– Вы встречались с этими людьми?
– У меня другие задачи, – оборвал его Глухой, – вместе с другой братвой я отвечаю за общак.
– Понимаю. Вы можете мне назвать всех законных в Америке, о которых вы хоть что-то знаете? Возможно, о некоторых из них мне тоже известно, а если нет, то не помешает пополнить картотеку.
– Попытаюсь вспомнить, – напрягся Глухой. – Кирюха Невский, живет в Нью-Йорке под фамилией Мельников. Гарик Быковский, погоняло Бык, осел в Лос-Анджелесе, там у него целый особняк за полтора миллиона баксов. Тоже мне безработный, етит твою мать. – Глухой неторопливо перечислял фамилии, кликухи законных, которых знал, – и видел, каким азартом сверкают глаза господина Билла. Наверняка ему мерещилось очередное повышение. А когда Петр наконец закончил, тот положил на стол толстый конверт и равнодушно произнес:
– Это ваш гонорар, здесь двадцать тысяч долларов. Вы их заслужили. И только прошу вас, потратьте эти деньги достойным образом. Конечно, эта женщина хороша, – он кивнул на очередную стриптизершу, – но она никак не стоит десяти тысяч долларов. – Улыбнувшись, продолжил: – Мне она обходится значительно дешевле. И еще прошу учесть, что любая из них может быть информатором ФСБ. Ха-ха-ха! Желаю вам приятно провести время, – поднялся Билл, – а меня еще ждут кое-какие государственные дела. И не пейте вы много, а то, не дай бог, свалитесь где-нибудь на дороге и вас обчистят карманники. Будет очень жаль, если вы потеряете свои деньги.
Беседа с Биллом не прошла бесследно, и, как успел понять Глухой, тот был человеком действий. Первых четырех законных арестовали уже в следующем месяце. Причем Кирюха Невский был представлен едва ли не отцом российской мафии. Конечно, он был вором выдающимся, но до такого определения ему было далековато. И у каждого законного, кто прочитал о нем в газете, невольно кривились в ухмылке губы.
Братва со своей стороны сделала все возможное, чтобы выручить законных, но американская Фемида крепко держала воров за самые чувствительные места и ни за какие деньги не спешила расставаться с лакомой добычей. Ее невозможно было умилостивить и ублажить, как поступают обычно с барышней перед тем, как гнусно овладеть ею. Она просто была другой, совсем не похожей на российскую.
В следующие два месяца угодили за решетку остальные законные, и Глухой с ужасом думал о том, что зловещую роль в их судьбе сыграли те двадцать тысяч долларов, что он взял у господина Билла в последнюю встречу.
Как это ни странно, но, вернувшись в Москву, о Билле он позабыл. Напрочь. Слишком несопоставимы были две страны, совершенно разные реальности. Разнозаряженные полюса. И американский служака совершенно не вписывался в российские рамки.
В реальности произошедшего Глухой сумел убедиться через год, когда ему неожиданно передал привет от Билла малоприятный человек в мятом костюме. Он больше смахивал на незадачливого бизнесмена средней руки, сумевшего выползти на поверхность из очередного дефолта, чем на штатного сотрудника ФСБ. Но, как бы там ни было, он представился именно так и в доказательство своих слов продемонстрировал фотографию, где Глухой сидел рядом с Биллом. Эдаких два голубка, воркующих на приятные темы. Для большей убедительности он дал прослушать одну их беседу с Биллом, где Глухой методично, с подробностями, закладывает законных. Глухой с ужасом подумал о том, сколько сейчас аналогичных копий находится на руках и что с ним будет, если хоть одна из них попадет к ворам. Даже за сотую часть сказанного ему не стоит рассчитывать на четвертование, его муки будут куда страшнее.
Глухому не однажды приходилось слышать, что менты из седьмого отдела, так называемого отдела милицейской разведки, частенько работают обыкновенными сторожами автостоянок и грузчиками магазинов, чтобы получить оперативную информацию, но чтобы офицеры ФСБ косили под «новых русских», с таким он встретился впервые.
– Я убедил вас в своей искренности? – доброжелательно спросил толстяк, после того как выключил магнитофон.
Как ни напрягался Глухой, но акцента он не заметил. Похоже, этот тип основательно потоптал русскую землю, прежде чем заделаться кадровым офицером ФСБ.
– Да. Что вы от меня хотите?
Этот «новый русский» подловил его у самого подъезда. А он по своей наивности полагал, что его новая берлога абсолютно никому не ведома. У Глухого было великое желание схватить за грудки слащавого господина и несколько раз приложить его затылком о кирпичную стену, но страх, что запись разговора будет обнародована где-нибудь в теплой компании воров, мгновенно парализовал его волю. Фэбээровец чувствовал его состояние, а потому надавливал на него с тяжестью среднего танка.
– Для начала давайте все-таки познакомимся. Как вас зовут, я знаю. Меня можете также называть Биллом. Во-первых, это имя для вас уже стало привычным. Во-вторых, оно мне нравится и очень у нас распространено, а в-третьих, у вас в России не вызовет ни у кого подозрения. Сейчас повально все друг друга называют иностранными именами, все эти Мишели, Максы, Стивы, так что Билл будет в самый раз.
– Куда же смотрит ФСБ? – скрипнул зубами Глухой.
Замечание Петра вызвало у нового знакомого веселый смех:
– Если бы я вам рассказал всю правду, то вы бы мне все равно не поверили. Так что не будем об этом.
– Чего вы от меня хотите?
Билл понимающе закачал головой.
– Я очень ценю ваши деловые качества. У вас западный образ мышления. У вас случайно нет корней где-нибудь в Западной Европе, скажем, у немцев? Они, знаете ли, все такие большие педанты. – «Издевается, сучара», – внутренне оскалился Глухой, но настроения своего решил не показывать. – Мне нужен Святой.
– Мне кажется, этот вопрос не ко мне. Он всегда был странным малым, не от мира сего. Сейчас он находится где-то в монастыре, принял послушание и теперь обыкновенный монах.
– На этот счет у нас имеется собственное мнение. Нам нужен Святой. Нас интересуют его друзья, с кем он встречается, чем занимается, его вес в криминальном мире. Буквально все! – подчеркнул новый Билл, чуть повертев кассетой, где хранилась изобличающая Глухого запись.
Петр Глухов воспринял подобный жест как предупреждение.
– Я попытаюсь.
– Вы что-то недопонимаете, – сердечно улыбался Билл. Со стороны их встреча напоминала разговор двух давних приятелей, которые в избытке чувств лепили друг другу улыбки. – Не нужно пытаться, нас интересует конкретный результат. Вам понятно?
– Да, – не без колебания отвечал Глухой, осознавая, что крепко и безнадежно влип.
Он был совершенно беспомощен, и свое положение сравнивал разве что с состоянием насекомого, угодившего в цепкую смолу. Сначала увязают лапки, затем в липкую топь погружается туловище, и вот одно рыльце торчит на поверхности и уже не остается никаких шансов на спасение.
– Через неделю на этом же месте, – кратко прояснил ситуацию Билл.
Скорее всего, ФБР пребывала на российской земле не без ведома контрразведки. В последнее время они научились не только пить вместе водку, но и слаженно работать, осуществляя так называемый тандем из дружественных организаций. Не исключено, что где-нибудь в недрах Америки точно так же вольготно действуют российские опера, вылавливая своих бывших сограждан. У американских спецслужб в этом должна быть кровная заинтересованность, – в конце концов, никому не нужны неблагонадежные граждане.
Через неделю, встретившись с Биллом в тенистом скверике, Глухой передал ему тоненькую тетрадочку, где ровным аккуратным почерком написал все, что знал о Святом.
– Неплохо было бы приобщить сюда фотографии, – заметил Билл, пуская кольца дыма.
Он по-прежнему был в мятом костюме, и создавалось впечатление, что он не расставался с ним даже во время сна.
– Это требует дополнительного вознаграждения, – скупо заметил Глухой, – так сказать, плата за риск.
Он как будто бы знал, в каком направлении будет развиваться их беседа, а поэтому в кармане пиджака у него лежала небольшая пачка снимков, где Святой был запечатлен в кругу своих приятелей.
На лице Билла отразилось понимание:
– Разумеется. Во сколько вы оцениваете фотографии?
– Мне бы хотелось еще… пять тысяч баксов.
– Это не проблема, – произнес Билл. Он тоже был готов к подобному развитию разговора и положил перед Глухим конверт. – Здесь ровно пять тысяч. Я бы хотел получить фотографии.
Деньги Глухой взял только после того, как выложил снимки на скамью. Билл, стараясь скрыть профессиональный интерес, взял их и внимательно принялся изучать. На время он позабыл о своем собеседнике. Лишь изредка цокал языком или, наоборот, хмурился, и Глухой догадался, что большинство людей на снимках ему были известны.
Больше всего он рассматривал фотографию Святого, где тот был изображен вместе с Кирюхой Невским. Оба были засняты крупным планом, очевидно, на каком-то выездном мероприятии. У обоих в руках было по длинному шампуру с густо нанизанным мясом, просматривался лучок и тоненькие ломтики помидор, что вызывало неимоверный аппетит, и, к своему удивлению, Глухой увидел, как Билл проглотил слюну. Похоже, что фэбээровец не был равнодушен к российским изыскам.
