— Будет тебе, чево зашелся? Приберет Тонька, куда она денется? Возвернется с работы завтра и враз к тебе. Только ты с дому не уходи, каб оне по новой не набедокурили! Усек иль нет? — прищурился Петрович.
— Будь спокоен, Васек! Ничего не случится! — пообещал Михалыч уверенно.
…Уже на следующий день, едва вернувшись с работы, пошла Тонька к соседям. Не хотела, но дед заставил, еще и обругал за все, что говорила о Федьке:
— Ты б на сибе глянула, кадушка безмозглая. Ен мужик! Уж какой удался, себе бабу завсегда сыщет без мороки и объявлениев. А вот ты и с газетой никому не нужная. Всякая шелупень к нам в дом поперлась. Тож женихи сыскались, глянь на их. Страмотища! Я вон серед алкашей краше видел.
— Ну, Мишка не алкаш! Нормальный человек, даже очень приличный. Не пьет, не курит, работает, у него квартира есть. На него приятно глянуть, чистый, ухоженный. Ни то что другие. С ним говорить интересно, он много знает…
— А замуж зовет? — перебил Петрович.
— Ну, так быстро не бывает, нам нужно приглядеться друг к другу.
— Тонька, скажи правду, вот ты за ентово хмыря Мишу пойдешь взамуж?
— Ой, не знаю, дедуль! Вобще он неплохой человек, культурный. Сколько уже виделись, никогда ко мне не лез, ни словом не обидел.
— То, покуда те свиданки в твоем дому. Случись они у него, тут, как знать…
— Он меня зовет к себе, хотя б ненадолго. Да я не решаюсь. Мало с ним знакома.
— И не спеши. Не ведаю с чего, но глянул на того Мишку, и не поверилось ему, — признался дед честно.
— А Коля только глянул и враз от него убежал. Не понравился ему Мишка. Он только Федьку признает, одного его видит.
— Детва своим чутьем всех распознает и никогда не ошибается. Ну да с Федькой промеж вас тож не склеится. Хочь оба как лапти, да все ж на разные ноги. От тово ладу не жди! — хмыкнул дед и сказал строго:
— Ну чево стала раскорячась? Ступай к им, приберись в доме, не тяни время…
Тонька стукнула в окно к соседям. Двери ей открыл Михайлович. Баба огляделась. Федьки не было нигде. Он ремонтировал машину, и соседка прошла мимо, не заметив мужика. Он хоть и увидел, но не подал вида. И баба, войдя в дом, мигом взялась за дело. Федька решил оставаться в машине, пока Тонька не пойдет к себе.
Баба долго убирала, протирала пыль, мыла полы, посуду, вытряхнула половики, пыль летела на машину и Федьку, но тот терпеливо молчал. Михалыч вышел подмести во дворе, баба готовила у плиты ужин. Тонька не оглядывалась, некогда было. И только отставив кастрюли с борщом и тушеной картошкой, подошла к окну. За ним уже стемнело. Во дворе горел фонарь, и соседка увидела Федьку. Он сидел возле машины на лавке, отдыхал. А рядом с ним Колька. Прижался к мужику воробышком, что-то рассказывает, заглядывает в глаза, по лицу мальчишки счастливая улыбка бродит. Вот он обнял Федьку, тот погладил пацана по головенке, показывает ему какую-то железку, рассказывает о ней, Колька слушает внимательно, ему интересно и хорошо, он счастлив здесь и не хочет уходить от Федьки, виснет на плечах и шее, садится на колени, тот не сгоняет. Вот Колька влез в карман к мужику, выудил конфету. Откусил половину, остальное Федьке в рот запихал. Им интересно вдвоем.
Тоньке поневоле вспомнился Михаил. Он бегло оглядел Кольку. Даже не попытался с ним поговорить, отвернулся равнодушно.
— Может, потому что сам не был отцом, не знает как с детьми держаться, а и в своей семье один рос. Что он видел там? Только угол искал, где от отца спрятаться? Но и мне не лучше пришлось, — обрывает себя.
Она с трудом оторвала себя от окна. На плите все готово. Нужно навести порядок на кухне и бегом вернуться домой. Дед не сядет ужинать один, будет ждать всех.
Тонька спешит, еще нужно собрать Кольку в школу. Возле машины так вымажется, что в ванне придется отмывать, думает женщина.
— Вот и все! Управилась! — вздыхает с облегченьем, глянула на часы и невольно охнула. Стала одеваться, а в это время вошел Федька. Огляделся по сторонам:
— А где отец?
— В сарае хотел прибраться. А может в бане?
— Колька все еще в машине?
— Домой отправил. Договорились, что сам к завтрашнему дню подготовится. Обещал, что все сделает. Ты уже управилась?
— Да! Домой собираюсь. Пора!
— Спасибо тебе. Выручила нас, — оглядел бабу так, что у Тоньки мурашки побежали по телу.
— Спокойной ночи! — пожелала тихо и шагнула в коридор. Когда вышла во двор, обидно стало, что Федька даже не попытался обнять, приколоться, никакого намека не сделал ей. Только то глянул уж очень тепло. А может это показалось…
Тонька пыталась не думать о Федьке, но он будто назло стоял перед глазами назойливо.
— У меня завтра свиданье с Мишей. Интересно, о чем он расскажет? Куда позовет? Говорит, что у него много друзей, и он хочет познакомить меня с ними. Но для того нужно меж собой все решить. А он не торопится. Все присматривается ко мне… Может завтра что-то определится?
…Мишка как всегда пришел минута в минуту. Его точности даже часы позавидовали бы. Нет, в этот раз он не принес цветы. Достал из пакета коробку конфет, банку кофе, спросил, что нового у Тони? Рассказал, что побывал в короткой командировке. А потом добавил, что был приглашен на свадьбу к другу.
— Тонь, давай я тебя с ними познакомлю. Классные ребята, с ними не соскучишься!
— Зачем, Миш? Ну, как ты скажешь обо мне? Кто я тебе, кем прихожусь и что они подумают, узнав о Кольке?
— А он при чем? Зачем им о нем знать? Пацан сам по себе! Я и не думаю про него говорить. Не та тема.
— Миш, но Коля мой сын!
— Я знаю. И что с того?
— Понимаешь, зачем мы с тобой встречаемся, я не пойму. Да и ты не определился.
— Обо мне не нужно лишнее. Я все для себя решил конкретно. Осталось немного выяснить, вот тогда я скажу…
— О чем?
— Не торопи! — попросил тихо.
— Миша, для меня Колька самый главный в жизни человек!
— Ну, а если родится еще? — глянул пристально.
— Тогда их будет двое главных…
— Тонь! Это отсталое убеждение. Теперь никто не посвящает жизнь детям. Это неблагодарно. Смотри, как живут люди вокруг, в той же Европе! Они растят детей, но не вкладывают в них свои жизни. Детвора не всегда бывает хорошей. Вон у моих друзей сын вырос. Ему всего десять лет. А уже из милиции не вылезает. Наркотой увлекся, что из него получится завтра? Да отморозок! Зато сколько сил и здоровья в него вложили. Он уже сегодня грозит им, а завтра может наехать на обоих. Поверишь, они всерьез его боятся. И это ни единственный случай.
— Я своего сына ращу, за чужих не отвечаю. Родители тоже разные бывают. И получают, что заслужили…
— Они очень хорошие люди, но с сыном им не повезло. Вот и я не хочу вложить себя в какого-то недоноска, а в старости жалеть, что себя не сберег и жизнь впустую выкинул.
— Ты хочешь сказать, будто и я глупо живу?
— Видишь ли, думаю, присмотришься, изменишь свое отношение и взгляды.
— Так что же ты предлагаешь?
— Ничего! Пусть все идет как есть. Нам нужно самим привыкнуть друг к другу. А пацан пусть растет. Я против него ничего не имею.
Мишка спрашивал Тоню, с кем она дружит, кто они — ее друзья, кем работают?
— У меня средь друзей нет людей случайных. Все занимают хорошие должности, в городе их все знают и уважают. Я не признаю дружбы с серостью.
— Вот какой деловой! А зачем сюда приходишь? У меня должность серая, работа и вовсе черная. Какой толк от меня? Кроме всего ребенка ращу. Чего сюда приходишь? — спросила человека напрямую.
— А ты мне нравишься! Я устал от жеманных и кокетливых женщин. Из них никогда не получатся жены, только содержанки или любовницы на короткое время. От них лишь раздражение получишь. Они даже рожают по расчету. Нет в них искренности, а вместо сердца калькулятор. Как с такою жить? Чуть ситуация прижмет, тут же бросит и забудет имя. Ты этим пока не испорчена.
Тонька усмехнулась.
— Скажи честно, кроме меня приходили к тебе по объявлению?
— Конечно! И много, разные тут побывали! — слукавила баба, решив не говорить правду:
