– Я думаю, сперва нужно выполнить основное задание. А уж потом браться за вспомогательное, – наконец решился старший диверсант, выразительно глянув на своего заместителя, ожидая от Серванта поддержки.
Но заместитель молчал, вперив тяжелый взгляд в лица разведчиков, высвеченные на экране монитора. Бывший криминальный авторитет обладал хорошей зрительной памятью. Несмотря на изменения, сделанные пластическим хирургом, он сразу же узнал Христофорова и Лялькина, людей, спасших ему жизнь в далеком Буктаре, когда после боя с террористами «Аль-Каида» его, тяжело раненного, тащили сперва до яхты, потом перегрузили на АПЛ «Пересвет». Им Сергей был обязан своей жизнью, а долги свои бывший авторитет всегда отдавал сполна.
– А что скажет генштаб? – посмотрел на Серванта командир «Барракуды-1», копируя кавказский акцент киношного Сталина.
– Если разведчиков захватили не с целью выкупа, то в течение суток-двух будут пытать, а потом кончат, – уверенно заявил Сергей Севрюков.
– Тем более глупо уходить, когда мы находимся совсем рядом, – поддержал Серванта старший помощник.
– Ну а когда догоним «Янки Дудл»? – неожиданно зло спросил каперанг Майстренко.
– Мы и сейчас можем его нагнать, если пойдем на предельной скорости, – не сдавался помощник. – В этом случае рев нашей «Альфы» будет слышен на расстоянии сотен миль, как церковный пасхальный перезвон. И даже если мы утопим «корыто», что вряд ли, нам уже спрятаться не дадут. Либо самих утопят, либо вытащат за уши и на солнышко. А это обозначает одно – конец всякой секретности.
В командирской рубке повисла гнетущая тишина, только был слышен равномерный гул вентиляторов, охлаждающих работу электроники. Оба морских офицера понимали, что задание под грифом «Особой важности» потопить сухогруз до указанного срока невыполнимо, чтобы сохранить тайну своего пребывания в акватории Средиземного моря.
Сервант, погруженный в собственные мысли, не замечал напряженных лиц подводников и поэтому, ни к кому не обращаясь, задумчиво произнес:
– Хорошо бы получить точный план лагеря этих бабаев. Где находятся посты охранения и где держат пленников.
– Что? – не понял ход его мыслей Майстренко, но старший помощник в одно мгновение ухватил суть и чуть ли не радостно воскликнул: – Эврика!
– Что такое? – Командир «Барракуды-1» начал понемногу звереть. На помощника выжидающе уставились все, кто в этот момент находился в рубке. А тот радовался, как пацан, которому удалось соорудить воздушного змея.
– Сережа, а ведь это может сработать, – торжествующе заявил он и неожиданно похлопал командира лодки по плечу.
– Что сработать? – не понял Майстренко.
– Мы запускаем «морского ястреба», он в режиме реального времени демонстрирует нам лагерь тунисских бедуинов. Потом я его направляю вслед за «Янки Дудл». «Ястреб» его нагоняет и таранит ниже уровня ватерлинии. Пятьдесят килограммов пластида в блоке самоликвидатора плюс треть неистраченного ракетного топлива, а главное, скорость три с половиной скорости звука. Если не разломает сухогруз пополам, то сделает пробоину, через которую два «КамАЗа» проедут навстречу друг другу. «Корыто» с таким повреждением сразу же пойдет ко дну.
Спорить со старшим помощником насчет беспилотного реактивного разведчика «Ту-123М» никто не собирался. Он на курсах переподготовки изучал эту систему, отрабатывал на тренажерах пуски и управление «Морским ястребом». А на корабле отвечал за эксплуатацию этой системы. И все-таки Майстренко, получив приказ торпедировать судно, с упорством японского камикадзе рвался выполнить приказ.
– А если от попадания «ястреба» сухогруз не затонет? – спросил командир.
– У нас два беспилотника, – терпеливо, как человек, решивший архитрудную задачу, ответил старший помощник, – если с первого раза «корыто» не затонет, сделаем контрольный выстрел. В голову…
– Ясно, – вынужден наконец был согласиться каперанг и набросился с расспросами на Серванта: – Как вы собираетесь добираться до лагеря? На катерах доберетесь до берега, а дальше как? Все-таки белый день.
– Нужно задействовать ППС «Циклон», – без запинки ответил Сервант. В этом походе он тоже времени зря не терял, изучая все технические возможности группы, поэтому и был готов к подобному вопросу.
– «Циклон» действует на сто километров, а до лагеря бедуинов почти сто тридцать. Это как? – грубо спросил командир АПЛ, он тоже разбирался в технических возможностях того, что находилось на борту подчиненного ему корабля.
Сервант хотел сказать, что для спецназовца тридцать километров вообще не расстояние и что морские пехотинцы парни легкие на ногу, но тут ему на помощь пришел вахтенный штурман:
– Товарищ командир, с учетом ночного бриза эта система может действовать на дальности до ста пятидесяти километров.
– Ладно, убедили, – и во второй раз командиру АПЛ пришлось сдаться. – Каким количеством людей думаете действовать?
Этот вопрос уже относился к командиру диверсионной группы. Но, к большому удивлению собравшихся, Кайман повел себя совершенно не так, как ожидалось.
– Часть группы должна остаться на лодке на случай непредвиденных обстоятельств.
– Согласен, – поддержал командира Сервант. – Мне будет достаточно семи-девяти добровольцев.
– Добро, – утвердительно кивнул Майстренко, глядя на Сергея Севрюкова. – Готовьтесь, а мы, в свою очередь, подготовим вам вариант отхода…
– Это какой-то бред, – шепотом по-русски пробормотала старший менеджер страховой компании «Глобус Плюс» Зульфия Мехли, она же автономный резидент в Каире Алена Игоревна Воронцова, прочитав расшифрованную депешу из Москвы. – Может, мне сразу поехать и сдаться в ШАБАК?[38]
Она еще раз взглянула на экран монитора своего компьютера. Депеша была не простым сообщением с очередным заданием. Нет, кроме самого задания, к нему прилагалась подробная инструкция по его выполнению и срок. В течение ближайших четырех часов с момента получения депеши. При этом ни слова не говорилось о подстраховке и вариантах отхода.
На глаза опытной разведчицы неожиданно навернулись слезы досады. «Бросают, как Матросова на амбразуру, – с обидой подумала молодая женщина. Впрочем, она была профессионалом до мозга костей и понимала, что такое задание дают не из желания над ней поиздеваться. – Видимо, у руководства нет другого выхода, – подумала Алена и тут же припомнила недавний разговор с шефом по поводу событий в Буктаре. – Штрафники первыми идут по минному полю», – неожиданно пришло ей в голову, но это ничего не меняло. Исполнительная, как немецкая овчарка, она не могла поступить иначе, как выполнить то, что приказали.
Вытащив из ящика письменного стола заграничный паспорт на имя Зульфии Мехли с израильской визой, Алена положила его перед собой и нажала клавишу селектора, соединяющего ее с секретарем-референтом Лейлой. В течение пяти минут она объяснила девушке, что нужно делать в ее отсутствие…
Через два часа «Боинг-747» американской компании «Пан-Ам», совершавший перелет по линии Нью-Йорк – Мадрид – Каир – Тель-Авив – Стамбул, приземлился в израильском аэропорту Бен Гурион, и часть пассажиров покинула комфортабельный салон авиалайнера.
За последние десять лет в Израиле привыкли к посещению страны иудеев туристов из арабских стран, поэтому молодая женщина в черном хиджабе с египетским паспортом не произвела особого впечатления ни на пограничников, ни на таможню. Тем более что личных вещей у нее было совсем немного и осмотр прошел быстро.
Взяв такси, Алена направилась в центр города. Рассчитавшись с водителем возле большого торгового центра, она вошла в один из павильонов женской одежды. Выбрав для примерки легкое шелковое платье в примерочной кабинке и через несколько минут выйдя из магазина, Воронцова ничем не отличалась от израильских женщин. И с беспечным видом, рассматривая яркие витрины магазинов, Алена как бы невзначай проверяла, нет ли за ней слежки. Но столица Израиля сильно отличалась от приграничных городов, где местные жители часто подвергались нападениям палестинских смертников-шахидов и наравне со спецслужбами отслеживали подозрительных личностей. Здесь все было намного цивилизованней. Легкой походкой она прошла несколько кварталов.
Наконец Алена увидела то, что ей было нужно – серебристую кабинку таксофона. Вставив телефонную карточку, по памяти набрала нужный номер.
– Слушаю, – на иврите ответил мужской голос.
– Господин Кацц? – на том же языке произнесла молодая женщина, приложив к губам небольшое электронное устройство, изменяющее тембр голоса.
– Да, а кто это говорит?
– Моше Кацц?
– Именно. – В голосе мужчины появились нотки раздражения. – С кем все-таки я разговариваю?
