В «Доме Приёмов» пахло праздником. В фойе, на невысокой эстраде, разминался вокально-инструментальный ансамбль внутренних войск. Здесь же разместился целый выводок сувенирных и книжных лавок, трижды проверенные продавцы, которые неспешно раскладывали свой товар. Буфет как таковой отсутствовал, но в спортзале был оборудован гигантский «шведский стол», который почти накрыли. Вернее сказать, столов там была – куча, стояли они по периметру, тесно сомкнув ряды, и было там так много всего вкусного, что грозненский базар и рядом не валялся. В библиотеке разместилась фотовыставка, а конференц-зал деловито обживала съёмочная группа ОРТ, готовясь к прямому включению, которое должно было совпасть с началом торжественной части конгресса – а именно в 15.00.
Иванов провёл сотый по счёту инструктаж, раздал таблицы радиопозывных «смежников», вручил каждому пропуск-бирку и отпустил всех на волю:
– Гуляйте, осваивайтесь. Осмотрите всё, может, свежим взглядом чего и заметите. Убедительная просьба! Без команды – не стрелять. Здесь вам не там, это мирная земля…
– Ну-ка, ну-ка… – Отпущенный на волю Вася немедленно задвигал носом, схватил Петрушина за руку и потащил его к спортзалу. – Пошли, сначала там проверим всё…
Попав в спортзал, Вася долго стоял возле дверей, крутил головой во все стороны и шумно дышал. Как будто готовился к решительному прыжку.
– Ага!!! – сказал более сдержанный Петрушин и обратился к девушке в белом переднике: – Когда торговать начнёте?
– Торговать? – Девушка пожала плечиками и кокетливо поправила причёску. – Это «шведский стол». Всё бесплатно.
– Для всех?! – ужаснулся Вася.
– В смысле – «для всех»? – Девушкин чистый лобик посетила морщинка недоумения. – Здесь только делегаты и служба. Посторонних же не пускают…
– То есть для таких, как мы, – тоже бесплатно? – уточнил Вася, стремительно наливаясь нездоровым румянцем.
Девушка глянула на бирки суровой парочки, подумала, видимо, что это так с ней заигрывают, прыснула в ладошку и трижды кивнула.
Зря она это сделала!
– Эмррр! – прорычал Вася и решительно направился к столам.
– Это они хорошо придумали, – одобрил Петрушин, устремляясь вслед за боевым братом. – А говорят, потом ещё обедом кормить будут – в столовой. И тоже бесплатно…
* * *
К полудню начали массово прибывать делегаты. И делегатки…
– Внимание всем. Усилить бдительность, – распорядился по рации Иванов. – Не разбредайтесь, будьте в фойе или поблизости.
Чего тут усиливать, никто не понял – вдов из списка всё равно никто не знал в лицо, а всего женщин будет несколько десятков. Разбредаться тоже некуда, все помещения расположены вокруг фойе…
Начало торжественной части было запланировано на 15.00 – под эфир подгадывали, а к тринадцати тридцати уже почти все прибыли. Народу было – не протолкнись. Ансамбль наяривал вовсю, аксакалы повсюду обнимались с давно не виденными друзьями, женщины вели себя едва ли не раскованно, а делегаты помоложе активно жевали в спортзале всё, что осталось после нашествия Васи и Петрушина. И такой повсюду гвалт стоял – наверное, и в «Заре» было слышно, в Витиных апартаментах…
Пирожные были – ну просто очень жирные! Масла в них положили немерено. И беляши были – очень. Наверное, какие-то злобные вредители их делали. А может, неправильное сочетание, особые личные кондиции и размер порции сыграли свою роковую роль. Если ты весишь всего пятьдесят пять кило, то следует крепко подумать, стоит ли тебе сожрать за один присест восемь беляшей, два десятка пирожных и запить всё это шестью стаканами сладенькой водички с газиками…
Вася Крюков с перекошенным жуткой гримасой лицом протолкался меж тучных аксакалов в туалет и с минуту торчал в виду пяти закрытых кабинок, скрипя зубами. Казалось, весь мир состоял из одних аксакалов. Аксакалы были повсюду. В умывальной комнате, рядом с кабинками – очереди ждали, из кабинок торчали высокие папахи… Вдобавок в сортире было накурено – хоть топор вешай. От этого некурящему Васе стало ещё хуже, и он, тесно сжав ноги в коленях, медленно вышел вон.
– Эх, гранаты нету…
Тут, к счастью, мимо пробежал вконец уезженный администратор – пожилой тучный дядька, на ходу вытиравший мокрым уже платком потное лицо.
– Э, администратор! – с надеждой крикнул вдогонку Вася. – А служебный есть?
– Что? – Администратор притормозил, развернулся и сдвинул очки на нос, пытаясь рассмотреть в толпе аксакалов, кто его окликнул.
– Сортир служебный! – Вася подсеменил к администратору и сморщился ещё больше. – Там занято… Приспичило…
– Да что ж вы мучаетесь? – удивился администратор и махнул очками в конец коридора, убегавшего вправо от фойе. – Крайняя дверь, там открыто.
Вася добрался до крайней двери справа и, сдерживаясь из последних сил, с размаху бухнул в неё плечом.
Дзинь! На пол упал вырванный с корнем жиденький крючок. Вася вдруг понял – это и не сортир вовсе. А какая-то кладовая с железяками, стеллажами и верстаком. Таблички нет, непонятно. За обшарпанным столом сидел здоровенный чернявый красавец в синей спецовке и что-то паял. Когда Вася ворвался, красавец рефлекторно дёрнулся и тут же прикрыл паяемое газетой. И как-то странно посмотрел на Васю.
– Е-моё… – простонал Вася, подумав вдруг, что «админ» его намеренно обдурил. Типа, шутка такая. Типа – ха-ха. – Я его задушу, гада… Ну где тут сортир?!
– Напротив дверь, – красавец зафиксировал взглядом служебную бирку и понятливо усмехнулся. – Что, малыш, «шведский стол»?
– Сам ты шведский, – выдохнул Вася и, вывалившись в коридор, толкнул указанную дверь. О! Нет, не обманул администратор. Всё тут было как надо и не было аксакалов. И вообще никого. Лепота!
– О-о-о, да! – Вася, посидев с минуту в позе орла, вдруг вспомнил о службе и запросил по рации: – «Второй», ты где?
– В Пятигорске, – немедленно ответил Петрушин. – А ты?
– Не скажу, это секрет. – Вася, приятно улыбнувшись, поудобнее разместил мускулистую задницу на кольце унитаза и озаботил боевого брата. – Спроси «админа», где служебный сортир. Напротив дверь, там какой-то странный тип сидит.
В общем-то, никаким странным этот тип не был, а был он просто здоровым и наглым. И совершил роковую ошибку, обозвав Васю малышом. Вася, конечно, и в самом деле в штатском больше похож на старшеклассника. Но это ведь не повод, чтобы хамить всем подряд! Особенно которые с биркой…
– Что за баловство в эфире? – тут же сурово вмешался Иванов. – Только по делу, я же сказал!
– Так я по делу, – смутился Вася. – Там тип. Здоровый. Наглый. Странный.
– Чем странный? – уточнил Иванов.
– Он вздрогнул, – объяснил Вася. – И газетой прикрыл. Когда я вошёл. Правда, я не туда попал и крючок сломал… И хамит, гад. Короче, странный.
Иванов, Данилов и Петрушин как раз стояли вместе у входа в библиотеку. Иванов пожал плечами и кивнул Петрушину:
– Сходи. Посмотри, что там у этого младого засранца…
Администратора Петрушин отыскал сразу же – тот ругался у дверей фойе с двумя рабочими в новеньких синих спецовках.
– Пройдёмте, – Петрушин взял администратора под ручку и с металлом в голосе спросил: – Как, говорите, ваше имя-отчество?
– Пётр Фёдорович, – администратор устало вздохнул и стал протирать мокрым платком очки. – Ну что там опять?
– Служебный сортир, дверь напротив. Что там у вас?
– Мастерская. И что? Пять раз уже проверяли с утра, там всё в порядке.
– И кто там у вас?
– Кто? А! Там, видимо, Нодар. Больше некому.
– Думбадзе? – ухмыльнулся Петрушин.
– Нет, Чуниашвили. Это наш электрик и по совместительству – телефонный мастер. И что?
– Ну пойдёмте, пойдёмте. Где это?
– Да пойдёмте, пойдёмте, – администратор опять устало вздохнул и тяжёлой походкой двинулся по коридору. – Что там опять стряслось?
– Как он характеризуется? – на ходу уточнил Петрушин.
– Не привлекался, – с готовностью сообщил администратор. – Не имеет. Семь лет работает – и ни разу. Малопьющий. Проверяли, беседовали. В списках. Пропуск оформлен. И что он там?
– Нарушает, – увесисто буркнул Петрушин. – Хамит. Газеткой прикрывает. И на крючок запирается. Нехорошо! Вы вообще какую-нибудь работу с людьми проводите?
– Так я его сегодня и не видел, – стал оправдываться администратор. – Он на летучку опоздал. Позвонил, сказал, что неважно себя чувствует. И вправду голос какой-то расстроенный был. Он, видимо, недавно подошёл. Вот, это здесь.
Петрушин толкнул указанную дверь. Дверь не поддавалась. Петрушин постучал.
– Минутку! – Дверь открыл симпатичный кавказец примерно одного роста с Петрушиным. В руке он держал табурет. Видимо, подпирал им дверь. – Что случилось?
– Ты чего запираешься? – возмутился администратор. – Ты чего тут нарушаешь?
