметил, что сработали аккуратно – все вещи на своих местах.
В этот момент в кухне раздался громкий звук бьющегося стекла и сдавленный, обреченный возглас.
Сердце Каледина покрылось корочкой льда и оборвалось. Все кинулись на кухню… Взорам оперативников предстала картина под названием «Приплыли!».
Боровков стоял у стола белый как мел, а на полу у его ног валялись куски разбившегося плафона люстры.
– Виноват, – промямлил спец по замкам. – Нечаянно зацепил…
Ответный возглас полковника тоже мало подходил для литературного воспроизведения, поэтому привести его можно только в кратком переводе на родной русский язык:
– Муд!… Ты что, совсем одурел!
«Замочник» лишь втянул голову в плечи и, как приговоренный к казни, повторил сказанное ранее:
– Виноват, товарищ полковник… Я все уберу… Последнее предложение взбесило Каледина еще больше. В сжатом переводе он произнес примерно следующее:
