— Как шарахнут сейчас в спину, — сказал Борман. — Место самое подходящее.
— Здесь стрелять не станут, — успокоил его Резван. — Это священная земля, на ней нельзя убивать.
— А что, потом все-таки станут? — поддел его Борман.
— Это как ты себя поведешь, — сердито отшутился майор.
Было видно, что он тоже немного нервничает. Потому как хоть и земляки — а здесь он был тоже чужой. Тут свой только тот, кто родом из этой деревни. А дальше все враги, никому веры нет. Так тут было испокон веков, и так будет и впредь, пока стоят эти молчаливые горы и лучше любой границы охраняют раз и навсегда установленные правила поведения.
— Я-то всегда веду себя хорошо, — вздохнул Борман. — Жаль, другие это не всегда понимают.
Они подошли к ложбине — каменистой канавке в полметра глубиной. Чуть дальше в ней виднелся едва заметный холмик — все, что осталось от покойника.
— Там, судя по всему, — сказал Хасанов.
Арзу остался со своими, издалека наблюдая за гостями. Спросить было не у кого. Спецназовцы остались одни на голом каменистом пятачке, окруженном со всех сторон равнодушными ко всему вершинами.
Борман спустился в ложбинку, остальные пошли по ее краю: Бурый с Резваном по правой стороне, Алиса по левой. Подойдя к могиле, остановились, не зная, что делать дальше.
— У тебя вообще какой был план? — поинтересовался Борман, разглядывая пересыпанную камнями кучку уже ссохшейся земли.
Бурый в который раз вытер со лба пот, тупо посмотрел на кучку.
— Будем копать? — теребил его Борман. — Или как? Солнышко-то все ниже.
— Ты и в самом деле собрался выкапывать труп? — спросила Алиса у Глеба. — Так мы и лопат не взяли.
— Ничего, будешь рыть руками, — успокоил ее Борман.
— Ты, может, и будешь, — отрезала Алиса. — А меня уволь.
Борман перевел взгляд на Бурого:
— В самом деле, командир! Что будем делать?
Бурый покосился назад. Жители деревни смотрели на них, как будто чего-то ждали. Арзу, заметив взгляд Теплова, показал на солнце: время, мол.
Бурый отвернулся, снова уставился на могилу.
Если бы его спросили, чего он ждет, он и сам точно не ответил бы, чего именно. Просто чувствовал, что должен находиться здесь, и все. А почему, он вряд ли толком сумел бы объяснить.
Но время шло, и ничего не происходило. Это начинало его беспокоить, поскольку весь его план был рассчитан именно на то, что здесь что-то произойдет. Пока же, не считая мелкого инцидента с Арзу, все шло гладко. И это было хуже всего.
Он спрыгнул в ложбинку, ковырнул ногой землю.
— А зачем вам вообще этот труп? — вдруг задал Резван самый неприятный для Глеба вопрос.
— Во-во! — подхватил Борман. — Мы же не эксперты, командир. Чего мы там увидим? Типа, насколько он противный, да?
— Как будто не все трупы противные, — фыркнула Алиса.
— Ну, не скажи! — возразил Борман. — Иной покойник ничего себе, чистенький, симпатичный. Хоть водку с ним пей.
— Кому что, — пробормотала Алиса.
— А другой, — не слушая ее, продолжал Борман, — такой урод — с души своротит. Но это после бомбежки, когда в куски… Или если долго в мокрой земле полежал. А тут сухо, как в крематории. Так что наш клиент должен быть красавчиком.
— Забыл, от чего он умер? — спросила Алиса.
— А что? — не понял Борман.
— Его какой-то гадостью отравили, от которой вся рыба в реке сдохла. Так что он уже далеко не красавчик.
— Ах да, — спохватился Борман, потянувшись рукой к затылку. — Точно. Поди, с него уже вся кожа слезла. Слышь, командир? Может, не трогать его? Лежит себе и лежит. И местные спокойней будут.
Бурый, рассеянно слушавший разговор подчиненных, присел на корточки, отгреб ладонью пыльную горсть земли со скудного холмика.
— Будем копать, — сказал он непреклонно.
— Ладно, — кротко отозвался Борман. — А чем?
— Зубами, — разозлился Бурый. — Давай, доставай нож. Резван, сходи попроси у деревенских лопату. Тут же кладбище, должна где-то быть лопата!
— Хорошо, — согласился Резван. — Попрошу. Но за результат не ручаюсь.
— А ты отдай Арзу свой «ТТ», — посоветовал Борман, доставая нож. — Он и на пару лопат расщедрится.
Резван не ответил, лишь одарил веселого капитана тяжелым взглядом.
— Не понравилось, — пробормотал Борман ему в спину. — Нежный какой майор…
Он сел на корточки напротив Бурого, примерился, воткнул нож в холм и вывернул пригоршню земли.
И в тот же миг в воздухе свистнуло, и в камни за ложбинкой смачно цокнула пуля.
Еще только доносился звук выстрела, а Бурый и Борман уже вытянулись на дне ложбинки и уткнули носы в землю. Алиса по-кошачьи метнулась за ближайшее надгробие. То же самое сделал и Резван, успевший отойти шагов на десять.
В надгробие, за которым пряталась Алиса, запоздало щелкнула вторая пуля, высекла белое облачко.
— Алиса, — отдувая от лица пыль, спросил Бурый. — Ты как?
— В порядке, — отозвалась сердитым голосом Иванова.
— Резван?
— Нормально, — послышался твердый голос майора.
Бурый чуть приподнял голову, чтобы посмотреть в глаза Борману, который был отделен от него могильным холмиком. И тут третья пуля вжикнула над его головой, срикошетила от камня, с гудением ушла вдаль. Бурый прижался к земле, ругнулся в адрес дотошного стрелка.
— «Эсвэдэшка» лупит, — сказал Борман уважительно.
— Ага, — согласился Бурый. — Она, родимая.
— Вроде одна, — сделал предварительный вывод Борман.
— Хорошо бы, — отозвался Бурый. — А то мы тут до ночи пролежим.
— С той красной горы стреляет, — сказал Борман. — Над которой солнце висит. Она мне сразу не понравилась. Идеальная позиция для стрелка.
— Сходи похвали его, — подала голос Алиса.
— Много в тебе яду, Елена, — добродушно отозвался Борман. — Может, это ты в той реке искупалась?
— Скорее, это ты в ней отмокал, — не осталась в долгу Алиса.
— Резван! — обратился к майору Бурый, не рискуя поднять голову. — Что там местные?
— Попрятались кто куда, — ответил майор.
— Они-то хоть по нам стрелять не собираются?
— Вроде нет.
— Вроде или точно?
Резван какое-то время молчал, изучая обстановку.
— Ну? — поторопил его Глеб.
— Нет, они сами бояться под пулю попасть, — наконец сообщил майор.
— И то ладно, — констатировал Теплов.
— Что делать будем, командир? — спросил Борман. — Прижал он нас крепко, никому не высунуться.
— А Калмык для чего? — возразил Бурый. — Пусть покажет, на что он способен.
— И верно, — спохватился Борман. — А мы пока тут полежим, позагораем.
— Боюсь, долго загорать придется, — тут же вставила реплику невидимая Алиса.
Борман только покачал головой, но ничего не сказал в ответ. Все равно последнее слово каким-то непонятным образом оставалось за ней.
Бурый тем временем осторожно подтянул руку к груди, активировал рацию, крохотный наушник от которой сидел у него в ухе — как и у всех членов группы.
— Калмык? — проговорил он. — Как меня слышишь?
— Отлично слышу, командир, — послышался голос старшего лейтенанта Халаева.
Голос был ровный, разве чуточку возбужденный, привычно отметил Бурый. Ну это ничего, в охоте без легкого возбуждения не обойтись. Главное, чтобы охотник свое дело знал.
— Стрелка видишь?
— Не вижу пока, — отозвался Калмык. — Но локализовал место, где он сидит.
— Далеко от нас?
— Метров четыреста. На два часа.
— Ясно. Достать сможешь?
Калмык помолчал, прикидывая силы. Бурый его не торопил, понимая, какая работа идет сейчас у него в голове. Все тоже помалкивали. Теперь вся надежда была только на Калмыка.
— Смогу, — ответил наконец тот.
— Хорошо, — сказал Бурый, стирая кончиком мизинца пот с верхних век. — Сейчас мы устроим для нашего приятеля маленькую пантомиму, смотри в оба.
— Понял, — отозвался Калмык.
— Алиса, — сказал Бурый. — По команде начинай.
— Поняла, — откликнулась Иванова.
Теперь они слышали друг друга не только напрямую, но и по рации, что позволяло Калмыку полноценно участвовать в общих действиях.
— А мне что делать? — напомнил о себе майор Хасанов.
Он понимал, что спецназовцы что-то затеяли, и хотел им помочь. Или помешать — кто его знает? На его счет Бурый пока не составил себе ясного представления.
— Сиди пока смирно, — приказал он. — Этот стрелок хоть и никакой снайпер, но может и попасть.
— Ясно, — недовольно отозвался Резван.
— Борман, — чуть-чуть приподняв голову, Глеб все-таки увидел глаза капитана Лещенко. — Ты чего затих?
— А команды жду, — беспечно отозвался Борман.
— Ясно, — опустил Бурый голову. — Алиса, готова?
— Да.
— Начинай.
Алиса рывком поднялась и, помедлив долю секунды, метнулась за соседнее надгробие. Пуля ударила в него, когда она уже надежно сидела за камнем.
