На звук в комнате появились двое охранников. Иван Иванович медленно повернул голову в их сторону и, еле ворочая языком, проговорил:,
– Барбосы! На место!
– Оставьте нас, – приказал Бизон. – Иван, ты объяснишь, что все это значит? Как ты вообще доехал сюда в таком состоянии?
– Нет, ты понял, да?! – воскликнул Багаев, пытаясь откупорить бутылку.
Бизон перехватил его руку и сам вынул пробку. Разлил коньяк в рюмки.
– Ничего я не понял. Надеюсь, ты объяснишь.
– Давай выпьем, – не дожидаясь, пока Бизон возьмет свою рюмку, генерал заглотил янтарную жидкость.
– Ну говори, с чего это ты напился сегодня? – спросил уже в который раз Серегин, накладывая в тарелку ночного гостя закуску.
–Они меня выгнали, – объявил Багаев. – Выш-выр-ну-ли! Как тряпку…
– Кто – они?
– Министр! – рявкнул Багаев. – Сволочь!!! – И вдруг схватил бутылку за горлышко и с силой швырнул ее в стену. Стекло ударилось о кирпич, коньяк забрызгал роскошные обои и невероятно дорогие ковры.
В комнату вновь влетели охранники, бешено вращая глазами.
– Вон отсюда! – крикнул им Бизон. Он понимал, что произошло нечто важное. У генерала какие-то крупные неприятности. В этом следовало тщательно разобраться. – Дверь закройте! И не мешать нам! Иван, – обратился он вновь к Багаеву, – успокойся. Говори, в чем дело?
– Министр, сука! – Багаев повел пьяным взором по комнате, не преминув отметить про себя, что настенные часы показывают без пятнадцати минут полночь. – На пенсию!..
– О Господи! – закатил глаза Бизон. – И всего-то. Я уж думал, тебя арестовать собрались…
Нельзя сказать, что новость не огорчила Бизона. Все ж таки теперь у него не будет в МВД своего человека.
– Арестовать?! – возмутился Багаев. – Меня?! Подавятся! Нет, ты понял, да? Говорит мне: «Не пора ли вам отдохнуть, Иван Иванович? Столько лет служите – надо бы и на покой. Молодые вон в бой рвутся…» Скотина! А я ему – нет, ты понял, да? – говорю: «Не. пора! Послужу еще!» А он мне: «Я ни в коем случае не гоню вас, товарищ генерал…» Говорю же – скотина! Потом, значит, плюнул я на все – и к тебе сюда… прям на машине и подался. Ну по дороге – там сто грамм, сям сто грамм. Пока доехал – набрался… С горя.
– Уф-ф! – Вздох облегчения вырвался из груди Бизона. – Так тебя еще не уволили? Чего ж ты мне голову морочишь? Ох, мамки родные!.
– Нет! – мотнул головой Багаев. – Не уволили.
– Кхе-кхе-кхе! – рассмеялся Серегин. – Ты меня до инфаркта доведешь!
– Пить будешь? – спросил Багаев.
– Буду! – весело согласился Серегин. – За то, чтобы ты служил еще, служил и служил…
– Кому? – Генерал поднял рюмку и посмотрел на Бизона. – Кому служил? – уточнил он свой вопрос.
– А хотя бы мне. – Серегин посмотрел на него в упор.
– Поздно уже, – произнес Иван Иванович и посмотрел на часы после того, как выпил, И правда на часах было без пяти двенадцать.
– Да, поздно, – согласился Бизон. – Спать пора…
– Нет, ты не понял меня, – улыбнулся генерал. – Спать ты сегодня вряд ли будешь. – И в руке его блеснул никелем ПСМ[107]. Срез ствола смотрел точно в грудь Серегину. – Осторожно, – предупредил Багаев, – патрон в патроннике. А я спьяну запросто нажму на курок.
– Ты че, сдурел, Иван! – попытался встать со стула Бизон. – Убери ствол!
– Сидеть, сука! – чуть прикрикнул Багаев. От его пьяного вида не осталось и следа. – Ты арестован.
– Да брось шутить, генерал! – Игорь Иванович все еще улыбался.
– Я не шучу, – холодно ответил Багаев. – Дернешься – мозги наружу выпущу.
– А-а! Я все понял! – покачал головой Серегин, оставаясь сидеть. – Тебя, значит; старого козла, из ментовки поперли. А ты решил прогнуться, Бизона на нары сдать! Дурак ты, генерал. О-ох, дурак! – По виду Багаева авторитет теперь без труда определил: тот не забавляется во хмелю. Да и вообще, был ли он пьян?
– Меньше болтай, – сухо произнес Багаев. – Руки держи на столе. Не двигайся. Твой дом окружен спецназом и операми. Ни один человек отсюда живым не выйдет. Ну разве что мы с тобой… если вести себя хорошо будешь. Эх, Бизон, сколько лет мы с тобой протопали рядышком!.. – Вновь улыбка скользнула по лицу Ивана Ивановича. И она дала Серегину слабую надежду на спасение.
– Ну вот! И я говорю! Убери пистолет! Шутник скребаный…
– Не перебивай меня, гнида, – осадил его генерал. Все. Бизон окончательно понял, что песня его спета. Указательный палец Ивана Ивановича уверенно лежал на спусковом крючке. В том, что он без промедления нажмет его, сомнений не было. Генерал продолжил: – И все эти годы ты думал, что купил Багаева. Ошибочка вышла.
– Пес! – выругался Бизон.
– Возможно, – спокойно кивнул генерал. – И, как говорили в одном кино, служу хозяину, который плохо меня кормит. Зато получаю удовольствие, когда рву зубами таких волков, как ты.
– Погоди, Иван. – Серегин пристально посмотрел на него. – Если все, что ты сказал сейчас, – не бред, если ты действительно появился здесь, чтобы арестовать меня, давай говорить по-другому.
– Как?
– Денег хочешь? Выведи меня отсюда, дай уйти!
– Нет.
– Много денег! Пятьсот тысяч долларов!
– Из тех, что передал тебе курьер от Петерта? – напрямую задал вопрос генерал.
Бизон долго беззвучно открывал рот, не в силах произнести что-либо. Затем с трудом выдавил:
– Ты… знаешь?!
– Я все знаю, гражданин Серегин. А деньги, они меченые. И курьер у тебя был наш. Так-то. А ты говоришь, что денег много не бывает… Подавишься ты теперь своими деньгами. И счастья – никакого. – Заметив, как в очередной раз переменился в лице авторитет, Багаев пояснил: – Ты стоял у окна, когда произнес эту фразу. А мы тебя слушали. Больше тебе скажу. Бриллиант, попавший к тебе от Соленого, не давал мне покоя вот уже двадцать лет. Я искал его. И нашел. Но ведь спроси мы тебя про камушек по-доброму… Послал бы ты нас всех к такой-то матери. Сдох бы, а камень не выдал. Потому и ждал я все это время, пока ты сам брюлик не зарисуешь. И дождался.
– Су-у-уки-и-и!!! – возопил Бизон. Вскочив на ноги, он бросился к оконному проему с единственным желанием – бежать сломя голову куда глаза глядят.
В тот же миг – а на часах было ровно двенадцать ночи – навстречу ему, выламывая раму, в комнату ввалился боец группы захвата. В десятую долю секунды Серегин был уложен на пол лицом вниз, и на его руках, заломленных за спину, сомкнулись браслеты наручников.
Генерал Багаев по-прежнему сидел за столом, держа на всякий случай пистолет наготове.
Операция захвата началась. Иван Иванович знал, что спецназовцы майора Степанова проведут ее грамотно.
Со двора послышались выстрелы. Видимо, кто-то из окружения Серегина предпринял попытку скрыться бегством. На втором этаже виллы грохотала падающая мебель. Несколько пистолетных хлопков донеслись из-за двери. В ответ коротко огрызнулся спецназовский «Кедр»[108]. Затем дверь распахнулась, и в комнату влетел майор Степанов.
– Товарищ майор, Серегин задержан! – доложил ему боец, державший под прицелом закованного в наручники Бизона.
– Вы в порядке, товарищ генерал? – Командир группы захвата первым делом подбежал к сидящему за столом Багаеву.
– А чего со мной будет? – устало улыбнулся Багаев. – Как там? – Он жестами указал в сторону двора и на дверь.
– С их стороны два трупа. Эти, которые у двери стояли. Придурки, пистолеты достали! Остальных взяли живьем. Они ж – лапы в гору подняли! Как стрелять? – словно извинялся майор.
– Живьем так живьем, – ответил Багаев, пряча свое оружие в плечевую кобуру. – Хотя…
Он, наверное, пожалел, что бандитов не перебили, но вслух ничего не сказал.
– Война закончена, Иннокентий. Стало быть, пора на покой…
– Кому?
– Тебе, кому ж еще!
– А тебе?
– Ну… Я – совсем другое дело… Я человек государев. Погоны с меня пока никто не снимал.
После задержания Бизона и нейтрализации его банды генерал Багаев вернулся в Москву, препроводив авторитета в следственный изолятор «Лефортово». Все это время Иннокентий Всеволодович, переехавший в целях безопасности из Питера в столицу, жил в квартире Багаева. И теперь они сидели в кухне за утренним кофе.
– Значит, расходятся теперь наши дорожки, генерал? – Монахов отхлебнул из чашки, прикурил сигарету и глубоко затянулся, выпустив дым в потолок.
– А чего? Дело сделано! – ответил Багаев. – Страшно подумать: почти двадцать лет охотился я за этим бриллиантом! И добился-таки своего. Без тебя, ясный хрен, ничего бы у меня не получилось. И за это тебе спасибо.
– Пожалуйста, – как-то странно посмотрел на генерала Монахов. Пристально посмотрел, изучающе.
– Представляешь, возвращаешься ты в Питер. Деньги есть, опыт есть. Связи – огромные! Открываешь частную фирму и крутишь бизнес. Живи – не хочу. И никакого тебе риска, никакой эквилибристики на лезвии бритвы. Ведь все эти годы ты здорово рисковал. Не хочется покоя теперь, на старости лет?
