– Я не могу идти. Я ранен и истекаю кровью.
– Я вызвал снегоход еще до того, как подстрелил вас, – сказал Ахуба. – Пограничники быстро ездят. Потерпите. Вам и перевязку сделают, когда доставят на место…
Когда рельеф местности позволил снять горные лыжи, их сбросили и оставили на снегу. Армейские лыжи позволяли идти быстрее, следовательно, давали возможность сократить расстояние до преследуемых. А у грузинской группы лыжи было только горными, о чем говорили следы, да и рассматривание группы через спутник подтвердило это. Но сейчас уже и необходимости постоянно отслеживать грузинскую группу с помощью ноутбука не было. Идти можно было по следам, а они отчетливо просматривались даже в ночной темноте. И потому шли не останавливаясь. Но остановиться все же пришлось. Капитан Молочаев догнал Кольчугина и протянул ему свой телефон.
– Тенгиз.
– Слушаю тебя, Тенгиз.
– Батоно Дато, за что вы меня так подставили? – спросил капитан.
– Я тебя не подставлял, мальчик. Тебя подставил твой отец, желая подставить меня. Но Всевышний все видит и все расставляет по местам. Что с тобой случилось?
– Меня задержали какие-то люди из КГБ.
– Тогда это было двадцать лет назад.
– Ну, из ФСБ…
– Я там никогда не служил и не могу тебе помочь.
– Но вы же обещали моему отцу вытащить меня.
– До того как узнал, что ты работаешь против меня. Я не обещал спасать обманщиков.
– Но я же не участвовал ни в каких противоправных действиях, батоно Дато. За что же меня арестовывать?
– Тебя пока только задержали как участника бандформирования, похитившего в России человека. А арест будет оформляться через суд. На счету банды еще три убийства. За это тоже следует кому-то ответить.
– Это невозможно доказать. Я никого не убивал и не похищал.
– Но ты входил в бандформирование. И даже советовал отцу меня «остановить» до того, как я сделаю фоторобот капитана Мгеладзе.
– Майора Мгеладзе… – машинально поправил Тенгиз.
– Вот, ты сам подтверждаешь, что сотрудничал с ними. Спутник записывал все твои телефонные разговоры. Я бы посоветовал тебе быть откровеннее со следователем. Это может тебе помочь. Удачи, мальчик…
– А папа? Что его ждет?
Кольчугин отключился от разговора, потому что не хотел беседовать на эту тему. Но отдать трубку не успел. Теперь позвонил подполковник Известьев.
– Слушаю, Виктор Николаевич.
– Не сумел капитан Габиани убедить вас в своей невиновности? Я рядом с ним. Сообщаю, что группа Мартинеса пропущена. Самому Мартинесу прострелили коленную чашечку и отправили на снегоходе на абхазскую заставу. Завтра передадут нашим пограничникам. Убит Хамид Зейналов. Ризвану Вайнахову прострелили рюкзак, когда он попытался помочь полковнику, и он убежал за остальными. Тело убитого вывезено. Проход для грузинской группы закрыт. Там плотный заслон абхазских пограничников. Они не пропустят. Подполковник Ахуба командует засадой.
– Предупредите их о похищенном. Как бы профессора не подстрелили.
– Уже предупредил. Вы как?
– Почти догнали.
– Не буду задерживать…
* * *Кольчугин не мог не признать: грузинская группа шла хорошо. Видимо, подготовлена была основательно. Но полковник Габиани умеет подбирать людей и знал, с кем пошел на операцию. И догнать их было бы трудно, если бы не лыжи. Армейские все-таки имели большее преимущество при гладком передвижении и тем более при передвижении на подъемах, где горные лыжи лучше было вообще снимать, что грузинские спецназовцы и делали. Да еще замедлял их темп профессор Скипидаров, которого тоже, наверное, обули в лыжи, но который не имел никакой подготовки. Возможно, его даже тащили на себе, но читать такие следы в темноте было сложно, и это было ни к чему, потому что главная задача – догнать.
На это ушло больше часа. И только тогда Кольчугин, в очередной раз подняв к глазам бинокль с тепловизором, увидел спины идущих впереди бойцов грузинской группы. Как и предполагалось, профессора Скипидарова несли на спине вместо рюкзака. Несли, видимо, поочередно.
– Оружие к бою. Догоняем, – сказал Кольчугин.
Но атаковать грузинскую группу на подходе к границе Давид Вениаминович не проявил желания. Дистанцию снова сократили и еще целый час шли, глядя похитителям в спину, давая им возможность подойти вплотную к абхазской засаде. Оказавшись между двух огней, грузинская группа потеряет возможность к сопротивлению. Уже у самой границы Кольчугин решил сократить дистанцию до возможности ведения прицельной стрельбы даже в ночных условиях.
Группа полковника Габиани вышла к проходу на перевал. Абхазская сторона пока не торопилась стрелять. И грузинская группа чего-то ждала. Видимо, происходило небольшое совещание. Потом стали рассматривать следы и нашли место, где шла группа Мартинеса. Двинулись проторенным путем. Кольчугин стал приближаться к преследуемым и все ждал, когда начнет стрелять абхазская сторона. Но грузинская группа внезапно остановилась. Что стало причиной остановки, было непонятно. Но даже невооруженным глазом было видно, как один из бойцов грузинской группы вдруг зашатался и упал. Кольчугин хорошо знал, что от пулевого попадания не так падают, и в недоумении приложил к глазам бинокль. Он легко нашел окулярами своего старого боевого товарища как раз в тот момент, когда что-то, прямо на глазах у Кольчугина, ударило полковника Габиани в голову. Полковник тоже упал не сразу, а сначала зашатался, потом упал на колени и двумя руками схватился за голову. Его знаменитая лысина светилась под ярким месяцем уже не особенно сильно.
И только после того как бойцы группы дали в сторону склона сразу три одновременные неприцельные, с пояса, очереди, Кольчугин перевел бинокль на левый, не заросший лесом склон. Там, выпрямившись во весь свой солидный рост, стояла «боевой экскаватор» и, разворачиваясь в полном соответствии с техникой метания диска, метала в грузинскую группу камни. Должно быть, прицельность такого метания была достаточно высокая, если «боевой экскаватор» смогла угодить двум бойцам в головы. Хотя, может быть, первые камни и пролетели мимо, но именно они заставили группу остановиться.
Однако, как только в руках грузинских спецназовцев заговорили автоматические американские винтовки, проснулась наконец-то и абхазская сторона. Причем Давид Вениаминович, всегда умеющий вычислить количество стреляющих стволов, насчитал не менее тридцати автоматов, ведущих обстрел. Грузинская группа поняла, что попала в засаду, и стала стремительно отступать. На ноги поднялись и травмированные камнями. Приказ к отступлению, видимо, дал полковник, который потерял одну лыжу. Видимо, при падении сломалось крепление. Бедного профессора Скипидарова в этой обстановке просто бросили на снег. Очевидно, уставшим людям он, такой худосочный, вовсе не казался уже легким грузом, хотя при обстреле профессор мог бы служить несущему его живым щитом. Но при панике рассудок отступает. Грузинские спецназовцы просто бежали. Причем прямо на группу Кольчугина.
– Полковника пощадили, остальным стрелять по ногам, – прозвучала команда.
Стрельба была короткой. Причем упал вместе со всеми и полковник Габиани. Кольчугин двинулся к нему, видя одновременно, как со склона скатилась на лыжах «боевой экскаватор», как она взвалила себе на плечи тщедушного профессора и понесла его в сторону группы Кольчугина.
– Дато, Дато… – с укором, но и с виной в голосе сказал Габиани, когда Кольчугин оказался рядом и отбросил в сторону свою винтовку. – Что с Тенгизом?
– Его арестовали, Анзор. Надеюсь, профессор жив?
– Жив. Убежать даже пытался, когда наш спец загрузил все-таки его компьютер. Ему в глотку бутылку коньяка вылили и понесли на руках.
– Тот компьютер, что ты забрал у Аскерби?
– Тот самый. Мартинес нанял воров, чтобы выкрали его из комнаты. Я отобрал у Аскерби.
– Компьютер ценой в человеческую жизнь.
– Аскерби меня знал. Я не мог его оставить в живых. А компьютер того не стоит. Ваш профессор – шаловливый мальчишка. В его ноутбуке все забито порнофильмами. Больной человек…
Кольчугин вздохнул. Больной человек тем не менее имел государственное значение. Впрочем, мало ли больных людей правят целыми государствами…
– Что с нами будет? – спросил полковник.
– На себе я тебя не понесу, – пообещал Кольчугин. – Вертолет вызову.
И набрал с телефона капитана Молочаева номер подполковника Известьева.
«Боевой экскаватор» приблизилась. Ее груз подавал признаки жизни и все пытался обнять свою спасительницу.
«Тупорылый» автомат – «АКСУ-74», автомат Калашникова с укороченным стволом и раструбом.
