– Ты прав, Сильвио, – не стал отрицать я. – Но не откажи мне в праве на последнюю гастроль.
– Что ты еще задумал замастырить?
– Попрощаться надо кое с кем.
– И куда собираешься ехать? Я могу дать тебе несколько адресов моих людей по России и СНГ. Но это люди нашего мира, законники, ты будешь для них чужой. Ты ведь из Владивостока? Чем не вариант? Затеряешься на просторах, подъемные на раскрутку дела у тебя есть…
– Не знаю, возможно, я поеду в Таиланд.
– Ты совсем плохой, Володя… И, конечно, со своей красоткой?
– У меня других нет.
– Ты просекаешь, что тебя пасут? И эти деньги, они тут же перетекут, нет, не к девчонке, а прямо к китайцу. Потому что он все прекрасно поймет… Он поймет, что его кинули, как лоха, что камешек стоит в сто, двести раз дешевле… И в твоем гребаном Таиланде после девчонки второй человек, которого ты встретишь, знаешь, кто будет?
– Король Таиланда?
– Не валяй дурку… Это будет жирный кот Лао, который обглодает тебя до ребер. И потом, это, конечно, твое личное… дело. Но женщина, которая с легкостью разоблачается, как кефир выливает…
– Есть такая профессия – мужиков восхищать. И она, заметь, снимает свою одежду, а не раздевает и не грабит, как, например, наши оборзевшие правители свой народ.
– Мне сейчас не до политики. Мне жаль, Володька, если ты не используешь свой шанс. Хочешь снова стать нищим сумасшедшим? А хотя поступай, как чутье подсказывает. Если в России для тебя места нет…
– Я, Сергей Ильич, оборотень, который угодил в капкан собственного изготовления. В прежнюю жизнь возврата мне нет, а в этой шкуре жизнь мою, сам видишь, обложили красными флажками. И вот теперь мне, оборотню, надо найти другого оборотня – в погонах, который мое личное дело припрятал, не знаю зачем, и пустил меня по всем кругам ада.
Сильвио задумался.
– Это может быть и очень серьезный человек, а может – и «шестерка», имеющая доступ к секретным архивам.
– Скорее и то, и другое, – заметил я. – Один приказал, второй – изъял.
Моя доля от продажи камня покоилась в легком сером кейсе. Сильвио щелкнул замками, показал аккуратно уложенные долларовые пачки. Что ни говори, крупная сумма имеет просто магнетические свойства и эстетически тоже привлекательна. Так как у меня не было своего угла, я попросил Сильвио оставить чемоданчик у него на хранении.
Хозяину сегодня нездоровилось. Он извинился и сказал, чтобы мы ужинали без него.
…Паттайя сидела на диване в той же понурой позе. Беззвучно мерцал телевизор. За черным окном бушевал ветер, прорываясь сквозь частокол корабельных сосен.
Подняв голову, она вопросительно глянула на меня и медленно произнесла:
– Твой друг считает, что я могу предать тебя, потому что работаю на Лао?
– Все мы скоро будем работать на Лао, – со злостью ответил я.
– Я не буду больше работать в казино. И не из-за стриптиза… Я вообще на него больше работать не буду. Я этому бегемоту ничего не должна! – произнесла Паттайя решительную тираду.
Она была смешна в своей воинственности.
Денег она, конечно, от меня не получит ни шиша. Сильвио прав, у китайца отличный нюх не только на героин, но и на чужие деньги. Тем более побывавшие в его руках.
Вдруг Патка расплакалась. Невыносимо, когда это делают беззащитные девушки, и еще более невыносимо, когда это происходит неожиданно.
Всхлипывая, она сообщила, что очень хочет домой, конечно, в свой чертов Таиланд, что здесь, в России, ей жутко холодно и она боится, что опять заболеет. Но самое страшное, что у нее заледенело сердце и душа.
– Это все твоя змеюка виновата, которая сидит у тебя внутри, – оценил я ее хандру. – И она откровенно занимается подрывной деятельностью.
– Змея Куандили не может быть виновата, она может только заснуть. Она рождается вместе с человеком. Поэтому ее надо разбудить, потому что она держит в себе жизненную энергию организма.
Потом без перехода Паттайя стала строить планы нашей жизни под безоблачным небом Сиама. В этих мечтах я представал то хозяином маленькой экскурсионной яхты, то владельцем экзотического кафе с русской кухней, то гидом для русских туристов.
Во время ужина на двоих в стенах гостеприимного Сильвио мы продолжили эту игру в «Наше будущее». Меня так и подмывало показать Паттайе содержимое серого кейса, но всякий раз внутри меня звучал предостерегающий хрипловатый голос Сильвио: «Помни о китайце!»
Учитывая мое спецназовское прошлое, я мог бы с успехом проводить для туристов экстремальные рейды в джунглях – по мотивам фильма Оливера Стоуна «Взвод». Переодевал бы кучу бездельников в униформу американского спецназа в полной выкладке, нагружал муляжами гранат, оружия, всяческим военным скарбом – и вперед в болота и джунгли защищать интересы американской демократии.
Идею Патка одобрила, единственное, что ей было не по душе, – мое личное участие в этом экстриме.
За милым трепом я совершенно позабыл, что милицейская операция по поимке особо опасного преступника Кузнецова-Раевского должна, по всему, уже достичь кульминационного пункта. И этим пунктом должен быть полигон отходов, проще говоря, одна из московских свалок. Я не мог подавить искушение позвонить Баздыреву прямо сейчас, чтобы стать участником короткого радиорепортажа о том, как сужается кольцо поисков. Как десятки сотрудников, освещая путь фонарями, выискивали среди перепуганных обитателей свалки человека, нагло бросившего вызов правоохранительным органам. Но я не мог, по понятным причинам, звонить из дома Сильвио. И, поделившись с ним своей «проблемой», испросил разрешения взять автомобиль, чтобы, отъехав на несколько километров, сделать звонок вежливости своему визави.
– Это кураж! – похвально оценил Сильвио. – Звони отсюда. Все равно ничего не докажут.
Но я настоял, и мы с Паттайей через пять минут уже ехали в сторону Москвы.
Проехав километров двадцать, я свернул на обочину. Встречные машины ослепляли нас, с ревом проносились многотонные фуры, шедевры отечественного автопрома обдавали нас клубами гари… Все это обыденное зрелище как нельзя контрастировало с деликатной темой предстоящего разговора с человеком, который находился в гуще поисков, среди утрамбованных зловонных куч, где тишину нарушали лишь мусоровозы и голоса озлобевших сотрудников.
Я набрал номер телефона Баздырева:
– Товарищ майор, разрешите обратиться, особо опасный преступник Раевский беспокоит.
– Куда ж ты пропал, голубчик, ведь договаривались о встрече?
– Ну, не на мусорной же свалке… Надо найти что-то более уютное. Или вы там уже освоились?
– Какая свалка, Вован, ты что, нас за идиотов держишь? – пророкотал недовольно Баздырев. – Выбросил в мусорный бак телефон и думаешь, что самый хитропопый? Мы мусоровозку в районе МКАД запеленговали. И всем дали отбой. Так-то, голуба…
Я порадовался за нашу замечательную милицию и сказал Баздыреву, что не отказываюсь от встречи, но с условием, что он после рукопожатия или чуть позднее не нацепит мне наручники.
Паша дал слово офицера.
– А давай приезжай ко мне домой. У меня жена и дети к теще уехали на выходные.
– Не боишься убийцу и шизофреника в дом пускать?
– Да какой ты шизик, дуралей запутавшийся… И я тут вместе с тобой запутался. Приезжай, я живу на Хорошевском шоссе, недалеко от редакции газеты «Красная звезда».
Паша назвал адрес.
– Только я не один буду – с девушкой.
– С японкой?
– С тайкой.
– Без разницы.
Паттайя, выслушав наш разговор, упавшим голосом сказала:
– Ты знаешь, куда он прямо сейчас позвонит? В милицию. И нас схватят у подъезда.
– Он дал слово офицера.
– Милиции нельзя верить.
– Вот это сейчас мы и проверим.
Я добровольно, в здравом уме, при ясной памяти, абсолютно трезвый засовывал свою голову в мышеловку. Но в бессмысленной гонке по кругу обязательно наступает момент, когда кто-то выдыхается первым и столкновение догоняющего и убегающего становится неизбежным.
Я свернул к пятиэтажному зданию «Красной звезды», выстроенному в стиле «образцовое советское общежитие». Не было только авосек с продуктами за форточками.
Простой милицейский майор жил в одной из панельных многоэтажек. Припарковав машину, я набрал код – номер квартиры.
«Заходи!» – раздалось в домофоне.
Паша встретил нас в спортивном костюме. Мы поздоровались за руку, совсем как давние друзья-соседи. Хозяин пригласил нас в комнату. Паттайя нервно оглядывалась, видно, ждала, что откуда-нибудь из шкафа с криком и гиканьем вывалится пяток мордоворотов в масках и повалит нас на семейный ковер Баздыревых.
Хотел успокоить ее, разъяснив, что такие «сюрпризы» происходят, как правило, в подъезде: незачем крушить скромную обстановку в квартире товарища майора. Но не стал. Хозяин, по всему, проникся ко мне доверием и источал суровое мужское гостеприимство.
