– Я думал – не доплыву! – прерываясь на дыхание, пожаловался Сватко. – Это все равно что марш-бросок пробежать!
Раскрасневшийся прапор уселся на кислородный баллон и, вдыхая воздух с частотой собаки, безуспешно пытался обуздать физиологический рефлекс.
– Прошел же! – похвалил его Вольский, пребывая в отличной физической форме.
Шнур с Рокером, здоровенным парнем с длинными волосами, любителем ночных гонок на мотоцикле, вытащили из воды неподъемные тюки и с усилием затащили на сухое место. Каждого из группы Вольский знал лично и за каждого мог поручиться. В отличие от первой группы, задача которой заключалась лишь во взломе входа в коллектор, эти парни знали, куда он ведет, и не боялись острых ощущений. Им предстояло проникнуть в спецтоннель и обеспечить выполнение задачи. В случае обострения они должны прикрыть товарищей, обеспечив отход. Задача по-военному четкая и понятная.
– Распечатывайтесь! – велел Вольский и с Обухом уткнулся в карту. – Остался последний перегон, и надо смотреть куда дальше: можно направо пойти, а можно налево.
– Налево как-то приятнее! – усмехнулся Обухов. Вольский позвал Сватко:
– Сашок, иди помоги разобраться! Вот карта города, вот наша труба, тут мы… Как думаешь, где ваш отстойник?
Почесав затылок и смахнув с лица влагу, Сватко уверенно ткнул пальцем в карту.
– Вот объект, тут перегон метро… Мы примерно здесь. Значит, отстойник где-то в этом районе, – сказал он, не раскрывая не посвященным в детали Шнуру и Рокеру, о каком именно объекте идет речь.
Пока все отдыхали, Вольский взял фонарь и прошел вперед. Едва он сунулся чуть дальше, как уперся в стальную решетку. Толстые, словно лом, прутья покрылись густой ржавчиной и напоминали останки «Титаника» из подводных съемок.
– Мужики! – позвал главарь. – Тут работа подвалила!
Подошли Шнур с Обухом. Посмотрели. Подтащили небольшие баллоны газосварки. Вспыхнуло ослепительное пламя, осветив унылый ландшафт подземного царства: потрескавшиеся швы источали воду, металлические скобы сгнили.
Ветхую решетку срезали без труда. Портативную сварку уложили в прочную сумку.
Из герметичных упаковок парни достали четыре автомата, пять пистолетов и несколько гранат. Хотя, по правде сказать, гранаты в трубе – это уж слишком. Если взорвется, то никто не обрадуется. И тот, кто… и тот, в кого…
На одном автоматном ремне Шнур прочитал нацарапанную шариком надпись:
«БФ. ДМБ – 2005».
– Вот балабон! – проворчал он, проверяя оружие. – Смотрите, какой-то идиот ремень испортил!
– Действительно, идиот! – согласился Вольский, взглянув на надпись.
– Что за БФ такой? – спросил Сватко. – Клей – Борис Федорович?
– Балтийский флот! Темнота! – пояснил Обухов, деловито запихивая гранату подствольника в кармашек.
Сватко ни гранаты, ни автомата не дали, ему достался только пистолет. Впрочем, прапору и этого много – стрелять он все равно не собирался.
Все тяжести вытащили из тюков и распределили между собой – на суше понтоны не помогут.
Передохнув, террористы продолжили путь. Вода плескалась под ногами, покрывая черные гидрокостюмы крупными каплями.
– Мы, наверное, где-то под смотровой площадкой топаем? – прикинул расстояние Рокер. – Прикольно бы вылезти из люка на дорогу и на наших гонщиков посмотреть.
– Тут колодцев нет, – пояснил Сватко. – И люков нет. Это в городской канализации люки.
Террористы шли больше часа, преодолевая препятствие за препятствием. Под землей представление о времени отсутствует, если бы не часы на руке – легко сбиться со счета.
В зале, где сходились несколько мелких труб, им пришлось проявить чудеса эквилибристики, чтобы не сорваться в гудящий водопад. Как всегда, больше всех досталось нетренированному Сватко, он умудрился принять неслабый душ, провалившись по горло в воду. Если бы не гидрокостюм – промок бы до нитки. А так – только голову намочил.
По изменению конструкции коллектора террористы поняли, что приближаются к цели. Начали появляться прямоугольные и кубические врезки.
– Вон какая-то решетка! – негромко сказал Вольский, посветив на потолок. Сватко взглянул.
– Это уже ближе к телу! – обрадованно объявил он. – Только надо смотреть, где находится.
Обухов подобрался к сливу и, просунув в отверстие зеркальце на телескопической ручке за двести рублей, повертел им как локатор антенной…
Никого. Только темнота вокруг.
Общими усилиями массивную чугунную решетку приподняли и сдвинули. Обухов высунулся. Осмотрелся…
– Нет, не то, – сразу же понял он. – Это не тоннель.
Террористы двинулись дальше. Где-то над их головами висел фундамент МГУ.
* * *
Добравшись до отстойника, который оказался даже очень сухим, Сватко нашел ту самую решетку. Обухов глянул в свое зеркальце.
– Е-мое! Над нами железная дорога! – обрадовался он.
Попробовали решетку приподнять – тяжело, чугунина словно примагнитилась к рамке, вросла в бетон. Уперлись все, кто смог дотянуться. Натужились до пота…
Оторвали.
Шнур подсадил прапора, и Сватко выбрался наверх. За ним вылезли Вольский с Обуховым.
– Ну что, – прошептал Вольский, с интересом оглядывая огромный, по сравнению с обычным метро, слабоосвещенный тоннель с рельсами. – Узнаешь теперь?
Сватко прошелся взад-вперед, осматривая стены. Он напрягал память, чтобы уцепиться за какой-то ориентир, но в этом месте тоннель делал поворот и вдаль не просматривался.
– Не могу понять, – сосредотачивался бывший прапор. – Нас же на дрезине возили. Надо за поворотом смотреть…
– Так пошли! – позвал его главарь. – Обух, будешь на шухере!
Темные фигуры в гидрокостюмах двинулись по тоннелю. К спине одной плотно прилип автомат. Вторая светила под ноги маленьким фонариком, вертя головой во все стороны. За поворотом они скрылись из виду.
– Давай побыстрее! А то не успеем назад, если что! – торопил Вольский, обнаружив, что спрятаться в тоннеле негде. Ни ниши тебе в стене, ни углубления. Если нагрянет охрана, террористы окажутся как на ладони.
Сватко осматривал стены, потолок, пути и кабели на стене. А время шло.
Наконец он радостно воскликнул:
– Все, нашел! После прямого прогона поворот и там еще метров пятьдесят!
– Это отсюда метров сто пятьдесят будет? – уточнил Вольский, прикидывая время на отступление.
Сватко согласился.
Вдруг под ногами слабо задрожало. По рельсам пробежала свистящая волна.
– Черт! – ужаснулся прапорщик. – Дрезина едет!
– Смываемся! – приказал Вольский и, на ходу снимая автомат, пустился по путям. Сватко кинулся за ним, чувствуя, как от страха и внезапной физической нагрузки по лицу потек пот.
Тихий свист переходил в слабый отдаленный гул и медленно, но верно нарастал.
У входа в коллектор нервничал Обухов.
– Эй! Скоро вы там? – негромко позвал он. Но Вольский его не слышал…
Дрезина катилась по обычному маршруту. Два прапорщика, вооруженные табельными пистолетами Макарова, и машинист смотрели на убегающие под брюхо дрезины рельсы, покачивались на сиденьях и непринужденно болтали о чем-то своем, вынужденно повышая голос и оглашая смехом суровые своды тоннеля.
С другой стороны, навстречу им, с каждой секундой сокращая расстояние, бежали террористы.
Группа поддержки ждала у сливной горловины.
Гул приближающегося транспорта нарастал с каждой секундой. По стене побежали световые зайчики – отражение приближающихся фар. Сватко чувствовал, как ноги наливаются свинцом, а мышцы перестают слушаться. Если он споткнется и упадет, то больше не поднимется! Силы его оставляли.
– Вперед! – рявкнул Вольский, заметив, что прапор явственно отстает.
Обухов сидел на путях как на иголках. Он передернул автомат.
Вольский и Сватко приближались к заветному люку, лишь констатируя, что свет за поворотом становится сильнее, а шум – громче. Обухов сидит на краю, прижимая автомат. Машет рукой – скорее, скорее!
Лучики света прокатились по рельсам блестящими струйками. Дрезина шла на поворот и… на террористов.
Увидев своих, Обухов спрыгнул в отстойник. На бегу Вольский схватил обессилевшего Сватко и просто сбросил его в чернеющий проем водослива. Кинув автомат Шнуру, он сам соскользнул вниз!
В тоннеле становилось светло. Слышались громкие мужские голоса. Дрезина двигалась по дуге и, приближаясь, выходила на прямую видимость!
Террористы уперлись в решетку. Отдавая железке последние силы, они сдвинули ее, вернув на место одновременно с тем, как дрезина выскочила из-за поворота.
Сноп яркого света ударил в стены.
Террористы отвалились в стороны и затаились. Сватко боялся дышать, а сердце отчаянно клокотало, едва не выскакивая горлом. Ужасно грохоча, над головой пронеслась черная тень. Снова стало темно, а звук удалился и затих.
Сватко потирал ушибленную ногу.
