– Марина... – Тот, что представился начальником отделения, облокотился на стол так, что его глаза оказались совсем близко от глаз девушки. – Вы говорили по телефону, что у вас имеется какая-то информация об убийстве на еврейском кладбище. Так ли это?..
– Ну разумеется!
– Тогда расскажите, что вам об этом известно, – доброжелательно улыбнувшись, предложил Михайлов.
– Они собираются в подвале! – торопливо, взахлеб заговорила девушка. – Нам надо туда пойти и...
– Стоп! – Михайлов поднял руку. – Марина, вы несколько спешите. Сначала расскажите, что именно вам известно об этом. А уже потом мы... все вместе, конечно! Так вот, уже потом мы будем решать, что и как надо делать. Хврошо?..
– Хорошо, – неохотно согласилась Марина. – У меня имеется подучетник. Георгий Кравченко... Пятнадцать лет...
Оказалось, что рассказывать ей особо-то и нечего... Гошка пришел отметиться в назначенный день и час. Марина, как и положено старательному инспектору, решила провести профилактическую беседу. Пока она болтала на отвлеченные темы, Гошка, нахмурив брови, не по-детски сосредоточенно думал о чем-то своем... А потом вдруг выдал:
– Все это, Марина Александровна, ерунда... Ну, побил я одного урода... Так он давно нарывался! Да и побил так... Не всерьез... А вот есть люди намного серьезнее... – Немного подумал и добавил: – И опаснее... Для всех...
Вообще-то в той среде, где рос мальчишка, стукачество, тем более "мусорам", не поощрялось... Вступая в диалог с инспектором, парень рисковал если не жизнью, то здоровьем. Если бы об этом поступке узнали его соратники, ему бы этого никогда не простили.
Но в то же время Гошка больше не мог молчать. Его друзья, соратники по клубу, были в опасности. Старший, которого они называли командиром, вел их за собой. Но только, как понял Гошка после долгих размышлений, это был путь в никуда...
Да, он закалял их физически. Но в то же время медленно убивал нравственно. Растил моральных уродов, равнодушных к чужой беде и боли. Гошка должен был его остановить. Но только физически для этого был еще слишком слаб. Именно поэтому решил искать помощи в милиции... И плевать на то, кто что о нем думать будет.
Гошка рассказал инспектору все. Ну по крайней мере о том случае на еврейском кладбище, который заставил его изменить свое отношение к клубу и его руководителю... Обо всех остальных делах Кравченко пока предпочел промолчать. Там ведь не только старший был замешан, но и другие ребята...
Выслушав подучетника, Марина решила обратиться в райотдел, к "своим" оперативникам.
– ...Ну а наши... – Тут девушка немного смутилась, отвела глаза. Получалось, что сейчас она кляузничала этим совершенно незнакомым ей людям на своих сослуживцев... А эти двое...
Тут ее прошиб холодный пот. А кто они, эти двое?! Один назвался Михайловым, начальником отделения. Но с таким же успехом он мог представиться слесарем-сантехником ближайшего жэка. Разве что костюмчик у слесаря был бы подешевле... А у второго вообще вон волосы чуть ли не до плеч. В "конский хвост" на затылке стянуты...
– Что-то случилось?.. – Растерянность девушки не укрылась от внимательных глаз высокого.
– А... удостоверение ваше можно посмотреть?..
В углу насмешливо и, как показалось Марине, презрительно хмыкнул волосатик. А сидящий напротив Михайлов широко улыбнулся и извлек из кармана красную книжицу.
"Майор милиции Михайлов Игорь Николаевич". Все правильно, начальник отделения... Хранение и ношение разрешено...
– Извините, товарищ майор... – Марина, еще больше смутившись, протянула удостоверение владельцу. Тот привычным жестом убрал его в карман.
– Давайте, Марина, без лишнего официоза...
– Хорошо, Игорь Николаевич... – Девушка сейчас чувствовала себя полной дурой. Это надо же было так опростоволоситься! Сначала рассказать все, а только потом уже уточнить, кому же она рассказывала! Героини Донцовой выглядели намного умнее. Особенно на фоне окружающих их кретинов...
– Можно без отчества... – Улыбка рослого начальника отделения стала еще шире и доброжелательней. – Не такой уж я и старый...
– Хорошо...
– Вам известно, где находится этот подвал, о котором говорил ваш подучетник?.. – все с той же доброжелательностью поинтересовался Михайлов.
– Да! – обрадовалась инспектор. – Знаю! Это недалеко!
– А когда они там собираются?..
– По вечерам! Каждый вечер, после восьми... – Марина радовалась, что догадалась уточнить эти подробности у Кравченко.
– Понятно... – Высокий бросил короткий взгляд в угол, на волосатика.
Тот равнодушно пожал плечами.
– И еще один вопрос... Как фамилия опера, к которому вы обратились в райотделе?
– Малахов... – после некоторой заминки сообщила Марина. – Старший опер...
Визитеры опять переглянулись.
Малахова Игорь знал. И в его столе лежал уже подписанный руководством рапорт о переводе старшего оперуполномоченного Дмитрия Малахова в Управление уголовного розыска, в отделение Михайлова. При личной встрече он произвел самое благоприятное впечатление – деловой, расторопный, резкий... Опыта немного... Ну, так это дело наживное...
Так думал Игорь до сегодняшнего дня. Сейчас же он совершенно точно знал, что рапорт так и не будет им передан в управление кадров. Ему не нужен такой работник. Там, где речь идет о жизни и смерти, равнодушию делать нечего...
– Скажите, Марина... – начал очередную фразу Михайлов и замолчал на полуслове – в кармане его пиджака заверещал сотовый.
– Одну минутку... – Начальник отделения, достав телефон, встал со стула. "Господи, да он просто огромный!" – подумала Марина, глядя на него снизу вверх. А майор отошел к двери.
– Михайлов... Так... Так... Что?! – Опустив телефон, он повернулся к волосатику: – Ты прикинь, Максим, Лося грохнули! Средь бела дня, в центре города!
И было не совсем понятно, удивляется он происшествию или радуется.
– Давно к тому шло, – равнодушно ответил Максим. – Я уже дивиться начал – почему это Лосяра до сих пор живой?.. При его-то замашках и борзости... Пару лет лишних прожил...
Марина с удивлением и даже с некоторым страхом посмотрела на этого кровожадного флегматика.
– Хорошо, я сейчас буду! – между тем заканчивал разговор Михайлов. – Выезжаю!
Сунул телефон в карман.
– Короче, Максим, я поехал! Меня срочно требуют – там такого наворотили... Говорят, настоящий бой в центре города. Как летом, с чеченцами... Всех собирают... Ты оставайся с Мариной... Пообщайтесь, продумайте мероприятия на вечер. Постарайся найти этого мальца, Кравченко. Сам с ним поговори. А ближе к вечеру и я сам подтянусь, и ребят подошлю...
Воровато оглянувшись в сторону остававшейся за столом Марины, понизив голос, забормотал:
– Ты за этой любительницей личного сыска присматривай... Как бы она чего не отчебучила... По глазам вижу – тянет ее на подвиги, спасу нет!
Громкий шепот Игоря разлетелся по всему маленькому кабинету. Разумеется, достиг и ушей Марины. Густая краска медленно залила щеки и лоб девушки...
А Михайлов, запахнув куртку, быстро выскочил из кабинета, даже не попрощавшись. Ему было дико интересно – что же такое могло произойти из ряда вон выходящее, что его и других начальников отделений поднимали по тревоге, приказав отложить все текущие дела... Как ему помнилось, последний раз такое действительно было летом...
Судьба Лося в этом случае его волновала меньше всего. Он знал совершенно точно – каждый, кто встает на нелегкую бандитскую стезю, должен ожидать того, что рано или поздно найдется некто, желающий превратить активного и деятельного человека в тихий и мирный, совершенно безобидный труп... И бандитская жизнь коротка...
В данном случае он был полностью согласен с Оболенским – подзадержался Лось на этом свете...
В соответствии со своим распорядком дня, Лось прибыл в кафе "У дяди Вани" в тринадцать часов пятнадцать минут. Не спеша выбрался из "Мерседеса", поправил длинное черное пальто и в центре "коробочки" телохранителей прошел в зал...
Сегодня обошлись без тех воистину беспрецедентных мер безопасности, которые были предприняты во время его встречи "на высшем" уровне. То действительно было событием своего рода знаковым. Сам городской "положенец" удостоил Лося визитом, на его территории, полностью вверяя свою жизнь в его руки! Это, знаете ли, не кот начхал...
А сейчас... Обычный обед. Такой же, как был вчера. Такой же, как будет завтра. Рутина...
Поэтому охрана авторитета действовала по отработанной схеме. Вошли в зал, осмотрели публику. После того как ничего такого, что внушало бы подозрения, в поле зрения не было обнаружено, "коробочка" распалась, выпуская из своих недр Лося...
Борис Максимович неторопливо снял пальто. Не глядя, швырнул его назад, где уже стоял наготове один из "телков". Трое остальных в это время еще раз осматривали зал с самым грозным, устрашающим видом. Работали в большей степени на публику. Отрабатывали вложенные в них бабки.
