– Только живым! Родина не простит…
Петрушин одним ударом вынес дверь, и вся банда мгновенно ввалилась в номер.
В номере было двое: благообразный пожилой джентльмен сугубо европейского обличья, не имевший ничего общего со своим страшным фотороботом, и молодая рыжая дама. Оба сидели за столом, на котором стояли два ноутбука, присоединённые к какому-то массивному электронному блоку в раскрытом стальном чемодане. Тут же лежали два телефона.
Джентльмена Петрушин рубанул с ходу, навернув по черепу кулачищем. А дама оказалась проворнее. Она метнулась к окну, прикусила зубами воротник своей блузки и тут же замертво рухнула на ковёр.
– Чёрт!!! – Серёга рванул воротник сорочки выключенного джентльмена и прищёлкнул пальцами. – Жека!
Петрушин задрал штанину, дёрнул с лодыжки боевой нож и передал Серёге. Серёга в два приёма нащупал что-то на воротнике, резанул лоскут и выкатил на стол крохотную прозрачную капсулу.
– Ага. – Данилов осторожно взял капсулу, посмотрел её на свет и достал из кармана коробку со шприцами. – Шпионы, мать вашу…
Капсула была с великой осторожностью помещена в коробку, на место очередного шприца, который тут же, по приведению джентльмена в чувство, пустили в дело.
Осмотрелись, поковырялись в кейсе с наручниками и цепочкой, что стоял под столом. Наручники использовать не стали, больно цепочка свободная, на джентльмена надели свои. Для такого случая – не жалко.
Монитор ноутбука, у которого только что сидел пожилой джентльмен, с потрясающей отчётливостью передавал картинку конференц-зала «Дома Приёмов». Камера была расположена где-то под потолком, видно было, как по залу гуляют аксакалы в папахах, съёмочная группа копошится… Экран второго монитора был разделён на пять квадратов, каждый из которых транслировал центральные площади пяти городов. Камеры – где-то на крышах близлежащих зданий. Стойки заграждений, куча милиции, немногочисленная пока толпа…
В лоджии обнаружили спутниковую тарелку, прикрытую ажурной тюлевой занавеской. Тарелка была подсоединена к блоку в чемодане. В углу мирно работал телевизор, показывая первый канал.
– Неплохо устроились товарищи, – буркнул Данилов, изучая содержимое кейса. – К представлению, значит, приготовились? Ну-ну…
В кейсе были баксы, какие-то списки и здоровенный плотный конверт, в котором хранились пять крупных фото.
На фото были запечатлены все те же площади пяти городов. При тщательном осмотре можно было заметить едва различимые крестики. В одном случае крестиком была помечена вторая колонна Дома культуры, в другом – фонтан в центре, в третьем – основание памятника какому-то мужику на коне, в четвёртом и пятом – две пустые клумбы.
– Вот и закладки, – констатировал Данилов, беря списки. – Так, что тут у нас?
У нас тут была «женская группа хора „Кавказские зори“». Пять капелл – фамилии, инициалы, один на всех номер мобильника. Вверху – «художественный руководитель» и ещё один номер, похожий на настоящий.
– Кураторы могут сами произвести взрыв? – уточнил Данилов, заметив, что лицо джентльмена покрылось лёгкой испариной и дыхание его стало учащённым.
– Не могут, – с готовностью доложил джентльмен. – Я сам всё делаю.
– Крестиком помечены закладки?
– Да, крест там, где пояса.
– Вдовы уже на месте?
– Через полчаса будут.
– Почему через полчаса?
– Когда толпа пойдёт. Сейчас народу немного, милиция хорошо проверяет. Потом легче будет пройти…
Тут по рации прорезался Глебыч. Доложил, что «закладку» изъяли и готовы «принять» дам.
– И что там? – уточнил Иванов.
– Там неслабо, – поделился Глебыч. – Такого ещё не видел. Три кило пластита, вкруговую, ровненьким блинчиком. И поверх – керамические пластины толщиной в сантиметр, с фабричной насечкой, как у эфки[30]. Неплохо. Ни один детектор не зацепит! На поясах – кармашки для телефонов…
– Пояса везде одинаковые? – спросил джентльмена Данилов.
– Всё одинаковое. Всё очень хорошее. Всё опробовано на практике.
– И схема действий везде одинаковая? Они проходят, экипируются, вставляют в кармашки телефоны, рассредоточиваются, ты звонишь…
– Везде одинаковая. Надевают, расходятся, я звоню…
– Ну всё, спасибо, – Данилов достал мобильник. – Поговори со старым приятелем. Узнал мальчугана?
– Узнал мальчугана, – джентльмен с готовностью расплылся в улыбке. – Здравствуй, Сергей. Давно тебя не видел…
– Не желаете ли спуститься? – Это Иванов вызвонил Витю. – Да здесь, в двести семнадцатом… Нет, ничего такого… но весьма занимательно, уверяю вас… Хорошо, ждём.
– Оперативный? – Данилов поудобнее устроился за столом и стал щёлкать клавиатурой второго ноутбука. – Записывай, ничему не удивляйся, передашь слово в слово. Начинаем с Махачкалы. Поехали…
– …Я думал, тебя уже давно нет в живых, – продолжал улыбаться пожилой джентльмен, доброжелательно глядя на Серёгу. – Ты же не приспособлен к мирной жизни, я знаю…
Серёга на джентльмена – ноль внимания. Наш вундеркинд сидел на корточках рядом с распростёртой на ковре женщиной и в великой задумчивости смотрел на неё. Женщина тоже смотрела, но не на Серёгу, а в потолок. Широко раскрытые глаза её, казалось, старались напоследок вобрать в себя весь свет этого несправедливого мира, который так по-скотски обошёлся с ней.
Вообще, конечно, жалко – молодая, красивая… Но чем она Серёгу зацепила, я так и не понял. Он видел её всего два раза: перед взрывом на КПП «Юг» и на обмене, у моста…
– Рыжая Соня. – Лиза, печально вздохнув, тоже присела рядом и прикрыла красавице веки. – Женщина с душой тигра…
– И что тут у вас?
Это Витя припёрся. В банном халате и шлёпанцах.
– Ничего особенного, – Иванов криво ухмыльнулся. – Просто конец операции. Вы очень вовремя…
Ну вот и всё, дорогие мои. Я тоже объявляю конец операции, конец разработки и конец этой грустной и немножко странной истории.
До встречи. Удачи вам всем…
Случай описан в книге «Приказ: огонь на поражение».
«УАЗ-452» (жарг.).
«Ичкерия», по большому счёту, – это село Ведено, Веденский и часть Ножай-Юртовского района. «Ичкерия» по-кумыкски означает «внутренняя земля». Коренные чеченцы не говорят про свою страну «Ичкерия». Это кому-то из руководства пришло в голову поименовать этак всю Чечню. Конечно, звучное название. Лучше, чем, например, Нохчийче (жилище чеченцев).
По преданию, тело шахида после смерти издаёт запах мускуса.
Здесь и далее: официальные сводки из архива пресс-службы ОГВ(с).
Подробнее – «Приказ: огонь на поражение».
Группа «Н» – военные, которых нельзя допускать к выполнению СБЗ. Садисты, лунатики, психи, самоубийцы, «энурезчики» и так далее. На последний момент моей службы в войсках – примерно 15% от всей списочной численности.
Такая здоровенная палатка на сорок лиц, с двумя тамбурами, дюжиной окон и штатным утеплителем.
Унифицированная форма доклада о боевых потерях личного состава.
Русско-чеченская война (1994—1996 гг.).
БРДМ (жарг.).
Фото и краткие данные на разыскиваемого преступника. Как правило, отксеренные и дрянного качества.
Импровизированный светильник местного значения. Газа в этих местах – хоть… нет, просто очень много. А с электричеством – проблемы. Поэтому все освещаются вот таким образом. На выход газовой трубы надевают сплетённый из асбестовой сетки кокон, легонько открывают вентиль и поджигают. Светит не хуже неоновой лампы, с непривычки режет глаза.
Самодельное взрывное устройство.
Амир (эмир)– вождь, военачальник.
См. «Приказ: огонь на поражение».
Мины семейства «МОН» (мина осколочная направленного действия).
Бесшумный пистолет под патрон СП-4.
Владикавказ (местн.).
Универсальный пропуск на транспортное средство (легко подделать).
Зачастую бывает серый, из муки третьего сорта, и на вкус – как кислое тесто.
