— Все, — войдя в комнату, недовольно проговорил Артур. — Устал. Всю Москву исколесил. Бесполезно. Видит Бог, я сделал все, что мог. Хватит. Впрочем, не зря говорят — когда перестаешь искать, находишь. Попробуем по этой схеме.
— Может, ты все-таки скажешь, — спросил Владимир Иванович, — кого именно ты разыскиваешь? Вдруг смогу помочь? У меня есть добрые знакомые в ФСБ. Я к ним, правда, не обращался никогда, но, думаю, не откажутся помочь, если попрошу.
— Не нужно, все нормально.
— Ты скрытный. Но ты крайне раздосадован тем, что не можешь кого-то отыскать. Я сделал некоторые умозаключения и пришел к выводу, что ты разыскиваешь ребенка. Скорее всего дочь, — Вы не изменились. — Артур улыбнулся. — Все так же умеете просчитывать. Да, ищу дочь.
— А почему ты решил, — недоуменно спросил Иванов, — что она проститутка? Ведь, насколько я понял, ты поэтому объезжаешь все точки ночных бабочек. Впрочем, подожди, я сам попытаюсь ответить. Ты впервые покинул Россию в восемьдесят втором — попал в плен. Через шесть лет я получил от тебя письмо. Ты жил во Франции, в Лионе. Там вступил в иностранный легион. Но после трех месяцев в тренировочном центре ты попал на сорок дней в тюрьму легиона. После этого твое дело рассматривал гражданский суд Франции. Ты был оправдан. За что тебя судили — не знаю.
— Избил двух полицейских, — буркнул Артур. — Виноваты были они. Но в легионе свои правила. Если откровенно, то я спровоцировал столкновение с полицейским. Не для меня все эти неписаные правила иностранного легиона. Я пришел на вербовочный пункт в надежде, что меня сразу отправят куда-нибудь воевать. Но вместо этого я стал курсантом. И мне это не понравилось. Во-первых, я все-таки боевой офицер. И вдруг должен…
— Следовать одному правилу, — продолжил Владимир Иванович, — делать так и только так, как принято в легионе. Правила, конечно, нелепые и жестокие. Офицер может послать десятерых туда, где работы для одного, и в то же время может приказать одному выполнять работу десятерых. Но все это преследует вполне определенную цель: внедрить воинскую дисциплину в вашу жизнь и укрепить понимание необходимости подчиняться. И что с тобой стало потом?
— У меня не было французского гражданства. Да я и не желал быть гражданином другой страны. И меня отправили бы в Россию, если бы не его величество случай. Я встретил знакомого американца. Когда я был в плену в Пакистане, он со мной часто беседовал. И чем-то я ему понравился. Он солдат удачи, «дикий гусь», как их называют. Он и предложил мне стать солдатом удачи, то есть наемником, воевать за деньги. Я согласился, потому что не видел для себя будущего в России. А если честно, то был чертовски зол на великую державу. И когда совсем недавно услышал про импичмент президенту, где одним из пунктов обвинения была война в Чечне, меня это взбесило. Почему же коммунисты забыли об Афганистане? Чечня — это, пожалуй, можно объяснить: мы пытались навести порядок у себя в доме. А Афган… — Не договорив, грубо выругался.
— Ни хрена себе, — сказал пораженный услышанным Волчара. — Вот это Артур!
А когда Артур заговорил снова, он, отсидевший в лагере не один год и привыкший ничему не удивляться, замер.
— Я, надо сказать, с радостью, — продолжал Артур, — согласился. После плена около года я работал охранником у одного винодела в Бургундии, потом попробовал вступить в иностранный легион. К счастью, легко отделался. Французский я знал очень плохо. Так что на войну, там ведь говорят языком оружия, я отправился с удовольствием. Тем более нам неплохо заплатили. Но это позже. Прибыли мы в Сьерра-Леоне. Это обнищавшая западноафриканская страна. Население примерно около пяти миллионов человек. Там двадцать пятого мая девяносто шестого года в результате заговора Революционного военного совета был отстранен от власти президент Кабба. Он, разумеется, с верными ему войсками начал войну. Противную сторону возглавил майор Джон Поль Карома, который пользовался поддержкой отрядов РОФ — Революционного объединенного фронта. Вот против этого РОФ нас и нанял Кабба. Мы дрались на алмазных копях Тонго-фильд. Мне дали под команду наемников из бывшего СССР. Кстати, Федька Русич дрался со мной там и был ранен на реке Сева. Его еще чуть крокодил не слопал. В общем, воевал я там почти восемь месяцев. Даже захватил город Зими. И целых три месяца я был полковником, — он усмехнулся, — и правителем города. В начале октября нас вышибли. Мы еще с месяц удерживали алмазные копи Тонго-фильд, но потом отступили и оттуда. Меня ранило. Четыре месяца госпиталя. Там я и встретил одного парня… Надо сказать, что перед отправкой в Афган я служил на Камчатке. Там познакомился с журналисткой Ниной. Мы друг другу понравились. Ну и как водится, — Артур усмехнулся, — переспали. И вот в госпитале во Франции, куда меня привезли из Африки после ранения, я узнаю, что у меня есть дочь. Марина. — Он вздохнул. — И можно было бы радоваться, но этот парень сообщил мне, что Нина погибла три года назад. Была в Дагестане и в перестрелке милиционеров с чеченскими боевиками была убита. А вторая новость, — опустил голову Артур, — добила меня. Марина, по словам парня, была у Нининой матери. Она умерла от рака, и Марина поехала в Москву искать отца, то есть меня. Разумеется, не нашла. Парень сказал, что видел ее… — Артур, с шумом выдохнув, достал сигарету.
— Это все слова, — сказал Владимир Иванович, — не более. Тебе надо было сделать проще — ехать туда, где Марина жила с бабушкой, и все хорошенько выяснить. Вполне возможно, она и живет там. Кстати, а где именно жила Нинина мать?
— Да в том-то и дело, что не знаю. Я помню московский адрес Нины. Но она там не живет. Я еще из Парижа звонил и выяснил. А вот насчет вашего, ну, того, что…
— Вот что, — перебил его Владимир Иванович, — скажи мне все, что знаешь о Нине. И я постараюсь выяснить, где жила ее мать. А заодно и о Нининой дочери.
— Отличная мысль, — обрадовался Артур.
— Вот это дела, — покрутил головой Волчара. — Полковник. В Африке воевал. Городом правил. Ни хрена себе.
— Нет никого на квартире, — буркнул Араб. — Там мои сидят. Никто и не появлялся. Он, этот дед, и остальные как сквозь землю провалились.
— Не спускать глаз с квартиры Иванова, — строго наказал Аркадий. — Нужно покончить с ними.
— Лады. А с Малкиной что? Мы телефон Иванова на прослушивание поставили. Она звонила четыре раза. Номер определили. Только она и звонила, — добавил он.
— А вот об этом, — приказал Аркадий, — никому.
— Ясное дело, — кивнул с усмешкой Араб. — Я только вам говорю. И вот еще что. Мне Клим информацию выдал: Падишах на хвост Нонне парней хотел посадить. Она у него, оказывается, наркоту брала. Он думал, может, сама нет-нет да ширнется. Оказывается, нет. Но берет Нонка маленькими порциями. И…
— Знаю, — кивнул Аркадий. — Ты в это не лезь.
— Ясное дело.
— Черт бы побрал этого Атамана, — проворчал Аркадий. — Он нам руки связал. И никак с ним покончить не удается. Милиция тоже выйти на него не может. Если его все-таки милиционеры прихватят, останется надеяться только на то, что он застрелится.
— А мне кажется, вы зря волнуетесь, — неожиданно сказал Араб. — Атаман о том, чтобы что-то вякнуть ментам, даже и не подумает. Он считается козырным. Так что зря…
— Тебя это не касается, — оборвал его Аркадий. — Даже если это так, то милиция сможет разговорить его. Вот мы и сидим, как в ожидании поезда, который идет где-то, и никто не знает, когда и откуда придет. И не забудь, — сменил он тему, — о том, что Малкина звонила на квартиру Иванова, никто не должен знать. Надеюсь, ты меня понял правильно, — вздохнул он.
— Чего уж тут не понять, — усмехнулся Араб.
— Господи, — вздохнула сидевшая в кресле Жанна, — да я, честное слово, не знаю, где он. Я пыталась связаться с ним или хотя бы с хозяином квартиры, никто не берет трубку.
— А вот это ты сделала зря, — недовольно проговорил Павел. — Телефон наверняка прослушивается, и они сумели определить, откуда звонили.
— Ну и что? — вызывающе спросила она. — Да, я звонила, потому что люблю этого человека. Что же теперь — меня убить за это надо?
— Ты никак не поймешь, ведь сейчас могут подумать, я говорю о центре, что он через тебя подобрался к нам. Ты знаешь, что убит человек Кардинала? Вернее, его жены Нонны. — Его нашли где-то за Кольцевой, в лесополосе. И знаешь, что странно: его пытали, значит, хотели что-то узнать. Выходит, не исключено, что твой знакомый Артур из той же компании. В баре на Петровке он был, и — вспомнив, усмехнулся он, — оттуда ушел с какой-то женщиной. Я не уточнил, с кем именно и кто она…
— Зачем ты мне это говоришь? — спросила Жанна. — Хочешь, чтобы я разозлилась на Артура и помогла вам его найти? Этого не будет. Даже если он был с женщиной в ресторане, а потом спал с ней, все это было до меня. Потому что сейчас он не с ней, — улыбнулась Жанна. — Если вы уж знаете о ней, то наверняка…
