— Навалом!.. Валерия… — Евгений никак не мог справиться с волнением.
— Брось все к чертям и приезжай! Что это за Приморск такой, что ты там делаешь?
— Отдыхаю. У самого синего моря.
— Здесь тоже есть море.
— Я знаю. Как Жаклин?
— Замечательно. Сдает экзамены в музыкальный колледж. Все тебя вспоминают каждый день — и Жаклин, и Мишель, и Кристиан Марселей. Он обещает тебе работу в своем агентстве.
Евгений молчал.
— Алло!.. Ты меня слышишь?
— Слышу…
— Шериф, голос!
Евгений едва не выронил трубку, услыхав знакомый лай.
— Ну как?..
— Валерия, я приеду! Обязательно приеду! Но для этого мне нужно вырваться из Приморска. Ты мне можешь помочь?
— Что я должна сделать?
— Нужно поехать в Аньер. 7-бис, рю Дарю. Или позвонить. Телефон: 23.53.80.09. Там живут Лев и Римма Климанковичи. В январе у них гостил одноклассник Льва Павел Козлов. Он навещал какого-то писателя-эмигранта. Предположительно — в Париже. Лев снимал его на видеокассету и должен знать, кто он такой и чего Павел хотел от этой встречи. Сделать это нужно срочно, Валерия. Я перезвоню тебе ночью. Сможешь?
— Кто этот Павел Козлов?
— Тот самый парень, с которым мы возвращались из Парижа в одном купе. Его убили здесь, в Приморске, в начале марта.
— Господи!.. Господи, Женя, ты опять влез в историю!
— Не будем об этом. Как конкурс?
— Я не пошла туда. Поздно, Женя… Приедешь — расскажу
— Я никуда не уезжал, Валерия, слышишь?.. Я с тобой с того самого дня, когда ворвался в твой гостиничный номер в Киеве. Помнишь?
— Еще бы!.. Умоляю тебя: ни во что не вмешивайся, брось все! Женя!..
«Заканчиваем разговор».
— Поезжай в Аньер, найди Климанковича!
«Заканчиваем…»
— Береги себя!..
Разговор прервали. Евгений сидел в душной кабине минуту, две, три… Силы покинули его, мозг отказывался работать. Он думал лишь о том, что Валерия права, тысячу раз права: в мире есть много морей, и все они — самые синие; есть другая жизнь — тихая, светлая, и половина жизни еще не прожита. От того, что он найдет очередного убийцу очередного журналиста, ничего в этой жизни не изменится. Их ищут и находят, как искали и находили во все времена. Пока он сидел в этой кабине с зажатой в руке трубкой, на свет появились сотни новых убийц и новых жертв. Одним суждено убегать, другим — догонять; в этом противостоянии сокрыт бесконечный цикл истории, и возможно — это основной закон, по которому строится жизнь. Когда он вы полнит свою миссию — ненужную, никем не предписанную, не свойственную природе человека, призванного любить и созидать, — Земля все так же будет вращаться вокруг своей оси, наклоненной под углом в двадцать три градуса…
Евгений положил трубку и вышел.
Всем пострадавшим была оказана помощь. Родственникам погибших Михальченко, поварихи Таранчук, а также находившейся в реанимационном отделении Центральной областной больницы Воробец из Мукачева было выделено одноразовое пособие в размере пятимесячных окладов из специального фонда МЧС и бюджета обладминистрации.
Шестнадцать задержанных демонстрантов были выпущены на свободу после предварительного допроса. Антонов, уроженец Приморска, содержавшийся в отдельной камере следственной тюрьмы, покончил жизнь самоубийством с помощью необнаруженной во время обыска плетеной шелковой удавки. В камере на полу была найдена записка: «ЛЮДИ, ОСТАНОВИТЕ ГРИДИНСКУЮ МАФИЮ!», написанная, по заключению экспертизы, рукой самоубийцы. Расследование обстоятельств дела было возложено на прокуратуру и УФСБ Приморской области.
Разгоном демонстрации и неадекватным содеянному актом самоубийства дело не кончилось. То, что на предвыборных листовках, расклеенных по городу, появились нецензурные надписи, можно было считать мелочью.
В 20.30, сразу после закрытия Нахимовского универмага, в одном из торговых залов взорвалась мина с часовым механизмом. В 21.15 в поселке Синегорск вспыхнул пожар на одной из нефтяных скважин. В 23.15 неизвестными был обстрелян автобус-развозка со сменой судоремонтников.
Ответственности за организацию терактов на себя никто не взял.
Гридин знал, что джинн из бутылки выпущен преднамеренно, но что он мог предпринять? Просить помощи у Москвы?.. Какой — ввести войска?.. Обратиться ко вчерашним соратникам?.. От него только этого и ждали… Арестовать виновных в терактах?.. Для начала исполнителей следовало найти, организаторов — уличить. Выступить в прямом эфире?.. И рассказать о своем преступном альянсе с мафией?.. Перенести выборы?.. Пресса не замедлит связать этот шаг с предстоящими выборами Президента: «Губернатор выжидает».
Все свои для него стали чужими, а сам он — лицевой стороной преступной группировки, подчинившей область и действующей в спарке с властной верхушкой, официальным покровителем мафии. Стоило подать голос — и ему не замедлили продемонстрировать: ты — ноль без палочки. Если мы захотим — область превратится в кромешный ад, в очередную «горячую точку» на истерзанном теле России. Думаешь, ты можешь совладать с преступностью? Попробуй. Рассчитываешь на поддержку народа? Послушай голос народа. Надеешься на Москву? Она собирается расправиться с тобой накануне выборов, чтобы назначить нужного ей человека.
Стас Новацкий основательно позаботился о тылах. Эшелоны и танкеры пополняли казну «партии войны», боевики и оружие были ее арсеналом. Гридин позволил «отмыть» преступные капиталы в надежде на то, что они помогут обрести региону свободу?.. Свобода отдельного региона государственной политикой не предусматривалась, планы тех, кто последовательно прибирал регион к рукам, не учитывали государственных интересов. С философской точки зрения, в мире ничего не изменилось: мир всегда держался на хищниках. Гридин нарушил предостережение и оказался в одиночестве. Оставалось одно из двух: вступить в новый период правления с полным сознанием своей зависимости или отказаться от предвыборной борьбы.
Игры в киллера его страшили меньше всего.
«Вы решили, что я наложу в штаны и стану просить у вас защиты? А зачем я вам нужен, господа? Карманный символ власти, за спиной которого вы будете обирать область; человек, который рано или поздно понесет ответственность за все ваши беззакония».
Он вызвал секретаря.
— Подготовьте указ о прекращении деятельности АОЗТ «Зюйд-транс». С сегодняшнего дня снабжение всех организаций горюче-смазочными материалами — через заключение прямых контрактов с Приморским нефтеперерабатывающим заводом. Поставку сырой нефти прекратить. Послезавтра я жду прокурора с данными проверки всех статей журналиста Козлова и материалами по расследованию его убийства. Вызовите мне машину!
* * *
Дина Ивановна молча наблюдала за тем, как муж укладывает вещи в дипломат. Когда поверх сорочки в целлофановом пакете легли две бутылки коньяку, не выдержала:
— Тебе не кажется, что нам нужно поговорить?
— Я не хочу ни с кем говорить. Единственное, что мне нужно, так это побыть одному.
— Что происходит?
— Не лезь в мои дела. Дай мне хоть шаг ступить без твоих подсказок и комментариев! Я там никто и здесь никто!
— Где «там»? Где «здесь»? Что ты несешь?
— Пошла вон! — закричал Гридин на жену. — Вон, я сказал!
Она побледнела, но очень скоро совладала с собой и перешла в контратаку:
— Вот как ты запел?.. Осмелел, да?.. Заматерел?.. Когда был жив отец, навытяжку стоял! Шагу без меня не делал! Стелился ниже травы…
Пощечина заставила ее замолчать. Гридин схватил жену за отвороты халата, приподнял и прижал к стене:
— Если ты еще когда-нибудь напомнишь мне о том, что я обязан тебе и твоему папаше, я тебя застрелю, — пообещал тихо и внятно.
Дина Ивановна не придумала ничего лучше, как упасть в обморок…
Очнулась она на кровати в спальне. Гридин сидел у ее ног, с силой сцепив пальцы и глядя в пол.
— Прости меня, — сказал он отрешенно, почувствовав на себе ее взгляд.
Она зарылась лицом в подушку, запричитала сквозь всхлипы:
— Господи, ну почему мы не можем жить как все?! Почему у нас нет семьи, почему мы не уедем куда-нибудь в отпуск за границу — просто так, отдохнуть, а не заключать сделки в чьих-то интересах?! Почему ты не хочешь брать хотя бы то, что тебе положено, а живешь с оглядкой — не подумают ли чего другие? А эти другие смеются и над тобой, и надо мной и живут без оглядки, свободно…
— На какие счета? — стиснув зубы, заговорил Гридин. — У тебя деньги есть, чтобы разъезжать по заграницам? Или я должен брать взятки? Это тебе Аркаша про заграницы нашептал?.. Чего тебе здесь не хватает? Моря? Еды? Нарядов…
— Ты мог бы иметь больше.
— Мог бы, — встал губернатор и посмотрел на жену. — Мог бы. Если бы не продал душу дьяволу. Я уезжаю в Чащин на два дня.
