Я тоже посмотрел влево — и что там?
Справа-сзади раздался шорох — из оврага метнулась какая-то тень. Я и шевельнуться не успел — кто-то обрушился на меня сверху, накрывая всей массой. Обманули, сволочи! Пока зубы заговаривал, кто-то ловкий просочился в овраг и подкрался, как тать в нощи!
— Ну вот и хорошо, — пробурчал Абай, доставая из кармана двухграммовый шприц. — Ты не волнуйся, все нормально будет…
У меня отняли пистолет, быстро связали и заголили правое предплечье. Между тем из кустов выползла вся бандитская рать — человек двадцать, не меньше, и выстроились на полянке в шеренгу. Какой-то здоровенный бородач обратился к Абаю, ткнув пальцем в сторону тропинки, в семи метрах от которой, в овражке, лежал минно-удрученный Вася.
Абай помотал головой, что-то ответил, шприцем прочертив виртуальную линию у самой земли. Я уловил знакомое слово «Рашид» и сделал вывод: не надо соваться туда, там, типа, Рашид, прах его миру, или наоборот, все подряд заминировал.
Бородач кивнул и дал гортанную команду. Хлопцы вскинули «стволы» и принялись поливать чащу длинными очередями. Это называется профилактический прострел. Если беглец ушел недалеко, есть маленький шанец зацепить его. Я втянул голову в плечи: удачи тебе, Вася…
— Сиди спокойно, это всего лишь снотворное. — Абай присел на колено рядом со мной и снял зубами колпачок с иглы.
— Если ты заразишь меня СПИДом, будешь моим кровником! — пригрозил я.
Тут я сморозил очевидную глупость — шприц явно был одноразовый, только из упаковки. Просто так сболтнул, от страха и напряжения…
— А тебе это уже без разницы, — совершенно серьезно буркнул Абай, вгоняя иглу в мою руку. — Спи спокойно, дорогой друг…
***
Очнулся я в какой-то хижине с каменными стенами и беленым потолком. В хижине было чисто, интерьер — топчан, на котором я возлежал, стол, два табурета. Занавешенное марлей оконце отбрасывало на деревянный стол неровный световой квадрат розоватого оттенка — видимо, день клонился к вечеру. Тишина здесь была — застрелись…
Я шевельнулся, обретая чувство ощущения окружающей действительности… Что ж, действительность в последнее время нас не балует. В голове туман, во рту пересохло, все тело болит, будто только что из бетономешалки вынули… Вдобавок ко всему на руках у меня какие-то нерусские хромированные наручники — просто так, булавкой, не откроешь. Да и где та булавка… А где я? На зиндан, в которых обычно держат пленных, не похоже…
— Люди!!! — сипло крикнул я. — Люди!!!
Дверь скрипнула, возник бородатый крепкий мужлан примерно моего возраста. Взгляд у мужлана был отсутствующий, а линия волосяного покрова практически прилипла к бровям.
— Просто хотел спросить… — пробормотал я, сжавшись в комок, и уже жалея, что подал голос.
Мужлан с довольным видом кивнул и молча вышел. Минуты через две дверь опять скрипнула, и вошел… Только не надо думать, что у меня от укола Абая начались глюки! Это был он — тот самый добродушный кругляш в тюбетейке, которого я заприметил на обмене! И самое интересное — сейчас он опять был в тюбетейке и похожем халате, может быть, том же самом…
Кругляш извлек из кармана какой-то прибор и принялся меня им оглаживать.
«Хрен вы угадали, дядя! — не без злорадства подумал я. — Оно пассивное. Оно не детектируется…»
Перед операцией в «Азамате» Лиза по просьбе Иванова зарядила меня так называемым пассивным «маяком». А именно — вшила в гульфик штанов! Там небольшая такая пластинка, похожая на пуговицу, я про нее и забыл — так ловко сидит… Иванов таки опасался, что ловкие ребята смогут нас перехитрить и умыкнут вашего покорного слугу, вот и принял меры…
Я в этих делах слабенько разбираюсь, но знаю, что функционирует эта штуковина по принципу отражателя.
То есть лежит себе тихо, а когда в ее направлении посылают сигнал определенной частоты, отражает этот сигнал на приемник. Хитро, правда?
Тут я вспомнил, что говорила Лиза по поводу характеристик сей диковины, и злорадство мое мгновенно улетучилось. Увы, спутник тут не при делах, поэтому радиус действия «маяка» — всего полтора километра. Так что, если меня увезли куда-то в горы, можно смело затискать этот «маяк» себе в любое место…
— Как вы себя чувствуете? — без какого-либо акцента поинтересовался кругляш, закончив процедуру сканирования и усаживаясь на табурет рядом с топчаном.
— Спасибо, чувствую, — сообщил я и с ходу решил провентилировать мучающий меня вопрос:
— Мы в лагере Султана?
— Не волнуйтесь, господин доктор, Султану я вас не отдам. — Кругляш осведомленно улыбнулся. — Вы здесь в полной безопасности.
— Вы кто? — Согласитесь, вопрос вполне уместный. Не стоит прежде времени радоваться, что спасся от когтей горного орла Султана, — надо выяснить, что это еще за тип…
— Я — турецкий резидент, — безапелляционно заявил кругляш. — Зовите меня Хамза.
Наверное, в тот момент у меня было чрезвычайно глупое выражение лица… Показалось вдруг мне, что я попал в сумасшедший дом, директором которого, судя по всему, был шпионски озабоченный представитель Витя.
— Вас что-то смущает? — заботливо спросил кругляш.
— Нет, но… Разве такие вещи говорят первому встречному? Я почему-то думал…
— Вы не первый встречный, — успокоил меня кругляш. — Я за вами давно охочусь, изучил вдоль и поперек, привык уже, как к родному… Я читал обе ваши диссертации, едва ли не наизусть их помню.
— Мгхм… Эмм… Вторая диссертация имеет закрытый статус… — Я мучительно пытался сообразить, как же себя правильно вести в этой дикой ситуации. — Вы не могли… Гхм…
— Да это не проблема. — Кругляш небрежно плеснул ручкой. — Для нас не существует такого понятия, как «закрытый статус». Вас смущает моя искренность?
— Да, меня смущает… Меня вообще многое смущает…
— Мы будем с вами работать вместе, — простецки заявил кругляш. — Мне просто нет смысла скрывать от вас свое положение.
— Угу… Значит — работать… А моего согласия, значит…
— Не спросили, — кивнул кругляш. — От вас здесь ничего не зависит. У вас очень ограниченный выбор, господин доктор. Или — или.
— Если мне придется на камеру расстреливать кого-то из своих, я предпочту смерть, — торопливо сообщил я. — Не думайте, что я такой ценой…
— Да ну, бог с вами! — Кругляш рассыпался в дробном смешке и замахал на меня пухлыми лапками. — Вы за кого нас принимаете? Резать горло на камеру — это не ваш уровень, господин доктор.
— А смерть? Самоубийство, например…
— Да перестаньте, господин доктор. — Кругляш укоризненно покачал головой. — Вас давно изучили, просчитали с ног до головы, протестировали со всех сторон… Вы умный человек. Один на миллион. Вы сейчас влачите жалкое существование, потому что ваше тупое руководство не умеет обращаться с такими кадрами. Вам дадут прекрасное денежное содержание, создадут великолепные условия… и знаете, что самое главное?
— Что главное? — эхом подхватил я.
— Вы сюда, в эту страну, в ближайшие десять лет не попадете, — Кругляш доверительно подмигнул мне и ткнул пальчиком за окно. — Ваша светлая голова нужна нам там. В академических условиях.
— И сколько мне дадут? — Вопрос, сами понимаете, был праздным — но необходимо было поддерживать беседу, чтобы высосать из собеседника как можно больше информации.
— Вы сколько сейчас получаете? — прищурился кругляш.
— Если без командировочных, в пункте постоянной дислокации… Ну, около шести тысяч.
— Долларов?
— Шутите?!
— Это ваше правительство шутит, — Кругляш хмыкнул. — Двести баксов в месяц за такую работу — это не просто издевательство, господин доктор. Это… Это нечто более серьезное. Знаете, почему нам в России легко работать?
— Догадываюсь… Так сколько?
— Для начала — как минимум десять тысяч долларов в неделю, — вполне серьезно заявил кругляш. — Но, разумеется, это лишь примерная стартовая ставка, все будет зависеть от вашей производительности… И знаете что самое главное?
— Вы уже говорили — я не попаду в эту страну.
— Нет, это главное по другому вопросу. А по части оплаты труда и ваших возможных угрызений совести… Вам не придется никого предавать, выдавать какие-либо секреты… Да вы, впрочем, и не знаете ничего из этой сферы. Вам не нужно будет рисковать жизнью, совершать диверсии, теракты — я сказал, это не ваш уровень. Ваша задача — работать головой. То есть мы нанимаем для своих целей ваш нестандартный ум, только и всего.
— А вы не ошиблись? — планомерно усомнился я. — Мне кажется, голова моя не такая уж и светлая, как вы себе вообразили. И вы зря собираетесь платить мне такие деньги.
— Это почему же?
— Я не физик-ядерщик, не член команды президента и даже не старший офицер ГРУ. Что может делать у вас обычный войсковой психолог? У вас своих мало?
