Рядом валялся окровавленный топор с зазубренным от сильного удара лезвием. Зак при-сел над топором, но взять в руки побрезговал. Вместо этого выпрямился и изрёк, пожав плеча-ми:
– Хоть убей не понимаю, при чём тут топор?
Глава двадцатая. Последний вопрос
1.
Они собрались на квартире у Князева поздним вечером следующего дня. Собственно, на идее встречи настоял Сергей Фёдорович, а Артемьев его поддержал. Князев высказал своё особое мнение по этому вопросу, но отказать другу и столь своеобычному новому знакомцу не смог.
Первым заявился, конечно же, Артемьев. Князев ждал его, по своему обыкновению сидя в кресле с очередным детективным романом в руках. Роман, как заметил Артемьев, назывался "Охота на Джокера" – тоже не самое оригинальное название. Ну хоть и не "Капкан для…".
– Как рука? – заботливо спросил Кирилл.
– Нормально, – Князев пошевелил пальцами забинтованной руки. – Видишь, шевелят-ся!
– Значит, всё будет хорошо, – сказал Артемьев.
Он помог Ефиму справиться с кофейным агрегатом, и они поболтали о том, о сём, о ни-чего не значащих вещах. Артемьев рассказал о своей недавней поездке с семейством в Москву к троюродной тётке, о том, как водил Коленьку в московский зоопарк и что из этого вышло. Кня-зев в свою очередь поведал анекдотическую историю, случившуюся с ним в зоопарке Восточ-ного Берлина.
Минут через пятнадцать после Артемьева пришёл Зак. Он заметно прихрамывал – не успел ещё привыкнуть к новому протезу.
– Как там Володя? – поинтересовался Артемьев, стоило Сергею Фёдоровичу присесть и вытянуть ноги.
– Спит, – отозвался Зак. – Ничего, оклемается.
– Когда придёте писать заявление?
– Завтра. Но лучше, конечно, послезавтра.
– Жду вас послезавтра, в одиннадцать.
– Условный гарантируешь?
Артемьев кивнул.
– Тогда придём.
– Интересно, – сказал с усмешкой Артемьев, – а если бы я не гарантировал условный срок, вы не пришли бы?
– Не пришли бы, – ответил Сергей Фёдорович прямо.
– А как же тогда?
– Что-нибудь придумалось бы…
– Ну, знаете! – Артемьев захлопал своими длинными, как у девушки, ресницами.
Зак проигнорировал его возмущённое восклицание.
– Итак, – сказал Князев, невозмутимо наблюдавший за этой сценой, начнём. Мы со-брались здесь по вашей просьбе, Сергей Фёдорович, поэтому первое слово за вами.
– Спасибо, Ефим Алексеевич, – кивнул благодарно Зак. – Я настоял на необходимости проведения этого собеседования с тем, чтобы прояснить один вопрос. Последний вопрос…
Он сделал паузу, посмотрел на Артемьева, посмотрел на Князева и сказал так:
– На месте убийства Скоблика мы видели топор. Значит, кроме мальчишек из секты, са-мого Скоблика и бандитов Стрельцова там был ещё кто-то. Кто-то, кого мы не знаем. Кроме того, Володя постоянно твердит о каком-то монахе, зарубившем авторитета по имени Виктор. Я вижу определённую связь между убийством авторитета и убийством Скоблика. Думаю, это мог сделать один и тот же человек. Причём, его хорошо знал и Скоблик, и авторитет Виктор. Во-прос сформулирую так: кто этот "монах" и монах ли он?
Зак замолчал и перевёл дух.
– Что скажете? – спросил он после естественной паузы.
– Выводы правильные, – отозвался Князев. – И вопрос сформулирован блестяще. Од-нако, как мне кажется, ответа на него нет.
– Почему же? – удивился Сергей Фёдорович.
– Хотя бы потому, что имеющихся в нашем распоряжении фактов недостаточно для полноценного ответа. Топор – да, это факт. Рассказ Володи – да, это факт. Но если говорить серьёзно, то настоящий ответ могли дать только два человека. И оба эти человека мертвы.
– Мы можем выдвинуть рабочую версию, – предложил Артемьев.
– Мы можем выдвинуть десяток рабочих версий. Но приблизят ли они нас к истине? Да и нужна ли нам истина?
– Нужна! – убеждённо сказал Сергей Фёдорович и даже пристукнул тростью, как бы подкрепляя жестом свою правоту. – Хотя бы для того, чтобы быть готовыми.
– К чему? – Артемьев взглянул на него непонимающе.
– Мы столкнулись с людьми, которым плевать на какие-либо человеческие законы, – с жаром заявил Зак. – Или на законы общества, в котором мы с вами живём. Они устанавливают свой собственный закон, разделяют людей на праведных и неправедных на основании этого закона, судят нас и выносят нам приговоры по этим, другим, законам. Я хочу знать этих людей, как необходимо знать врага, я хочу знать их законы, чтобы уметь предсказывать их действия по отношению ко мне – в общем, я хочу защищаться.
– Только защищаться? – Князев прищурился сильнее обычного.
– Если придётся, я буду атаковать. Но мне нужно знать, кто они и что они исповедуют.
– Понятно, – сказал Ефим, – ваше желание, Сергей Фёдорович, мне понятно. Однако существует золотое правило: спокойнее живёт тот, кто мало знает…
– Надеюсь, это не угроза? – Зак хищно осклабился.
– Боже упаси! – отмахнулся здоровой рукой Князев. – Просто я хотел выяснить, на-сколько вы серьёзны и последовательно в своём намерении увидеть лицо врага.
– Более чем серьёзен. Они вторглись в мою жизнь самым бесцеремонным образом; им почти удалось увести Володю, сделать из него марионетку, стойкого оловянного солдатика; они убивали людей на моих глазах и пытались убить меня. Где гарантия, что завтра они снова не придут ко мне и не попытаются убить? После того, как мы разворошили этот муравейник… Нет, я предпочитаю встречать врага во всеоружии!
– Скажите, вы верующий? – спросил вдруг Князев.
– Смотря во что… – осторожно ответил Зак.
– В Бога, Иегову, Яхве, Иисуса Христа?
– В это – нет. Здесь я – законченный неизлечимый атеист. Где-то даже воинствующий. Но при чём тут вера? Насколько я понимаю, эта секта… "Меч Христа"… была лишь способом оболванивания мальчишек с целью дальнейшего их использования в криминальных структу-рах.
– Вот вы уже и высказали одну из возможных версий, Сергей Фёдорович. И по этой ва-шей версии получается, что мы имеем дело с вполне конкретным врагом в лице криминальных авторитетов.
– Про "монаха" уже забыли? – вставил словечко Артемьев.
– Ни в коем случае, – сказал на это Князев. – Просто "монах" перестаёт быть монахом. Он становится рычагом реальной власти в этой организации. К тому же, о "монахе" мы судим со слов Володи, а Володя, как человек молодой и неопытный, мог превратно истолковать про-исходящее. И таких версий можно придумать превеликое множество.
– Что же делать? – Зак несколько растерялся.
– Будем рассуждать логически, – сказал Ефим, и Артемьев, услышав ключевую фразу, весь подался вперёд. – Вы хотели увидеть врага в лицо, Сергей Фёдорович? Что ж, я готов показать вам его, а там уж сами решайте, что с этим ликом делать: принять его к сведению как данность или попробовать заменить другим, более подходящим и простым для понимания.
– Сам уж решу, – согласился Зак.
– Тогда начну с разбора предыдущей версии. Во-первых, в её рамках мы забыли не про "монаха", мы забыли о более существенной детали – о топоре. Почему топор? Почему не ибе-рийский меч, как у юных сектантов? Почему не более надёжный пистолет или автомат? Во-вторых, мы выпустили из внимания тот факт, что и Скоблик, и Гусаков – оба они находились в прямом подчинении "монаху". Как такое могло произойти? Что связывает этих троих? То есть должен быть какой-то исходный пункт, какая-то общая для всех троих строчка в биографии.
Впрочем, я прекрасно понимаю, что в жизни может быть всё сложнее, чем в теории, и этот исходный пункт может представлять из себя несколько точек пересечения, разнесённых во времени. Так оно в нашем случае и оказалось.
Сегодня утром я навёл соответствующие справки и выяснил, что… – Ефим сделал эф-фектную паузу, наслаждаясь нетерпением собеседников, – что Скоблик и Гусаков были одно-классниками, и возможно – друзьями. Это первая точка пересечения. По окончании школы их дороги на какое-то время разошлись: Гусаков уезжает в Петербург и поступает на юридический факультет Университета, а Скоблик остаётся здесь и готовится к поступлению – куда бы вы думали? – в Ветрогорскую семинарию. Не странный ли выбор для молодого человека, закон-чившего школу в семьдесят восьмом году?
Ефим остановился, чтобы отхлебнуть кофе и обвести взглядом затаивших дыхание слу-шателей.
– Наверняка, есть и вторая точка пересечения? – предположил Зак. Скоблик и "мо-нах"?
– Хотел бы я знать имена твоих информаторов, – заметил Артемьев. Такое ощуще-ние, что ты самый информированный человек в городе.
– Я просто знаю, где искать и как искать, – ответствовал Князев с ноткой самодоволь-ства. – А постоянных информаторов у меня нет: было бы слишком накладно, а я не миллио-нер. Что же касается второй точки пересечения, то да, такая точка есть. Не без труда, но мне удалось установить, что к православию Льва Скоблика приобщила мать, одинокая и очень ре-лигиозная женщина. Её духовным отцом в те времена был некто отец Фёдор (в миру – Афана-сий Лазарев), ныне – настоятель Ветрогорского православного монастыря…
